Степан Кулик - Ледяная синева [litres]

И только после этого дежурный заметил своего коллегу по службе.

– А, так господа с тобой?.. На месте не мог разобраться, что ли?

– Какие дети, Валерьяныч… – отмахнулся полицейский. – Тут это… грабеж оформлять надо. Господин фон Виден задержан мною с вещественным доказательством в руках. А барышня – будет хозяйкой похищенной сумочки. Так что, старшой, открывай «аквариум» и вызывай дознавателя…

– Шутишь, что ли?

– Какие уж шутки. Сам спроси.

– Барышня, – старший полицейский встал из-за стола, как бы демонстрируя официальность вопроса. – Вы подтверждаете факт хищения личных вещей?

– Да, но это же не…

– Спасибо… – усатый построжел лицом и нажал какую-то кнопку на своем столе. – Пока достаточно. Я все равно не имею полномочий заводить дело. Все расскажете дознавателю. А если торопитесь, то можете сесть вон к тому терминалу и изложить суть дела в письменном виде. Только имейте в виду, написанное вами автоматически сохраняется на сервере полицейского управления, и любые изменения в тексте придется объяснять дополнительно.

– Валерьяныч, я на пост… И так почти на полчаса отлучился. А рапорт на сервер скину.

– Добро. Понадобишься их благородию, вызову.

Произнеся все это казенным тоном, усатый нажал вторую кнопку, отпирая электронный запор на двери из бронированного оргстекла, ведущей в комнату предварительного содержания. Такую же прозрачную, почему и прозывалась «аквариумом». В камере имелась откидная пластиковая скамья и терминал доставки термополии [3]. 3 Историческое название фастфуда в Древнем Риме.

– Вам туда, господин фон Виден.

– Но позвольте, – Тихону никогда прежде не доводилось иметь дел с полицией, и он понятия не имел, что и когда надо говорить. И может быть именно сейчас стоило промолчать, но, похоже, от этого ситуация только усложнялась. – Вы что, даже не собираетесь меня выслушать?

– Почему не собираемся? – удивился старший полицейский. – У нас тут не анархия… Законность соблюдаем. Вас обязательно выслушают. Тот, кому это положено по должности. И в предусмотренные законом сроки.

– Но это же произвол! В конце концов, я гражданин Империи и имею определенные права… Или вы думаете – раз из провинции, то можно не церемониться?..

– Молодой человек, – усатый снова устало потер глазницы. – Помилуйте. Я же не обвиняю вас ни в чем. Заметьте, даже личного досмотра не провожу. Просто принимать какие-либо решения не входит в мою компетенцию. Вот вы захотите изложить свою версию событий, скажем… – полицейский окинул взглядом помещение и указал на фикус в кадке. – Вон тому растению?

– Зачем?

– Правильно, незачем. Толку ноль. Как и в моем случае. Идите в комнату ожидания и не волнуйтесь. Дознаватель, Ганс Карлович Блюменштейн, человек опытный. Награжден медалью «За безупречную службу» второй степени. А для этого, между прочим, надо иметь пятнадцать лет выслуги. Разберется. Поверьте на слово, он еще никого зря в суд не отправил…

Усатый аккуратно взял Тихона под руку, провел в «аквариум» и закрыл за ним дверь. Потом подошел к девушке. Немного постоял у нее за спиной, глядя в монитор, и кашлянул в кулак, привлекая внимание.

– Прощения просим… Вы, барышня, тоже будете ждать господина дознавателя? Или, может, я приму у вас заявление, составим протокол, опись имущества и отправляйтесь по своим делам. Чего зря время терять? Тем более в такой день… Копию обвинительного постановления мы вам перешлем. А если, паче чаяния, все же дело до суда дойдет – получите извещение. Сами понимаете, праздник нынче. Их благородие наверняка на пикнике и вряд ли станет сильно торопиться. До двадцати четырех прибудет – это непременно. Обязан в течение суток заявление рассмотреть, а раньше – сомнительно.

– Эй, вы о чем? – воскликнул Тихон. События явно выходили за рамки разумного и стремительно ухудшались. – Какой еще суд? С ума сошли тут все, что ли? Я же ничего не сделал. Только помочь хотел…

– Как вы сказали? – девушка в словах дежурного полицейского уловила другое. – В течение суток? То есть вы спокойно сообщаете, что намерены держать в «аквариуме» совершенно невиновного человека, пока господин дознаватель, в честь праздника, ловит рыбку или кушает шашлык?

– Имеем право… На семьдесят два часа, до выяснения… – пожал плечами усатый, поглядывая на планшет. – Тем более господин фон Виден не имеет регистрации. Что уже является прямым нарушением Указа номер…

– Я же только что при…

– Не спорю, – зевнул усатый. – Простите великодушно. Сутки на дежурстве… Повторяю еще раз, я охотно верю, что молодой человек ни в чем не виноват. Но есть рапорт полицейского, производившего задержание. Он уже зарегистрирован, и его надо либо отклонить за отсутствием состава преступления, либо оформить должным образом. Что, согласно действующему законодательству, имеет право сделать только дознаватель. Я, со своей стороны, готов пойти вам на всяческие уступки и даже некоторое попустительство – но только в пределах правового поля… К примеру, барышня, если хотите, можете вместе с молодым человеком посидеть. Я не возражаю.

– Что?.. Посидеть?! – в голосе девушки зазвенели уже знакомые Тихону нотки. Похоже, она тоже впервые оказалась в подобной ситуации и несколько растерялась, но последнее предложение стража порядка настолько ее возмутило, что девушка очнулась. – Ну, вы меня не знаете, но вы меня узнаете! Я вас научу Родину любить…

Последние слова явно были цитатой из чужого текста, в чем Тихон убедился буквально через несколько секунд.

Девушка нажала на персональном браслете несколько кнопок мобильной связи и громко произнесла:

– Папочка, мне срочно нужно с тобой поговорить.

Выслушала ответ и кивнула.

– Хорошо. Я подожду. Только побыстрее, пожалуйста. Это очень важно и очень срочно.

Отключила связь и торжествующе посмотрела на усатого.

– Будет вам, господа полицейские, и праздник и похмелье… Папа на совещании и очень сердит… Даже на меня голос повысил. Так что не видать господину дознавателю медали первой степени как своих ушей. Уж поверьте. Да и всему вашему околотку мало не покажется…

Веселенький рингтон не вписывался в имидж грозного начальника, но у дочерей и отцов иные взаимоотношения. И первые запросто вьют веревки из тех, кто на службе является богом, царем и воинским командиром для подчиненных.

– Да, папочка… – прощебетала девушка голосом обиженного ребенка, победоносно посматривая на дежурного. – Откуда я звоню? Ни за что не догадаешься. Хорошо, хорошо, ты только не волнуйся, ладно? А лучше – присядь… Из полицейского участка! Вот откуда.

Последовала весьма продолжительная пауза, видимо, отец усваивал известие, потом задал уточняющий вопрос.