Константин Калбазов - Воевода [litres]

– Четырьмя десятками против, почитай, трех сотен? – вздернул бровь Михаил.

– Будет нелегко, – согласился тот.

– Ну что же. Давай попробуем, – имея в виду необходимость наработки практики артиллерийской стрельбы, согласился Романов. – Заряжай стрелами, братцы.

Дистанция более пятисот метров, и постепенно сокращается. Михаил прикинул так и эдак и приказал отвернуть, начав обходить ромеев по дуге. Нужно как можно дольше держаться на удалении, чтобы они не могли использовать свои метательные машины. Кстати, их обслуга уже на боевых платформах, как и лучники. И это хорошо. До гребцов особо не доберешься, так как они прикрыты бортом и платформами. А вот этих очень даже можно достать.

Первый выстрел прошел мимо. Второй также не принес успеха. После каждого Романов вооружался трубой и смотрел на результат, вгоняя видимую картину в свою память, как на жесткий диск компьютера.

Ромеи, конечно, оценили дальнобойность неизвестного орудия, с грохотом мечущего стрелы. Но ответить пока не могли. При наличии полного штата гребцов и будучи облегченной ладья становилась куда подвижней. Ну и еще один момент – габариты. Дромон куда как массивней. На его фоне судно русичей выглядело Моськой перед слоном. Только не лающей, а зубатой.

Четвертым выстрелом он взял противника под накрытие. Даже наблюдал, как один из лучников схватился за грудь и осел на палубу.

– Вот теперь порядок. Гордей, следи за результатами, – передавая трубу десятнику, приказал он, и к расчету: – А вы заряжайте так скоро, как только сможете.

С этого момента выстрелы загрохотали словно метроном, отмеряя почти равные промежутки времени. Впрочем, уже после десятого обстрел пришлось прекратить. Пустой перерасход стрел, запас которых вовсе не бездонный. Противник укрылся за большими пехотными щитами. Разброс и без того велик, а тут еще и защита. Только это ведь не повод оставлять ромеев в покое. Веселье только началось.

– Заряжай ядрами, – едва Гордей доложил о щитах, приказал Михаил.

С каменными снарядами он связываться не стал. Уж больно долго их тесать. Керамическое ядро, оно куда проще. Естественно, получается легче. Но, с другой стороны, кирпич, летящий со скоростью более двухсот метров в секунду, это куда как серьезно. Здешние корабли толстых бортов не имеют. Так что хватит за глаза.

Он уже пристрелялся, а потому попал первым же выстрелом. Ядро угодило в ограждение площадки. Самому стало интересно, и он вооружился подзорной трубой. В разные стороны брызнула щепа, возникло рыжеватое облако от разлетевшейся на куски керамики. Хм. А ведь получился эдакий разрывной снаряд. Осколки достали сразу троих ромеев. Причем, похоже, что прилетело им куда как знатно и синяками там не отделаются.

Этот успех воодушевил Романова, и он возобновил обстрел с прежней методичностью метронома. Близко не приближался, стреляя с почтительного расстояния. Как результат, сказывался разброс орудия. С этим ничего не могли поделать его феноменальные память и глазомер, копилку которых он увеличивал с каждым выстрелом. Минимум половина ядер летела мимо цели. Но те, что попадали, неизменно наносили повреждения и потери в личном составе. Результат скученности экипажа.

Правда, несмотря на оптимизм, высказанный Гордеем, Михаил не видел возможности взять ромеев на абордаж. Потери они, что и говорить, понесли знатные. Но их все еще оставалось достаточно много. И в руках у них не зубочистки. Точным попаданием удалось разрушить одну баллисту, но три другие и все «скорпионы» были исправны. К тому же не стоило забывать о сифоне с греческим огнем. Словом, захватить дромон наличными силами это та еще фантастика.

Тем паче, запас ядер практически вышел. Да и с газом не все так уж благостно. Остался последний баллон. Генерировать его не проблема, но на это необходимо время. Пришла пора более радикального подхода. Имелся у Михаила в запасе эдакий фаустпатрон. Керамическая емкость на конце большой стрелы, ну или копя, древко которой укладывалось в соответствующий поддон. Масса снаряда выверена. Поджигай и стреляй. Скорость не столь велика, чтобы сбить пламя. Керамика толще, чем на стрелах, но и биться ей не о человеческое тело, а о дерево. Работает на раз. Проверено.

В борт попал уже вторым снарядом. Третий угодил на палубу. Порядка трех литров греческого огня тут же вгрызлись в хорошо просушенное дерево. Ну и на людей попало, как же без этого. По кораблю заметались несколько живых факелов. Их роняли на палубу, старались сбить пламя, используя песок. Ромеи давно уже пользуют эту смесь, так что способы борьбы с нею им известны.

Один бедолага не выдержал и бросился в воду. Зря. Оставайся он на судне, и у него был бы шанс уцелеть. А так не будет ему покоя, пока не захлебнется и не отдаст богу душу. Этот средневековый напалм прекрасно горит в воде.

Надо отдать должное Досифею, он пытался спасти корабль. Только бесполезно это. Если на палубе еще были шансы, даже несмотря на то, что горящая жидкость затекала в щели, то с попаданием в борт он поделать ничего не мог. Ее ни смыть, ни соскоблить. Пламя разрасталось с катастрофической скоростью.

Наконец команда начала спасаться, бросаясь за борт, чтобы вплавь добраться до берега. Вполне возможно, если избавиться от всего лишнего. Правда, грести придется долго, но шансов уцелеть куда больше, чем оставаясь на объятом пламенем судне.

Плохой из Досифея капитан. Тот по традиции должен покидать корабль последним. Хотя, скорее всего, такая традиция еще не зародилась. На корме спустили большую лодку, в которую сошли офицеры и с десяток моряков.

– Егор, правь на ту лодку.

– Понял, – отозвался кормщик.

Сопротивляться ромеи не стали. Понимали всю бесполезность такого шага. Но и Михаил не стал миндальничать. Отдал приказ, и пограничники в момент расстреляли всех, находящихся в лодке. Кроме Досифея, которого подняли на борт.

– Как вы посмели напасть на корабль империи! – тут же возмутился тот, едва оказался на борту ладьи.

– Почему ты погнался за нами? Только не ври, что просто проплывал мимо. Ответишь честно, и я тебя не убью, – покачав головой, в свою очередь поинтересовался Михаил.

– Ты нарушил волю императора.

– Он пообещал награду за мою голову?

– Н-нет.

– Ясно. Значит, решил выслужиться. А как ты узнал меня? Ты ведь был достаточно далеко.

– Паруса на твоих кораблях. Я такие больше нигде не видел.

– Вот, значит, как, – хмыкнув, произнес Михаил.

Сказано это было так, что не оставалось никаких сомнений – Досифея не отпустят.

– За меня дадут большой выкуп. Ты же знаешь, наш род богат и влиятелен, – поспешил заверить аристократ.

– А зачем мне оставлять за спиной еще одного обозленного врага, – пожав плечами, произнес Михаил.