Степан Кулик - Ледяная синева [litres]

Со стороны должно было казаться, что человек получил ранение и убегает, понимая, что его защита слабее оружия врага. Куда убегает? Конечно же к своим. За помощью! Значит, его надо остановить любой ценой!

Эннэми не сразу бросился вдогонку. Сперва выстрелил в спину Тихону. И снова попал… Меткий.

Парня швырнуло вперед с такой силой, что на этот раз он упал уже без притворства. Похоже, чужак применил максимальный разряд. К счастью, защитное поле сумело поглотить и этот заряд.

Крик, раздавшийся позади, тоже в переводе не нуждался. Сперва в нем звучала радость, а потом, когда эннэми увидел, что Тихон остался жив и снова поднимается, победная интонация сменилась разочарованием и злостью.

– Арррххгг!

Тихону даже оглядываться не понадобилось, чтобы знать, что враг сейчас бросится его догонять, чтобы в рукопашной схватке закончить то, что не смог бластер. А судя по «картинкам» аборигенов – его прикосновение смертельное. И у фон Видена в запасе не больше двадцати секунд до фатального контакта. Если только чужак не умеет бегать еще быстрее!

– Анюта! Вперед!

Если хотят сказать, что человек бежит очень быстро, говорят – как на флайере умчался.

Тихон несся, не чувствуя под ногами почвы. Жаль, этого не видел никто из соответствующих органов, можно было бы зафиксировать как минимум рекорд Империи по спринту.

Человек на многое способен, когда включается инстинкт самосохранения. Обычные люди, спасаясь от разъяренного быка, перемахивают через трехметровые заборы, хрупкие женщины – спасая ребенка, приподнимают за бампер легковые автомобили. А жители планеты Йогах ходят босыми по раскаленным углям и могут спать на доске, утыканной стальными шипами… или даже вверх тормашками. Словно в невесомости.

Ни забор, ни автомобиль Тихону дорогу не преграждал, поэтому парень смог продемонстрировать чужаку всю прыть, на которую только был способен. Неизвестно, насколько эннэми впечатлила быстрота ног человека, но от неожиданности он все же замешкался и имеющуюся фору потерял. Так что когда черная фигура ринулась догонять убегающего врага, Тихон успел увеличить дистанцию и тем самым выиграть те самые драгоценные секунды, необходимые Ане, чтобы пролететь безопасное от сканирования расстояние и, зайдя сзади, отрезать эннэми путь к капсуле.

И девушка успела…

Предосторожность оказалась не лишней. Как только сканеры десантного бота засекли капсулу эннэми, она тоже направила в их адрес стандартный пакет-импульс «свой-чужой». И, не дождавшись ответа, в автоматическом режиме послала сигнал опасности космонавту.

Получив предупреждение, черная фигура буквально в воздухе развернулась. И обратно эннэми понесся с еще большей, просто невероятной для живого существа скоростью. Сто восемь и шесть десятых километра в час, согласно данным Гулливера.

Но и шлюпка не стояла на месте. Мгновение, второе – и она зависла над капсулой. А еще секундой позже девушка выстрелила. Конечно же, наведение и удержание цели произвела автоматика, Аня только нажала на кнопку «пуск». Но ведь и это нужно было сделать вовремя. Все решали считанные секунды…

Парализующий луч поймал врага в момент прыжка. И на почву тот свалился уже бесчувственным кулем. По инерции прокатился еще метров шесть и замер неподвижным черным комком, напоминая латексную куклу, из которой выпустили часть воздуха.

– Гур-га! Хур-ха!

Дикий вопль заставил Тихона сделать отчаянный прыжок, прежде чем парень осознал, что он означает, и смог остановиться. Несколько раз глубоко вдохнул, восстанавливая дыхание, и только потом оглянулся.

Аборигены ликовали и плясали танец победы. Что ж – имели для этого все основания. Их товарищ погиб не напрасно… Жестокий и беспощадный Черный бог был повержен.

– Спасибо… – стараясь не слишком сопеть, произнес в микрофон Тихон. – Ты умница… Я знал… что у нас… все получится.

– Знал он… – в голосе девушки звенела не радость, а что-то вроде злости и… обиды. – А если б я не успела?! А если бы ты споткнулся… или эннэми оказался проворнее?.. Ты видел, как он рванул обратно?! Идиот! Нам просто повезло, что он не воспринял тебя всерьез!

– Ну ты чего, Анюта? – даже опешил от такой отповеди Тихон.

– Ничего… – теперь она вроде как носом шмыгнула. – А что бы я одна делала, ты подумал?.. Если б он тебя…

– Если бы да кабы во рту выросли грибы… Все же хорошо закончилось. Мы победили…

– Смешно, да? Победитель… – голосок уже не звенел от напряжения, скорее в нем чувствовалась невероятная усталость. – Еще одна такая выходка, и я… я… Будешь спать в рубке. Вот…

Тихон только хмыкнул, не зная, как реагировать на подобную угрозу. К счастью, поправ прежние обещания, в назревающую семейную сцену совершенно беспардонно вклинился старейшина аборигенов.

Его довольно улыбающаяся и от этого кажущаяся перекошенной жуткой гримасой, физиономия заняла все пространство перед мысленным взором Тихона и наверняка Ани. Потом лицо стало удаляться, и камера, сменив ракурс, наползла на репортаж из праздника в честь победы. А как еще обозвать мероприятие, где все члены племени, невзирая на пол и возраст, жрут, пьют и пляшут под свой же дикий и многоголосый ор? Потом старик, видно, вспомнил молодость, потому что последующие сценки, которые он выдал «на-гора», были из разряда тех, что прячут от детей под грифом «21+».

– Эй! Эй! Полегче… – помня, как девушка реагирует на подобные «скриншоты», возмутился Тихон. – А то поссоримся.

Старейшина убеждению внял… Но по-своему. Демонстрация любовных шалостей сменилась привязанным к столбу эннэми, которому вождь перерезает горло.

– Я не понял?! Что за самодеятельность? Мы же условились…

Тихон даже стал оглядываться, не занялись ли аборигены подготовкой к казни не только в воображении, но и в действительности.

– Аня? Где пленник? Ты его видишь?

– Да… Воины несут «черного» по направлению к яхте. Ты не волнуйся. Гулливер заряд так рассчитал, что тот еще не меньше часа без сознания будет. Не убежит.

– Это хорошо… А что наш друг предлагает, ты видела?

– Нет. Я блок от сканирования поставила. Старейшину не слышу, но и он меня прочесть больше не сможет. Не знаю, как ты к этому относишься, а меня напрягает, когда в мозгах, как в кармане, копаются.

– Хорошо… – Тихон облегченно вздохнул. Лучше так, чем все время опасаться, что старик чего-то не то в мыслях подсмотрит, а потом «ляпнет» Ане во всеуслышание. С детской непосредственностью. Как в анекдоте: «Мама… А чем папа тетю Лизу обидел?» «С чего ты, доченька, взяла?» «Она сама ему вчера сказала: «Больше не дам! Даже не проси».

Нож из руки старейшины исчез. Вместо этого в привязанного к столбу полетели комки грязи из рук прыгающего вокруг племени.