Алексей Рудаков - Рекрут [publisher: МедиаКнига]

Согласно приказу, я должен был замереть на самой границе минного поля, и мало того, что моё существование зависело от чувствительности жабьих мин, что было неизвестным фактором, так более того – совершить пуск практически в упор, засвечивая и себя и торпеды спустя несколько секунд после залпа!

Нет, логика штабных крыс мне была ясна – пущенные с короткой дистанции торпеды не оставляли шансов целям, а что до мин, то их подрывали первые две – три, пробивая для остальных вполне приличное окно, гарантировавшее поражение целей. Но если прежде жабы и представить не могли, где я нахожусь, то сейчас даже слепой головастик мог легко определить место пуска со всеми вытекающими, для моей тушки, последствиями.

Развернуться, для залпа, мне, конечно же не дали.

Едва только щёлкнули стыковочные замки, как Созвездие, немедленно перешедшее под внешнее управление, сделало разворот и немедленно ускорившись, ушло в прыжок, не обращая никакого внимания на своего пилота, дёргавшего рычаги управления.

Управление мне вернули спустя два прыжка и, должен заметить – своевременно. К этому моменту я уже успел исчерпать весь свой запас ругательств и ссутулившись в кресле мрачным взглядом разглядывал рисунок звёзд, менявшийся после каждого прыжка.

Идей, как избежать гибели – не было. Вот совсем. А перебрал я множество вариантов. Единственным решением, хоть как-то откладывавшим мою гибель, была сдача в плен, но увы – подобное только откладывало неизбежное. Ведь я был с Длани, и не просто с корабля, объявленного вне закона войны, нет, я был командиром того самого звена, что особо отличилось, расстреливая транспорта полные головастиков. И вот я такой, расцветив своё Созвездие всеми возможными сигналами, сдаюсь.

Угу. Вылезаю из корабля, отпрыгиваю прочь и вишу, задрав лапки. Мол – берите меня разумные, пацифист я, штык в землю, конец войне.

Ладно – допустим свои меня не подорвут, когда я наружу выбираться буду, что, конечно, маловероятно. Я бы ликвидатор на нештатное открытие люка поставил бы. Но, предположим – не поставили, не смоги представить подобную трусость. Допустим.

Вот выпрыгнул. Вишу.

Подваливают жабы и меня – в плен. И, сразу же – на допрос. Стандартное дело – кто-что зачем-почему и всё такое. Так на мне, кроме Длани, десятка два транспортов висит.

М-да… Ситуация.

Куда не кинь – всё клин выходит. Сдамся – шлёпнут, начну атаку – мины прихлопнут.

Пока я терзал себя невесёлыми раздумьями, руки делали дело, ведя корабль от звезды к звезде. Очнулся я только тогда, когда вместо курса на очередную звезду, высветился короткий отрезок линии курса, на конце которого висел зелёный шарик – та самая точка, откуда мне следовало произвести свой самоубийственный залп.

Что ж…

Как не грустно, но вариантов нет и я, чуть подработав рычагами, кладу корабль на зелёную линию, начиная сближение с маркером.

Поначалу я полз едва на трети тяги, ежесекундно ожидая появления жабьего флота, решившего покараулить этот кусок пустоты. Но время шло, а жабы так и не появлялись, отчего я немного осмелел и прибавив тяги до половины, ускорился, всем своим видом показывая готовность исполнить приказ. Для камер, разумеется – в моей голове родился план, даже не план, так, идейка, как обмануть давших мне чёрную метку начальников.

До шарика оставалось не более двух тысяч, когда радар ожил, проявляя маркер одиночного транспорта, определённого мне в цель. Ещё немного и от меня, из центра радара, выскочила знакомая дорожка синего цвета.

Ага… Ну хоть здесь ничего не поменяли.

Сбрасываю ход до нуля, чуть доворачиваю, загоняя транспорт на её тело…

Есть!

Откидываю колпачок, выпуклость кнопки податливо уходит в тело рукояти и…

И вместо привычного толчка, знаменующего собой пуск торпеды, шлем заполняет жёсткий мужской голос:

– Корабль не на позиции! Системы огня – блокированы!

Суки! Ну какие же твари! И эту лазейку перекрыли!

Деваться некуда – выматерившись, прибавляю тягу, возвращая нос на курс. Ещё совсем немного – цель уже прошла большую часть дистанции, и маркер корабля наполовину погружается в зелёную сферу.

Всё!

Жму кнопку, вжимая голову в плечи, но голос молчит, а вот корабль – моё Созвездие вздрагивает, выпуская из стартовой трубы дремавшую там смерть.

Хорошо.

Теперь раз… два… три… – досчитав до пяти снова жму спуск и немедленно, не дожидаясь толчка, принимаюсь считать.

…Три…Четыре…Пять.

Пуск!

Новый толчок совпадает с моментом запуска движков первой, но мне некогда любоваться яростью плазмы.

…Раз… Два… Тр…

Впереди, там, где только что бушевал поток перегретой плазмы, вспыхивает небольшое солнце.

Мина? Подрыв?

Близко-то как!

Вжимаюсь в кресло, а мои пальцы, инстинктивно дёрнувшись, прижимают кнопку, отправляя в полёт четвёртого посланца.

Новая солнце вспыхивает куда как ближе, отчего я жмурюсь, спасая глаза.

Как? Отчего вторая рванула? Первая же должна была расчистить проход?!

Не успеваю понять, что происходит – новая звезда возникает ещё ближе, а секундой позже Созвездие накрывает взрывная волна, подбрасывая нос вверх и в сторону. Ещё миг и новый взрыв бьёт мой корабль в брюхо, отчего он кричит, разламываемый на части. Успеваю прожать кнопку пуска, отправляя прочь от себя предпоследнюю торпеду, но судьба явно не на моей стороне – миг и ярчайшая вспышка заставляет меня кричать от боли.

Последнее, что успеваю заметить прежде чем сознание покидает меня – белая змея трещины, раскалывающая лобовое остекление корабля.

– Наааа…ююююсссь. Стааааа… ииинааа, – тягучий, монотонно механический голос буравит моё сознание, выдавливая в негостеприимную реальность. Верчу головой, пытаясь спасти свой слух от навязчивого бормотания, но ничего не получается – настырный собеседник оказывается сразу везде, атакуя меня со всех сторон.

Постепенно, его речь становится разборчивой, но… Но лучше б этого и не было вовсе.

– Ситууу-ууу…ацц' кри-итическая… Наа…ются мно… вреждения…

Против воли открываю глаза и пытаюсь сесть – моё пилотское кресло, уж не знаю – от ударов, или так и было задумано, для подобных ситуаций – в общем не знаю почему, но спинка откинулась почти полностью, и я теперь полулежу, прикованный к ней ремнями безопасности.

Так.

Ремни – долой!

Это получается с трудом – раздувшийся скафандр серьёзно сковывает движения, но мне всё же удаётся преодолеть его вязкое сопротивление и, дотянувшись до замка, расщёлкнуть его стальные челюсти.

Лучше бы и не делал – скафандр, распираемый внутренним давлением, вообразил себя шариком, и, обрадовавшись свободе, немедленно рванул вверх, пружинисто оттолкнувшись от подушек кресла.