Алексей Рудаков - Рекрут [publisher: МедиаКнига]

Эээ… Нет! Так дело – не пойдёт!

Ловлю плавающий в пустоте хвост ремня, притягивая себя назад, к креслу.

Блин! Вот только опыта воздушного шарика – из числа тех, что продают на ярмарках, мне не хватало!

– Ситуац-ция Критичес… – конец фразы тонет в шорохе помех, но и без этой подсказки ясно, что дела мои плохи. Нет нужды вертеть головой по сторонам, чтобы оценить масштабы этих самых «Множественных повреждений», о чём талдычит чудом уцелевшие цепи самодиагностики.

Рубка, где я сижу, перекошена, её пол и стены пробиты силовым набором, чьи изломанные рёбра грозят порвать мой скафандр, напорись я на блестящие изломы металла. Двери, той самой, через которую я всего несколько часов назад зашёл сюда больше нет – вместо неё, в чернеющем, смятом проёме, видна вздыбленная палуба коридора, пройдя по которому можно было оказаться в шлюзе. А шлюз – это не только выход из корабля, я имею в виду – нормальный выход, дырок, через которые можно выбраться наружу сейчас полно – вот хотя бы бывшее лобовое остекление, вместо которого зияет одна, огромная дырища.

Нет, шлюз меня интересовал не в части выхода наружу, там, совсем рядом с дверью, за которой открывался главный коридор Созвездия, стоял небольшой шкафчик, раскрашенный в красно-жёлтую полоску. За его дверцами, удерживаемыми мягкой проволокой с свинцовой печатью, должен был ждать своего часа аварийный запас – кислород, вода, запасной скафандр, немного еды и пистолет – лёгкий способ покинуть этот, крайне негостеприимный мир.

А как иначе? Сидеть – ждать, пока в баллонах кончится воздух? А дальше что? Открыть шлем, позволяя пустоте убить себя за считанные секунды, или продлять агонию, пытаясь найти последние крохи живительного газа, выворачивая себя наизнанку?

Нет уж. Лучше пулю. Передёрнуть затвор, откинуть стекло шлема и быстро нажать спуск, спеша проделать всё это до того момента, когда боль станет нестерпимой.

Да, именно так я и хотел поступить, но удар, согнувший корабль подобием латинской «V», спутал все мои карты.

Ладно.

Если нельзя пройти внутри корабля, то, возможно, получится снаружи? Вот выберусь через остатки кабины, далее, перебирая руками по корпусу, проберусь к шлюзу, открою его – если он не заклинен и…

Короткий писк, родившийся в шлеме, заставил меня замереть от удивления – что? На моём корабле что-то ещё работает?! Кроме того голоса, неутомимо вещавшего про критические повреждения и про всё прочее, так же не слишком радостное.

Шарю взглядом по разгромленной кабине и почти сразу нахожу источник беспокойства.

Это тот самый экранчик, где прежде высвечивался отсчёт времени до пуска торпед. Изображение дрожит, по его поверхности пробегает рябь, делая колышущиеся строки нечитаемыми, но, присмотревшись, разбираю, вернее понимаю содержимое: «Корабль к прыжку готов».

Че-го?!

Он что, экранчик этот, хочет сказать, что вот всё вокруг поломалось, а модулю прыжка, с его хрупкими потрохами, хоть бы хны?!

Не бывает такого!

Не бывает, но …есть! Изображение, словно коря меня за недоверие замирает, и я, не веря своим глазам, вчитываюсь в строки текста. Да, всё верно – «Корабль к прыжку готов».

Ну…

Готов, так готов. Толку-то мне с этого. Воздуха… Бросаю быстрый взгляд на индикатор – двадцать минут. Ну – прыгну. Куда? Куда меня принесёт слепой прыжок?

В звезду? Чтобы сгореть в её короне при выходе? Я и не пойму, что произошло – нажатие кнопки, вспышка перехода и… И – смерть? Если так, то считай повезло – умру мгновенно.

А, если, не в звезду? Во будет весело, когда моё Созвездие огненным болидом ворвётся в атмосферу жабьего мира! Как они заквакают, видя надвигающуюся смерть! Запрыгают, а я, сгорая над их головами, буду орать от счастья, зная, что дохну не просто так.

Хотя нет – орать я не буду. То есть – буду, но не от счастья, а от боли и страха, что я себя не знаю, что ли.

Ха! А интересно – у жаб газеты есть? Было бы прикольно взглянуть на заголовки. Что-то типа – «Сухокожий смертник убил тысячи мирных граждан!», или «Пилот проклятого корабля наносит новый удар!».

Эх, жаль, не прочитать.

Ну так что? Прыгать? А что я теряю? И так, и эдак одно.

Прыгать!

Придерживаясь за ремень тяну к себе спинку кресла и оно, неожиданно послушно складывается, принимая привычную для сиденья форму. Щёлкаю замком, припечатывая себя к спинке и на миг замираю, протянув руку к кнопке прыжка.

Ну! Чего замер! Жми!

Зажмурившись, давлю пальцем на её поверхность, а в следующий миг яркий белый свет пробивает зажмуренные веки, заставляя меня вжаться спиной в спинку кресла.

Секунда, другая…

Ничего, в окружающем меня мире не меняется и я, выдохнув, приоткрываю глаза.

Ни-че-го.

Темнота, редко где нарушаемая блеском далёких звёзд.

М-да…

Не свезло. Ни в звезду не попал, ни в планету.

Короткий вскрик зуммера – выскочивший внутри шлема индикатор заботливо предупреждает меня, что воздуха-то и нет. Почти нет – живительной смеси всего на четверть часа, а вариантов, как продлить своё существование – не прибавилось.

Хм…

А нужно ли? Может проще открыть шлем и…

В разбитое остекление медленно вплывает багровый шар местного светила. Величаво проследовав по черноте пустоты, он скрывается из виду, но на его мете немедленно появляется затянутый серой атмосферной дымкой диск планеты.

Обидно.

До планеты не более пяти сотен километров – по космическим меркам попадание в яблочко, вот только я не по этим меркам живу. По моим, обычным для простого смертного, нас разделяет непреодолимая пропасть, пересечь которую я никак не смогу.

Обидно.

Вот чуть-чуть не хватило, чтобы, окутавшись пламенем, рухнуть на её поверхность и да плевать, есть там жабы, или нет!

Но – не срослось. И мне плевать, что покорёженное Созвездие уже захвачено гравитацией планеты, и что мы оба уже начали свой путь к поверхности, по чуть-чуть снижаясь каждый виток. Вот только – сколько времени всё это займёт? А вот времени у меня-то и нет.

Словно подтверждая мои слова вскрикивает сигнал тревоги.

Скашиваю глаза вниз. Ну да… А вот и приговор – иконка в шлеме начинает моргать, поочерёдно меняя свой цвет с жёлтого на красный.

Десять минут.

Жёлтый.

Красный.

Жёлтый.

Красный.

Безучастно слежу за их игрой, стараясь делать равномерно-спокойные вдохи. Зачем? Не знаю. Наверное, по привычке, той самой, заставляющей выжимать каждую возможность до конца, надеясь если не на чудо, то на удачу.

Жёлтый.

Красный, красный, красный.

Жёлтый.

Красная иконка багровеет прямо на глазах, подводя черту под моим существованием.

Ну и пусть.

Вытягиваю ноги, расслабляясь. Всё одно вариантов нет, так чего…