Роман Прокофьев - Мятежник [СИ]

Третий ярус. Мы опускались на него в мрачном настроении. Холодная злость и решимость разворошить это змеиное гнездо до конца не давали покоя. Инки «Восхода» тоже выглядели немного шокированными, Гелиос даже немедленно вызвала подкрепление, чтобы усилить охрану внешнего периметра лабораторий. Требовалось зафиксировать доказательства преступных экспериментов Совета, вывезти эрго и спасти тех заключенных, кому еще можно было помочь.

На последнем этаже ощутимо воняло. Он оказался питомником биомеханических химер. Орфей и его неизвестные помощники экспериментировали не только над людьми, но и над А-Тварями. Тут находилось нечто вроде вольеров-боксов, огражденных силовыми барьерами, в которых дремали странные чудовища. Тоже разные, несколько видов – от массивных толстокожих гигантов, похожих на больших трехрогих быков (подобных я видел в Конвое), до ящеров и ездовых птиц с длинными зубастыми клювами. Большинство Тварей мирно дремали, погруженные в сонную кому гипнодоном – управляющим имплантатом, некоторые, подобно людям этажом выше, были заключены в цилиндры с азур-составом. У многих я заметил следы аугментаций и нейронные коннекторы, а также приспособления для перевозки людей. Часовой мрачно подтвердил догадку – Орфей пытался внедрить этих существ в состав Легиона, используя их подобно орноптарам и боевым рухам «Небесных Дьяволов». Идея сама по себе была неплохой, дикари в пустошах успешно применяли боевых животных, но реализация оставляла желать лучшего. Биохимеры Орфея раз за разом оказывались неудачными и заслуженно пользовались дурной славой. Легионеры боялись с ними работать после многочисленных инцидентов, когда бракованные плоды экспериментов убивали и пожирали их товарищей. Однако после увиденного наверху этот зоопарк показался наименьшим из грехов архонтов. По крайней мере, пока мы не нашли жемчужину коллекции Техноманта.

Гелиос непроизвольно замедлила шаг, увидев, что ждало нас впереди.

– Осторожнее. Тише. Вы видите это?

В центре этажа, окруженное цилиндром силового щита, виднелось нечто грандиозное. Почуяв наше приближение, Тварь зашевелилась, встала, немного напугав своими габаритами.

Дракон? Огромное чудовище на первый взгляд напоминало ящерицу с зачатками крыльев. Драконья пасть, огромные когтистые лапы, снабженные перепонками, острый шипастый гребень и хвост, увенчанный рукотворной булавой. Под упругой зеленой кожей перекатывались гигантские бугры мышц. Как и все прочие существа здесь, она обладала аугментациями, шлейфом нейрошунта в затылочной области и чем-то вроде шипастых металлических доспехов, закрывавших уязвимые места. Встав, биохимера почти достала головой потолок, до которого было не меньше пятнадцати футов. А в длину она была больше минимум вчетверо.

???

Искусственно выведенный уникальный А-Морф, прошедший ? эволюций.

Ранг опасности: красный (смертельный)

Класс: «Тиферет»

Мико: Грэй, это плод генетических экспериментов, в Архиве нет данных по подобным Тварям. В нем содержится большой запас Азур и уникальный Геном. Но оно крайне опасно, я рекомендую не приближаться. Не могу спрогнозировать вероятности с приемлемой точностью.

Красный ранг опасности на этот раз пылал багровым, почти фиолетовым. Рукотворный бескрылый дракон Орфея недобро смотрел на нас янтарными прожекторами глаз. Взгляд казался необычно разумным. Тварь не издавала ни звука, и от этого выглядела особенно жуткой.

– Назад, – коротко приказал я замершим Инкам. Они без слов подчинились, тоже не желая приближаться к опаснейшему существу.

– Грэй, – прошептал Ворон, как будто пробуя мой позывной на вкус, – Грэй.

– Что?

– Я давно здесь не был. Все изменилось, все было по-другому. Но некоторые вещи не изменишь. У Орфея отдельный вход сюда. Транслокатор. В личном кабинете. Там.

Он показал на куполообразное помещение-бокс, подобно капитанскому мостику возносившееся над «вольерами» и питомниками А-тварей. Оттуда было бы очень удобно наблюдать за всем происходящим на ярусе.

Чтобы проникнуть внутрь, Корвину пришлось надругаться над гермостворками. Там оказалось неожиданно чистое овальное помещение с белоснежными стенами. Я машинально отметил черный круг транслокатора на постаменте – Ворон не обманул – и большую консоль терминала, над поверхностью которой в изумрудном сиянии удерживающих полей медленно кружилось нечто странное.

– Ого, – произнес Часовой, глядя на левитирующий рой разнокалиберных черных осколков, окруженных азур-нимбом, – Ого. Вот они где, значит.

Шагнув к консоли, он слегка поколдовал с ней, и осколки, совершив танец, вдруг сложились в очень знакомую конструкцию – антрацитовый шар с невероятно сложным рисунком на поверхности. Сфера выглядела поврежденной, с изъянами – видимо, Орфею не удалось обнаружить все осколки до единого, чтобы собрать мозаику целиком, но перед нами все равно появился эффектор Шарда. Тот самый, из Сциллы, который я уничтожил «Бичом Пустоты».

– Спокойно, это пустышка, – не оборачиваясь сказал Часовой. – Без ксеноцита это просто мертвая А-материя. Но все равно я…

– Ничего здесь не трогайте! – резко прервал его новый голос.

На черном круге транслокатора, замерцав, появилась новая фигура. Орфей, кажется, наконец-то заметил наш визит.

Орфей!

Парящий венок над головой, хитрые лучики морщин, благородная седина и белый плащ с алым подбоем. Изящный золотой визор, заменяющий левый глаз. Многие Инки, как я уже успел заметить, делали подобные имплантаты частью своего восстанавливаемого тела, закрывая неизбежные бреши в развитии бионическими устройствами.

Гелиос мгновенно вскинула лук, Корвин застыл в боевой стойке, а Часовой, готовый к сюрпризам, активировал зонтик силового щита. Я тоже незаметно вытряхнул в ладонь рукоять «Бича Пустоты» – не верилось, что архонт окажется настолько глуп, явившись сюда без поддержки.

Проекция! Мгновенное касание пси-полем дало понять, что перед нами – не более чем голографическое изображение Орфея, на самом деле находящегося за много миль отсюда. Комбинация атомов, которую технологии Утопии позволяли наполнять самыми разными характеристиками, транслируя не только изображение, но и физические свойства. Прокачанные Техноманты пошли дальше и сделали такие голограммы мобильными, с помощью своего разума проецируя их на расстоянии. Оскал владел этой способностью, и выходило, что Орфей тоже. Я ощущал ниточку управления, которая подобно пуповине связывала проекцию архонта с оригиналом – она тянулась куда-то за пределы лаборатории, в сторону Города.