Константин Калбазов - Воевода [litres]

Вся конструкция состояла из трех коробчатых змеев. Два запускались один за другим. После чего вытягивали третий, оборудованный крыльями. Именно к нему и подвешивался пилот. Испытания проводили над Славутичем. Поначалу с мешком, набитым песком. Потом в подвесную влез сам Михаил. Ну а кому еще-то.

Вот и теперь он же поднимается в воздух. Многие пограничники поглядывают на него с обидой. Тоже хочется полетать. Он-то, возможно, и не против. Только ненадежно тут все. Считай, на одном авось держится. Хм. Ну, может, и нет. И конструкция вполне прочная. Но он-то тут ни в чем не поручится. Сказано же, все на глазок. Если разобьется Романов, то…

Ну ладно. Возродится он в своем теле, времени и мире. Но те, кто желает взмыть на змее, ведь отдают себе отчет в риске. Те же энтузиасты-авиаторы на заре воздухоплавания рисковали не меньше и шли на это осознанно. Так, может, ну его на фиг – оберегать людей от самих себя. Без риска и жертв нет прогресса. Это факт. А он никого за уши не тянет и добровольцев не назначает. Наоборот, всячески указывает на смертельную опасность. И желают попробовать полет не все. Но и немало. Так что, пожалуй, не стоит самому же вставлять палки в колесо прогресса.

Поднявшись на высоту порядка двухсот метров, Михаил снял ноги с подставки и посредством подвесной принял вертикальное положение. Поднял руки и, перебирая ими, начал вращаться вокруг оси, обозревая значительно отодвинувшийся горизонт. Все же хорошо, что есть паруса. Иначе он не уверен, что заметил бы эти три корабля, оказавшиеся в зоне его видимости. Кстати, друг друга они наблюдать никак не могли.

Извлек из тубуса подзорную трубу и стал вглядываться в них по очереди. Так себе приближение. Оптику никак не назвать морской. Непонятно даже, галера это или чистый парусник. Как, впрочем, не разобрать, и какого типа паруса, прямые или косые. Хм. И ведь направление также не определить. Не-э-эт, если в степи эта труба еще рулит, то для моря точно нужно изготовить что-то помощнее.

– Гордей, курс сто девяносто, – выдернув из держателей рупор, приказал Михаил.

– Выполняю, – раздалось в ответ.

Компас Романов «изобрел» уже давно. Вот как только собрались в свою первую экспедицию в Крым, так и расстарался. Пусть и не заблаговременно, а уже в пути.

Оказывается, ромеям очень даже известны природные магниты. Их пользовали дети для развлечения. Никакого иного применения для них пока не нашлось. Михаил же расстарался. Хотел было на этом заработать. Но потом понял, что ничего-то у него из этого не получится. Конструкция достаточно проста. Повторить никаких трудностей. О патентном праве тут и слыхом не слыхивали. Так что ну их.

Вообще-то, с собой наверх он компас не брал. Поэтому курс обозначил более чем приблизительно. Но при таких ориентирах этого более чем достаточно. Ладно. Вечно висеть в воздухе не получится. Пограничники ведь не семижильные. Чтобы задать необходимую скорость против ветра, пришлось работать веслами. Разве только подняли стакселя. Первый, второй и третий. Ну не моряк он. Как назвал, так и будет.

Едва оказался на палубе, как начали ставить паруса. После смены курса ветер стал куда благоприятней. А пограничники облегченно вздохнули, втянув весла и уложив вдоль бортов.

А что, если поставить редуктор, маховик и от него вал с винтом? Двумя. Масса у ладьи не столь уж и велика. Скорости в десятки узлов Михаила не интересуют. Глядишь, и получится винтовое судно на мускульной тяге, не уступающее местным, а то и быстрее их.

Конечно, колесо куда проще. Но на море оно непрактично. Больно уж часто тут случаются волнения, из-за чего оно будет выскакивать из воды. Вот на реке дело другое. Нужно будет подумать. Хотя-а. Ну, если по гладкой воде, то еще ладно. А вот через пороги – уже шалишь. На волок такое судно не потянешь. Это не шверт, который втягивается, становясь вровень с дном.

Михаил еще дважды поднимался на змее, чтобы уточнить курс. Как оказалось, с направлением он угадал правильно. При последнем подъеме они приблизились уже настолько, что он сумел определить тип судна. Как раз то, что они искали. Галера, ну или арабская модификация дромона.

Арабы многое заимствуют у других народов. Но не бездумно копируют, а преобразовывают, вносят конструктивные изменения, исходя из своего понимания мореплавания. Ну и обводы корпуса. При всей схожести с ромейскими кораблями наличествует в них эдакая восточная грация и витиеватость.

Дальнейшие наблюдения вели уже из «вороньего гнезда». Вот помнил, что эта площадка имеет какое-то название. Но сколько ни пыжился вспомнить, не смог. Чтобы обезопасить наблюдателя, он приказал сплести корзину из ивовых прутьев. Уж больно серьезная качка во время волнения. Того и гляди, наблюдатель пострадает, как его ни привязывай страховочным ремнем. А тут ограждение по пояс. Легкое и достаточно прочное, чтобы предотвратить падение. Вот и усмотрели пограничники схожесть с вороньим гнездом.

Галера шла под парусом, используя попутный ветер. Они же, напротив, спустили их, оставив только стаксели. Ну и вновь устроившись на банках. Естественно, в скорости потеряли. Но в любом случае при наличии полной смены гребцов и отсутствии перегруза ладья куда быстрее. Так что не уйдут. Зато чем позже заметят, тем меньше шанс, что пустятся наутек. А значит, и нагнать будет проще.

Хм. Ну, насчет побега, это он, пожалуй, погорячился. Не станет драпать военный корабль. А галера априори боевое судно. Ни один купец не будет содержать несколько десятков, а то и сотню гребцов. Даже с учетом того, что у арабов они сплошь из рабов. Их ведь кормить нужно. Торговцу проще затратить больше времени на переход под парусами.

– Ишь каков. Не боится, – хмыкнув, заметил Гордей.

– Чует за собой силу, вот и не опасается.

Они уже были в пределах видимости, а потому, чтобы дать людям возможность перевести дух, Михаил приказал поставить паруса. Глупо же и дальше скрываться. Сам же забрался в «воронье гнездо», вооружившись трубой, чтобы получше рассмотреть, что за зверя они решили загарпунить.

Галера была двухмачтовая с косыми латинскими парусами. Три боевые площадки с тремя метательными машинами. Борта высокие, но, судя по всему, двадцать пять пар весел расположены в один ряд. Как-то маловато для такой серьезной массы. Хотя, может статься, что на банках по два, а то и по три гребца. Тогда все становится на свои места.

Не сказать, что на палубе поднялась суета. Но некоторое движение присутствует. И у баллист появились расчеты. Крутятся вокруг, но к бою пока еще не изготавливают. В любом случае рано. Дистанция порядка двух километров. Ну и вообще, если бы арабы решили, что пришла пора драться, то они уже ударили бы по воде веслами.