Евгений Капба - Что–то новое

— Биопластика? Да, можно… Атлетом вам, конечно, в капсуле не стать, но юношескую стройность вернем. Всё записать на ваш счет, мистер Бодден?

— Записывайте, не стесняйтесь… Если сдохну — транспортник пойдет с молотка, отожмете свою долю.

— Герр фон дер Бодден… — начал Гай, но тут же был прерван Иоахимом.

— Да остынь ты. Мы теперь с тобой почти родственники, что–то вроде дяди и племянника. Ближе тебя у меня теперь считай никого нет!

— Э–э–э…

— Садись давай за штурвал, племянничек. Диспетчер, разрешите старт!

— Старт разрешаю.

— Отстыковка на счет раз, два…

В голове Гая рефреном отозвалось «айн, цвай…», он плавно потянул штурвал на себя, добавил энергии маневровым двигателям, и с ужасом понял, что огромная махина сталкерского рейдера подчиняется его движениям.

— Форсаж, форсаж! — напомнил новоиспеченный дядюшка Иоахим.

Полыхнули синим огнем дюзы и «Тень отца Гамлета» вырвалась из объятий поля притяжения Сына Маминой Подруги.

— Да–а–а, молодчина, даже я бы лучше не сделал! — хохотнул фон дер Бодден, по привычке хватаясь за пузо.

Но пуза не было! Теперь сталкер был подтянут и строен, и усы его выглядели гораздо приличнее, чем при первой встрече с Гаем. Он стал похож на того мужчину с фотографии в каюте. На настоящего гауптманна фон дер Боддена.

— А у вас есть какой–нибудь знакомый… — начал было Гай, но голова отозвалась жуткой болью, так что парень решил отложить вопрос о специалисте по рукопашному бою и практической стрельбе на потом.

Всё–таки сеанс гипнопрограммирования не прошел бесследно — периодически у него шла носом кровь, а ночами мучили кошмары.

— У меня полно знакомых. Если тебе не жалко своей без малого не протекшей крыши и миллиона кредитов — я найду тебе любого специалиста, — дядюшка понимал его, кажется, с полуслова. — А у тебя есть миллион кредитов?

Гай погрозил старому сталкеру пальцем. Он не распространялся о своих делах с Вестингаузом, и, несмотря на здоровенный кусок жизни фон дер Боддена в своей башке, не собирался этого делать и впредь.

— Что за история с «Кашалотом», дядюшка? Может и я вам на что сгожусь? — спросил он, ехидно улыбаясь.

— А что за контейнеры ты таскаешь с собой в багаже, племянничек? Откровенность за откровенность! — не менее ехидно оскалился старикан.

Парень щелкнул крышкой от переключателя гиперпривода.

— Куда едем?

— Давай покрутимся по системе, потренируешь взлет–посадку, выход на орбиту, маневры в гравитационных полях планет и астероидов… Прыгай на периферию.

Это было очень актуальное предложение, учитывая ситуацию с сумасшедшей астероидной активностью вокруг Ярра. Сверившись с картой системы, Гай ввел координаты на клавиатуре, взялся за переключатель…

— Айн, цвай… — и выдохнул.

Уже через секунду он зевал во всё горло, до слез.

— Нормально, — сказал Иоахим. — Так что у тебя в контейнерах?

— Уговор такой — я открываю вам один секрет, потом вы рассказываете мне про «Кашалота» и тогда с меня — информация по второму контейнеру. По рукам?

— По рукам. Так что там?

— Вот же послал Бог дядюшку–зануду! В сферическом контейнере — локальный ЭМИ-подавитель. Я просто подумал что это очень круто — если я буду лететь, например, на каком–то корабле и нас атакуют пираты — пустить их внутрь, а потом включить его и отпинать тварей ногами… Или отхерачить кувалдой…

— Такое чувство, что ты говоришь со знанием дела, Гай!

— Был у меня опыт…

— Боюсь себе представить, откуда у тебя эта хреновина…

— А это уже второй вопрос, дядюшка, — поднял бровь парень. — Что за история с «Кашалотом»?

— Ты давай, не отвлекайся. Видишь, я тебе маршрут проложил? Задача — уложиться в семь минут, время пошло.

— Нет проблем! — Гай сверился с прибором и, поведя штурвалом вправо, ушел на вираж. — Рассказывайте.

И фон дер Бодден рассказал.

На заре космической эры человечества, когда люди вышли за пределы Солнечной системы, для освоения Дальнего космоса у них было три основных инструмента. Первый — это полуавтоматический колониальный паром–рефрижератор — он вез тысячи замороженных тушек колонистов и всё необходимое для создания автономного человеческого общества. Тушки размораживались по мере приближения к пункту назначения — сначала команда, потом технические специалисты, военные и так далее и так далее…

Второй — это мир–ковчег. Предполагалось, что колонисты там будут жить полноценной жизнью, работать, рожать детей и нянчить внуков. Пятьдесят пять стандартных лет до ближайшей звезды — минимальное время подлета до ближайшей к Терре Проксиме Центавра, хотя на тот момент движки Розена–Кедальского — это был прорыв… Но всё–таки, полвека — это много, даже для людей, которые благодаря чудесам медицины имели тогда все шансы прожит по сто пятьдесят–двести лет.

Третий вариант — полностью автоматический комплекс, задача которого — обустроить планету земного типа для будущего заселения, скажем так, на перспективу. На борту — роботы под управлением ИскИна — оживший кошмар любого конфедерата.

— Шесть минут восемнадцать секунд, — сказал Гай. — Давай следующую траекторию.

Иоахим вбил на клавиатуре координаты.

— Так вот, комета…

— Какая нахрен комета? — удивился Гай.

— Комета Домейки. Период обращения вокруг Мамы — сто двадцать лет.

— Да на кой эта комета сдалась?

— Помнишь того диспетчера, ну который нас принимал? Он в первый раз зафиксировал передачу из хвоста кометы. И всем затрахал мозги про этот «Кашалот». Больше века назад.

— За сто двадцать лет? Представляю.

— Не представляешь! В общем, мы знаем, что «Кашалот» — это громадная хреновина из эпохи Первой волны, колониальный корабль. Но мы ни хрена не знаем, чем именно он является. И через два месяца, когда Домейка будет пролетать на минимальном от Причиндалов расстоянии — тогда–то у нас будут все шансы присмотреться к «Кашалоту».

— А почему просто не прыгнуть к комете?

— Шайзе, Гай, тебе в мозг точно мою память пересадили? Или всё–таки кусок моей задницы?

— А, доннерветтер, точно… А можно с вами?

Гала–почта мигала сообщением — дома его ждали! Видео с плачущей от радости мамой и визжащими сестрами Гай просмотрел три раза подряд. А потом нащупал в кармане кусочек пластика, на котором был написан адрес Эбигайль — ее рукой.

На душе защемило — может быть он и погорячился тогда. С другой стороны — ну а что он мог сделать? Кинуться оправдываться и объяснять, мол, это Хайтауэр с кулаками полез? Глупости всё это. Женщине в таком эмоциональном состоянии ничего доказать не удастся. Она уже всё решило, ей всё ясно.