Денис Шабалов - Человек из Преисподней. Джунгли

Конечно, для уменьшения вероятности обнаружения пришлось и попотеть. Заслонку выхода на сливном носике оборудовали мощной балкой засова, чтоб изнутри запираться. Внутрь печи натаскали свинцовых пластин, обложившись ими словно больной горчичниками. Лазерником не прощупать, все отверстия у печки закрыты; и сканер излучения теперь внутри живое не видит. Шах и мат, дуболомы.

Бесшумными тенями вывалившись наружу, укрылись за ванной – сориентироваться. Букаш, отдав команду, довел, что механизмы работают уже в районе седьмых печей. Теперь нужно и место подобрать, и с соседом слева скоординироваться – ударить в жопу нужно синхронно. Иначе весь план насмарку. Это командир во время инструктажа раза три повторил. И кулачище свой продемонстрировал.

– Медоед – Одину. Работу начал, – вышел в эфир Сашка.

– Óдин принял. Аналогично, – отозвалось с той стороны.

Связь есть, уже хорошо. Значит и Стас жив, не вскрыли их. Вытащив планшет, Медоед шустро пробежался по карте, прикидывая позиции. Лучше повыше подняться, чтоб обзор был. Девятая колонна, пожалуй. Очень симпатично выглядит. Хлама вокруг много, добраться несложно.

– Короткими перебежками. Шепот первый, мы кроем. Потом Береза, потом я, – скомандовал он. – Готовы?.. Пошел!

На то, чтоб добраться до колонны, ушла пара минут. Навстречу летело – дружественный огонь совсем не дружественный, тут Мерфи [40] Мерфи. Законы Мерфи. Шутливый философский принцип, который формулируется следующим образом: Всё, что может пойти не так, – пойдет не так. В данном случае озвучен один из законов для боевых действий. тысячу раз прав – но не сказать, чтоб сильно. На то, чтоб подняться, – еще половинка. На исходе третьей минуты тройка сидела на верхней площадке, откуда открывался замечательный вид на спины контроллеров. Четверо кадавров, два пятисотых и три четырехсотых дуболома, и паук. Пехота короткими бросками пробиралась вперед, а паук все еще торчал у седьмой печки. До него было недалеко, в пределах досягаемости милкора – и у Сашки от предвкушения аж ладошки вспотели. Щас, бля, дадим жару…

– Медоед на позиции. Колонна С-9, верхняя площадка, – доложился он.

– Один готов работать. Печь Ц-9, с купола, – почти одновременно пришло от Стаса. Тоже успел, курилка…

И в ответ словно бальзам на душу:

– Работайте, братья!

Поднявшись на колено, Сашка вскинул милкор. Щиты у паука сейчас были вскрыты и развернуты, выставлены вперед, прикрывая от фронтального огня, спина полностью обнажена. Зеленовато поблескивая во тьме, виднелись вращающиеся блоки стволов, от которых плескало длинными факелами огня, ряды коробов по бортам, гибкие металлические рукава, питавшие боезапасом эти адские машинки… Механизм, коротко дергая корпусом, бил длинными очередями, укрывая атакующую пехоту плотной стеной свинца – и Сашка, представив на мгновение, каково сейчас пацанам на той стороне, почувствовал мрачную злобу. В барабане шесть М433. А здесь одного достаточно…

Барабан провернулся, первый выстрел ушел в цель. Синхронно, выполняя приказ, начали работать и бойцы. Не дожидаясь попадания, Сашка выпустил еще, повесив в воздухе разом три гранаты. Болванки, одна за другой, вошли в бронированный корпус, накрыв механизм облаком вихрящегося огня. Готов. Повернув ствол, Сашка отработал и по пятисотым, торчащим за восьмой колонной. Местность, и без того изрядно задымленную, затянуло вовсе уж плотной пеленой – но он все же сумел разглядеть их угловатые корпуса. По одной гранате каждому, пробивая тыловую броню, выжигая внутренности, превращая в бесполезный хлам.

– Минус два организма! – слева, сажая частыми одиночками, злобно выдохнул Береза.

– Четырехсотый и кадавр, – отозвался справа Шепот. – И щас последнего…

На центральной дорожке вдруг, едва различимо в грохоте очередей, зашипела РПГ, рвануло со смачным грохотом… и в цеху будто солнце зажглось! Защищаясь от засвета, вырубился УПЗО; слева, от центра, дунуло обжигающей волной; что-то там ревело, рвалось сухим треском, визжало рикошетами…

– Платформа! Платформе каюк! – перекрывая этот адский кагал, восторженно заорал Береза. – Óдин сделал!

– Мы тоже вскрылись! Уходим! – крикнул в ответ Медоед – и, развернувшись на месте, рванул к лесенке. Следом за ним, забрасывая за спины калаши, побежали бойцы.

…Получив команду, Один распыляться не стал. Противника на его направлении много – но есть одна, самая крупная цель. Платформа. Услыхав, что ППК пошла по центру, Стас ухмыльнулся – командир именно так и предполагал. Потому и дал «Агленя». Впрочем, в печи было темно, как в могиле, и Дед с Карабасом его кровожадную улыбку не видели.

Едва выбравшись наружу, увел бойцов прямо, до следующей печки. Группа, словно призраки скользя меж громоздящихся агрегатов, подобралась к Ц-8 и умостилась на верхней площадке, не вылезая на купол.

Здесь, оглядев поле внизу, Один еще раз прикинул варианты. «Аглень» – гостинчик для платформы. Дровосек скрепя сердце отдал – видел Стас его физиономию, когда он с трубой расставался. Жмот. Но и у Деда с Карабасом по милкору. Со всей обоймы собрали. Совокупной огневой достаточно, чтоб и платформу обработать, и обоих двухтонников. А если повезет, не повернется воинская удача жопой – то и пятисотым достанется.

– Медоед на позиции. Колонна С-9, верхняя площадка, – квакнул наушник.

Стас, спохватившись – не доложился, а командир-то ждет! – присовокупил:

– Óдин готов работать. Печь Ц-9, с купола.

– Óдин, Медоед! Работайте, братья!..

– Пошли, – скомандовал Стас и, упав плашмя, пополз на самый пик, к торчащим массивным колоннам электродов.

С вершины купола, несмотря на то, что цех изрядно уже был задымлен, позиции противника просматривались. Пехота еще кое-как – но платформу проглядеть невозможно: утвердившись справа от печи Ц-7, она, время от времени раздвигая щиты, плескала короткими вспышками тяжелых пулеметов. Ткнув пальцем в двухтонников, работавших слева от печки, Стас знаками показал пацанам – «работаете туда, после меня». Сам же, сняв РПГ, привел в боевое положение и, вскинув на плечо, выцелил корму ППК. Впервые в жизни он держал на мушке такого крупного зверя – и ощущение, надо признать, было бесподобное. С Папой-то все больше по сейфам шарились, бои редко когда бывали…

В общем грохоте выстрелы было почти не слышно – но платформа, сучье вымя, все же смогла засечь! И даже отреагировать попыталась – оружейные блоки начали проворачиваться по вертикали, пытаясь встать на цель, корпус пошел по горизонтали, перенося щиты… Но гранате понадобилось куда меньше времени. Шипя, как злобная кобра, она угодил в корму… и всё. Лишь дымовым облачком пыхнуло. На какое-то мгновение Стас даже испугаться успел – а ну как впустую, не сработало?.. Внутри платформы вдруг оглушительно рявкнуло – и сквозь воздухозаборники плюнуло огненными факелами. Огонь с ревом рванул под потолок, лизнув переплетения кабелья и труб; верхнюю часть корпуса сорвало с поворотного круга и завалило направо, задавив разом троих кадавров; щиты, вращаясь словно вентиляторы, на бреющем полете ушли вперед, срезав пятисотого, торчащего в укрытии… а слева уже долбили из милкоров пацаны, всаживая гранаты в кентавра и паука. Отбросив трубу, Один подхватил пулемет, пихнул на лоб отрубившийся УПЗО и сквозь обжигающий ветер, дувший от полыхающей платформы, открыл огонь по растерявшейся пехоте. Внутри, в душе, то ли пело, то ли рычало на высокой ноте, что-то торжествующе-бравурное.