Денис Шабалов - Человек из Преисподней. Джунгли

– Заяц! Заяц где?! – крутнувшись вокруг себя, заорал Серега. Мозги, казалось, сейчас взорвутся от невозможности происходящего – и только инстинкт самосохранения продолжал держать его на плаву. – Заяц!..

– Г-г-готов… Там он… оно… – ткнул пальцем в дальний угол Хенкель. Рука его подрагивала.

Зубастик – Зубастик, с-с-сука, ведь с иронией подобрано! – и впрямь лежал в углу. И тоже не подавал признаков существования. Серега подошел к нему, осторожно перевернул носком ботинка… Зубастик улыбался.

– Тварь! – смачно выругался Сотников – и тремя выстрелами размозжил злобно ухмыляющуюся морду.

И – прорвало:

– …Оно и не сразу еще сдохло!.. Достреливали…

– …Злодей дострелил…

– …Наука! Оно же на тебя уже падало!.. Если б не командир…

– …Я даже всосать ниче не успел!..

– …Я сбоку сидел… Гляжу – а у него колени ломаются!.. Вот я стреманулся…

– …Отвернулся на секунду – а эта хрень уже командиру голову откусывает!..

– …Все, думаю. Глюки пошли!..

– …Чё за дрянь такая?!!

Дав пацанам чуть времени – выпустить пар, – Серега бардак прекратил. Времени прошло пару минут, и свора Конструктора все еще могла пожаловать в гости. И все же – последний вопрос, озвученный Букашем, казался сейчас самым актуальным. Не умещалось же в башке! От самого Дома они тащили это с собой – и как случилось, что не распознали раньше?!.. И ведь не распознали бы, не обозначься само. Это создание было слишком похоже на человека. Неотличимой копией.

Илья ковырялся долго. Держа скальпель, пилку и пассатижи, он навис над тельцем, сочащимся кровью – если эта жидкость была таковой – и, ворочая вправо-влево, резал, вскрывал, пилил и разделывал, бормоча себе под нос. Он пока еще пребывал в легком шоке – все произошло слишком быстро, даже глаз не успел поднять. Выстрелы, вопли… оглянулся – в одном углу зубастая тварь командира мочит, в другом – Злодей плюшевого зайца расстреливает. Так и торчал с отвисшей челюстью, пока Серега его не встряхнул.

Наконец, закончил. Присвистнул, хмыкнул злобно-недоверчиво, подцепил что-то, дернул пассатижами, обтер о штаны – и, обернувшись, продемонстрировал Сереге мелкую стальную табличку.

– На, зацени… С приветом от Продавца.

До сто пятидесятого поднимались десять дней. Дорога почти все время вела Тайными Тропами – темные узкие лазы вентиляции, связные потерны, технические рукава, коридоры и переходы сети обслуживания… Если и приходилось вылезать в Джунгли – следующий вход находился буквально в паре шагов – в соседней комнате, соседнем узле или ближайшем ветвлении. Контакты отсутствовали – за неделю они не потратили ни единого патрона. И это было на руку не только сбережением боезапаса, но и гораздо более важной составляющей: скрытностью. Серега надеялся, что после недавнего шухера машины снова потеряли их след.

Постоянно ныряя в Путеводитель, он чувствовал, что все больше и больше его начинает интересовать вопрос: откуда взялся этот документ. Кто составил его? Как этот человек смог узнать дорогу? Пройти вслепую невозможно, лабиринты запутают любого. Тропа наверняка составлялась заранее – и значит, где-то все же существовал он, подробнейший, до мелкого хода, до мелкой потерночки и вентрукава, план АКМИ. Заполучил такой в свои ручонки – и заделался королем. Только где б найти?..

Фактически, обойма отдыхала. После недавнего адского хаоса это были дни спокойствия. Утром подъем, весь день – движение, вечером, отыскав подходящее место, – отбой. Опасностей ноль, угроз почти никаких. И когда еще обсудить последние события, как не теперь?

Конечно, больше всего разговоров забрал на себя Крысолов Кирюшка. Знайка заприходовал тушку и в первый же вечер разобрал по винтикам. Сказать, что впечатлился – ничего не сказать.

Шасси механизма оказалось пластиковым. Полностью, весь скелет. Даже черепная коробка из полимера. Кроме зубов. С одной стороны это давало проигрыш в прочности… Но здесь нужно понимать цели, заложенные при конструировании. Целевое назначение машины – проникновение, внедрение. И оно великолепно справлялось со своей задачей. Два месяца в обойме, бок о бок с людьми… Примени сталь – и «ребенок» станет неподъемным. Что в свою очередь его и раскроет. А тридцать кило, плюс-минус, – в самый раз. Кроме того, сталь давала жесткость и неестественность движений – а меж тем агент внедрения не должен вызывать ни малейших подозрений. Наверняка и плавность движений специально программировалась… Понятна стала и цифра. Тридцать. Скорее всего это и был тот самый «тридцатый», о котором предупреждал старик. И ведь угадал тогда Дровосек, прямо в точку попал, хоть и ляпнул «в порядке бреда». И значит – имелась вероятность, что и «сотый» – такое же изделие. Ну хоть здесь какая-то ясность…

Верхние покровы Крысолова максимально походили на кожу. На ощупь не отличить. Следующим шел пористый пузырьковый слой, содержащий краску для имитации ранений. Обман сразу становился понятен, стоило повнимательнее заглянуть в рану – но в первый раз Знайка бинтовал наскоро, прямо поверх одежды. Некогда, кипиш жуткий стоял. Вот и понадеялся Крысолов, что забудут о нем. А когда стало понятно, что вот-вот раскроют – решил напролом. И ведь близок был, сукин кот – Серегу, стоило вспомнить скрежет зубов по шлему, до сих пор перекашивало. Да и на броне отметочки остались, не говоря уж о потеряном фонаре. Фонарь, правда, запасной был – но слишком уж ярко воспоминание, просто так не забыть.

Головная часть Крысолова, по словам научника, так и вовсе являлась самым настоящим произведением искусства. Особенно лицевой отдел. Ювелирная работа с волокнами, заменяющими мышцы! Он и плакал, он и улыбался, и смеялся, и грусть на лице видели… эмоции передавались великолепно, хрен подкопаешься. За все время подозрения даже не шевельнулись! Даже Гришка – и тот подозревал мелкого кадавренка, но никак не машину. Все это было тончайше отстроено – но для небоевого механизма прочность не первостепенная задача. Главное, чтоб кожаные бурдюки поверили. Правда, боевая часть все же была. Ограниченно боевая. Зубы. Смачные зубищи. Сунься Сотников рукой к морде – лишился бы тут же. По меньшей мере – мясо с костей тварь точно бы содрала. Да и саму кость наверняка вдребезги. Зубы в нерабочем состоянии укрывались за силиконовым небом – а в рабочем выходили наружу, отчего менялась и модуляция голоса. И Серега вдруг вспомнил, как хрипел «Кирюша» в шахте, когда ждали Конструктора – наверняка уже тогда примеривался и начал уже подготовку… И вовремя же он обернулся тогда.

Той же цели служила и внутрянка: машина должна принимать пищу и воду и выделять их, имитируя питательный цикл. Вода попадала в мочевой пузырь – небольшой мешочек литровой емкости – и через нужное время выходила мочеточником. Большая часть. Меньшая – поднималась в голову, в емкости у глаз, и служила для имитации слезной деятельности. И еще какая-то часть расходилась к подмышкам и промежности – пот. Еще интереснее оказалось с пищей. Рядом с «желудком» торчала емкость с химикатами: заглотнул обед, спрыснул, подождал пока переработается – и на выходе отборное высококачественное дерьмо. Не отличишь. Да и кому в голову придет ковыряться? Сходил – ну и сходил, запора нет, здоров. Желудок, кстати, был немалых размеров, литра на два – и Крысолов, заполняя его полностью, наверняка тем самым работал и на подрывную деятельность: чем больше переработает – тем меньше людишкам достанется.