Рустам Максимов - Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы [сборник litres]

– Угу, у прапора внук дома остался, такого же возраста, как Лешка. Олег за жену переживает, за дочку, а Федорыч больше за внуков своих – трое их у него, – уточнил весь расклад Валерий. – Да и у нас с Колькой родители еще живы… Даже не знаю, выдержит ли мать известие о нашей гибели.

– Хуже всего, что тел не найдут, хоронить придется пустой гроб, и неизвестно когда, – помрачнел второй водила, вытаскивая из мятой пачки предпоследнюю сигарету. – Родители будут жить в ожидании чуда, тешить себя надеждами… Вот, гадство… Валер, осталась последняя, будешь?

– Не, оставь себе, – отрицательно помотал головой приятель. – Повезло еще, что мы женами не обзавелись, а то дергались бы сейчас, как и все остальные.

– А почему не женились? – пользуясь случаем, поинтересовался Северьянов.

– Так получилось, – буркнул Николай, сунув обратно в карман пачку с двумя последними сигаретами. – Уговорил: оставлю на крайняк.

– Думали потянуть с женитьбой до тридцати трех, до «возраста Христа», – Валерий кисло улыбнулся, провожая взглядом заходящее солнце, и сменил тему разговора: – Эх, красивые здесь закаты, любо-дорого посмотреть.

– Тропики, – констатировал Артем. – Повезло, что не попали в полный штиль, и нет нужды идти под моторами.

– Ты же говорил, что у тебя соляры на тыщу миль с гаком, – тотчас насторожился Николай.

– На тысячу четыреста хватит, – уточнил бывший пограничник. – Но это дальность хода под двумя моторами при нормальном волнении, а если мы попадем в шторм…

– Млин, кэп, давай будем верить в лучшее, – перебив, нервно засмеялся Валера. – Колька, вон, безо всякого шторма позеленевший ходит, да и у меня самого то и дело комок к горлу подкатывает.

– Сам ты позеленевший ходишь, – возмутился второй водила. – Ставлю «косаря», что ты первым побежишь «травить» за борт.

– Принято, – хохотнул приятель, хлопнув в ладоши. – Кэп будет свидетелем и рефери в одном лице.

– Во время шторма я никого из вас наверх не выпущу, во избежание, так сказать, – произнес Северьянов, отрицательно покачав головой, а после небольшой паузы продолжил: – Если припрет «кормить рыб», то марш в гальюн, а еще лучше – заранее приготовить каждому по ведру.

Затеяв с другом пустой и ненужный спор ни о чем, Валерий с треском проиграл его уже спустя три четверти часа. После захода солнца ветер заметно посвежел, волнение усилилось примерно до четырех баллов, вынудив незадачливого спорщика бежать в гальюн и «пугать белого друга» почти до четырех ночи. Лишь под утро, образно говоря, вывернув весь свой желудок наизнанку, Валера дотащился до своей койки и рухнул на нее, разбитый и измочаленный.

К этому времени на вахту заступили Васнецов-старший и Алексей Федорович, а Николай отправился «давить на массу». Олег с Федорычем попытались было уговорить пойти отдохнуть и капитана, но тот напомнил о своих правах и обязанностях. Как оказалось, правильно сделал, что не пошел спать, так как уже через час с небольшим пришлось бы бежать обратно наверх.

Громкий писк радара застал вахтенных врасплох, заставив их вздрогнуть от неожиданности. Вздрогнул и Северьянов, расслабившийся и задремавший в уютном кресле. Встрепенулся, протер глаза, уставился на экран, помотал головой – нет, не сон, прибор продолжал противно пищать на одной ноте, словно комар-переросток.

– Неужели земля? – встревоженным и одновременно обрадованным голосом спросил Алексей Федорович. – Выключи его, Артем, не то перебудит всех раньше времени.

– Радар засек береговую линию слева по борту, скорее всего, остров, – разъяснил бывший пограничник, отключая зуммер. – Нам придется сменить курс, но тогда мы потеряем ветер… Нет, не пойдет… Уберем парус, чтобы не проскочить далеко, а с восходом солнца пойдем под дизелями.

– Ты старшой – тебе виднее, – пожал плечами Васнецов-старший. – Давай, говори, какие лебедки надо крутить.

Взошедшее солнце осветило лежавший в дрейфе катамаран, и, после того как утренняя дымка окончательно рассеялась, земляне разглядели далеко на горизонте скалистый остров. До него, по предварительным подсчетам, нужно было пройти примерно восемь миль. Запустив двигатели, Северьянов взял курс прямиком на остров и лишь затем разрешил Алексею Федоровичу идти будить людей.

Некоторые, как оказалось, сами проснулись от шума дизелей, другие же отходили ото сна довольно долго – сказывалось действие настойки. В общем, прошло минут десять, прежде чем все собрались в салоне, обрадованные и взбудораженные, и принялись засыпать бывшего пограничника кучей вопросов. Большинство страстно возжелали подняться наверх, чтобы воочию лицезреть землю с крыши рубки, но Артем запретил эту экскурсию по причине волнения моря.

Народ отнесся к запрету с пониманием, благо к этому моменту остров уже можно было разглядеть в бинокль прямо через остекление салона. Бинокль тотчас пошел по рукам, и в этот момент Олег Васнецов крикнул, что радар обнаружил второй остров, намного крупнее первого. Еще через пять минут радиолокатор «нащупал» и третий остров, расположенный к северу от предыдущего. Все три острова располагались примерно на одной линии, на расстоянии от одной до двух миль друг от друга.

– Артем, у нас наблюдается резкий подъем дна, – спустя какое-то время доложил Алексей Федорович. – Глубина сократилась до ста метров и продолжает уменьшаться.

– Ясно. Скорее всего, все три острова являются вершинами гор одного и того же подводного хребта, – предположил Северьянов. – Сейчас поднимусь.

Поднявшись наверх и глянув на показания эхолота, Артем велел Васнецову-старшему держать курс аккурат между первым и вторым островами. Вскоре эхолот выдал цифру всего в тридцать пять метров, после чего началось постепенное повышение глубины до пятидесяти-шестидесяти метров. К этому времени «Пингвин» вошел в пролив между островами, и люди получили прекрасную возможность определиться с размерами вновь открытых земель.

Быстро выяснилось, что первый остров представляет собой хаотическое нагромождение практически вертикальных скал высотой с девятиэтажку, которые облюбовали местные пернатые. Десятки птиц кружили как над самим островом, так и над близлежащей к нему акваторией, с громкими криками пикировали к поверхности моря, хватали добычу и вновь набирали высоту. С помощью бинокля удалось разглядеть у берега острова дюжину скал и рифов, а судя по многочисленным пенным бурунам вокруг них, количество подводных препятствий смело можно было умножать раза в два минимум.

Разочаровавшись клочком земли под номером один, народ устремил свои взоры к правому борту, к суше за номером два. Этот остров был в несколько раз больше первого, но, кроме размеров, практически ничем не отличался от предыдущего по рельефу: аналогичное нагромождение скал высотой с девятиэтажку и более. Единственное отличие, отмеченное землянами, касалось количества птиц, обитавших на втором острове – пернатых там тусовалось на порядок меньше.