Никита Шарипов - Иной мир. Часть третья

- Ник, может трубу бросить, а? – чуть ли не взмолился он. – Я, если честно, когда ту ахинею про грыжу межпозвоночную и защемление нерва нёс, не думал о такой нагрузке. Что скажешь?

- Ничего не скажу, Сань. Вызвался тащить – тащи.

Из углубления в стене на меня бросилось что-то чёрное, волосатое, жутко воющее и очень быстрое. Не подбежало, а именно бросилось на уровне полутора метров, норовя ударить в грудь или голову. Инстинктивно выставил левую руку с факелом и существо напоролось на огненную преграду. Факел потух, а ладонь обожгло болью, но одновременно с этим я успел выхватить правой рукой ржавый револьвер и начал стрелять по предполагаемому противнику, не особо понимая кто он и насколько опасен.

На втором выстреле загрохотали автоматные очереди, сопровождаемые вспышками света. Совсем рядом Саня стреляет, как не попал в меня ещё? Визг рикошетов слышен даже сквозь выстрелы и звон в ушах, ими созданный. Затылок болезненно обожгло, а особенно правое ухо. Я на линии огня, поэтому падать – вернейшее решение.

Сделав выстрелов десять, Саня успокоился. Звенящая тишина и полнейшая тьма стали нам подружками минимум на пару минут. За это время пришло осознание гибели, пробежавшей в каких-то миллиметрах. Вспышка огня, сопровождавшая выстрел, обожгла голову и боль тому свидетель. Значит, пуля, выбери она другую траекторию, могла забрызгать пол пещеры моими мозгами. Вот же сука Бодров! Появилось желание разбить ему лицо.

Только когда немного отошёл от оглушения, решил зажечь новый факел при помощи спичек. Медленно разгоревшийся огонь развеял тьму, и я увидел Бодрова, стоящего на изготовку с Калашом в руках в метре позади, его валяющийся на полу рюкзак и откатившуюся к стене пещеры трубу РПГ-7. Прямо предо мною лежит потухший факел и чёрная волосатая тварь, размером чуть больше упитанного кота. Вот только упитанности в ней совсем нет. Напротив, полнейшая дистрофия. Уродливое создание, с жуткой головой чем-то напоминающей голову летучей мыши и угловатым, костлявым телом.

- Сань, тебе на Земле случайно справку, что ты дурак, не выдавали?

- С чего такие выводы, друган?

Я, медленно поднявшись, развернулся, направил револьвер товарищу в голову и нажал на спуск, не забыв дернуть ствол вверх перед самым выстрелом. Пуля ушла в потолок, взвизгнула, известив о рикошете, и больше о себе знать не давала. Саня, избежав встречи со смертью, акустического и термического «кайфа» не избежал. В рожу пороховые газы долбанули и полностью дезориентировали. Тем не менее он попытался пристрелить меня из автомата, но я не позволил, пинком выбив его из рук, а затем вторым пинком свалив и самого Саню с ног. Надавив на грудь коленом, приставил ствол револьвера ко лбу и зарычал:

- Бодров, ты чуть не пристрелил меня. Ты совсем из ума выжил, или как? Думай, а затем делай? Понял меня?

Санька, видимо, наконец-то осознал, что совсем недавно сделал. Не открывая глаз и продолжая сильно жмурится, тихо сказал:

- Извини, Ермак, я испугался… понял, что могу попасть в тебя, но страх сильнее оказался… извини…

Злость, кипящая во мне, мгновенно испарилась. Даже совестно стало, что такие методы воспитания к товарищу применяю. Но по-другому никак. Нужно с этим что-то делать, иначе не выйду из этой пещеры. Сейчас повезло – в следующий раз не повезёт.

- Сань, я планку перегнул, понимаю, но и ты накосячил нехило. Давай больше не повторять подобного. Добро?

Бодров, протирающий слезящиеся глаза, тоскливо ответил:

- Добро, друган. Косяк за мной, признаю. Но твой метод уж слишком агрессивен. Я не обижаюсь, сам бы, наверное, тоже так сделал на твоём месте. Мир?

Мы пожали друг другу руки, я через силу улыбнулся и сказал:

- Мир, друган. Забыли, в общем…

Случай был неприятным, но я тут же постарался выкинуть его из головы. Саня мнения такого же, но пошёл по другому пути – решил отвлечься рассматриванием твари, напавшей на меня.

- Блин, мелкий какой… Мне он минимум втрое больше показался… Странно… Ермак, ты хоть раз встречал кхурога или храхога?

Бодров говорит о летучих мышах – местных, больших, опасных. Первую, кхурога, встречать довелось и её можно назвать летучей. Вторая, храхог, из давнего рассказа Бокова, летать не умеет, но зато превосходит второго размерами. Недоразумение, бросившееся на меня и схлопотавшее две пули, ставших смертельными, ни до одной из перечисленных тварей не дотягивает. Хотя, внешне малость похожа. Крыльев нет, но зато есть большой рот, который без труда заглотил половину факела, тем самым потушив его.

- Если это храхог, то он явно не доедал, - сказал я. – Ты что скажешь, Сань?

Бодров, присев на корточки, попросил факел и, получив его, приступил к изучению. Спустя секунд десять сказал:

- Это храхог. Взрослый, потому что детёныши выглядят иначе. Мелкий он по причине отсутствия нормальной кормовой базы. И ещё конечности странноваты, словно переломанные были. Может травма была, поэтому и не питался как следует. Плохо, что в этой пещере они обитают. Там, где есть один храхог, есть и другие. И кхуроги тоже найдутся, можно не сомневаться.

Пока Санька занимался изучением и озвучиванием результатов, я бинтовал руку. Рана от всех движух вскрылась и теперь кровит, поэтому перевязать её было верным решением. Подсобив с узлами, Бодров отдал мне факел и мы продолжили спуск. Плохо, что на неприятности получилось нарваться в самом начале. Интуиция подсказывает – дальше их будет больше. Как количественно, так и качественно…

Книга третья. Глава 4 Фрагмент 11

Спиралевидный спуск закончился спустя километр. По моим предположениям мы находимся на глубине сотни метров, плюс-минус. Естественность пещеры, по окончанию спуска, испарилась. Находимся на развилке, так сказать, потому, что направлений хоть и два, но продолжать маршрут можно только по одному. Первое направление – лаз в конце спуска, диаметр которого не превышает сорока сантиметров. Не пролезть при всём желании. Понять, куда ведёт, тоже никак. Складывается ощущение, что достаточно давно тут произошёл обвал. Тварь, напавшая на меня, скорее всего из этой норы выползла.

Второе направление для пешего путешествия подходит отлично. Искусственностью не то, что пахнет, воняет ей – ровные стены, пол и потолок ещё куда не шло, но вот чистота — совсем из ряда вон выходящая… До развилки нам попадалось много естественного пещерного мусора, но после неё как отрезало, даже пыли нет. И камень, окружающий со всех сторон, странный - ни трещинок в нём, ни потёртостей. Будто по тоннелю, построенному из желтоватого бетона, идём. Радует только то, что кроме дистрофика нами никто не заинтересовался. Нет тут живности. И будто никогда не было.

- Метра два ширина, столько же высота, небольшая куполообразность потолка, идеально ровный пол, - перечислил Саня и, внимательно взглянув на меня, поинтересовался: - Всё ещё думаешь, что природа могла создать такое, Ник?