Рустам Максимов - Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы [сборник litres]

Размеры древнего бассейна составляли двадцать на тридцать метров, глубина навскидку метра два – два с половиной. Вокруг водоема кипела жизнь: непуганые ящерицы вразвалку шастали туда-сюда, пожирая листья с какого-то карликового кустарника, охотились на своих более мелких сородичей, что бегали по стволам деревьев. В кронах последних щебетали какие-то птицы, но разглядеть их людям не удалось.

– Хорошая вода, не сравнить с той, что нашлась на нашем острове, – вдоволь напившись, заключил Пал Палыч. Затем, набирая двухлитровую флягу, обернулся к Артему. – Капитан, надо переселяться сюда, пока позволяет погода.

– Переселимся, – улыбнулся бывший пограничник. – Думаю, надо построить большой плот, чтобы за один раз перевезти все наше барахло.

– Ну да, если возить на «зодиаке», то придется несколько раз плавать туда-сюда, – согласился Галкин. – Ну, что, идем на север или вернемся обратно?

– На север, – кивнул Северьянов. – Надо разведать весь остров, если успеем.

Разведать весь остров путешественникам не удалось – банально не хватило светлого времени суток. Остаток дня потратили на то, чтобы добраться до северного побережья, а затем вернуться к месту предыдущей ночевки. Причем возвращались другим путем, шагая по широким галечным пляжам восточного берега острова. До лодки добрались уже в сумерках, уставшие, но очень довольные результатами разведки.

Переночевав на старом месте, с восходом солнца разведчики взяли в руки весла, и в два часа после полудня причалили к северному берегу «своего» острова. Здесь, с помощью поджидавших экспедицию Валеры и Николая, спрятали в зарослях кустарника «зодиак», после чего пешком добрались до базового лагеря на восточном побережье. Закат встретили у костра, за обе щеки уплетая жареную рыбу и по ходу дела рассказывая товарищам о большом острове.

Перспектива оставаться на клочке суши, где практически отсутствует пресная вода, не вдохновляла никого из землян. Поэтому народ практически единогласно поддержал идею о переселение на более крупный остров, где с пресной водой полный порядок, и где также предостаточно бегающего мяса в виде ящериц самых разнообразных размеров и расцветок. С рыбалкой у берегов соседнего острова также оказалось все в ажуре – неискушенные рыбы садились на блесну одна за другой, и людям хватало буквально пяти минут, чтобы наловить на обед, завтрак или ужин на весь коллектив.

Переселение на большой остров прошло буднично, без эксцессов и происшествий. Больше всего времени – пять дней – потратили на рубку деревьев на северо-западном мысу, вязание плота и испытание его ходовых качеств под парусом.

Плавсредство получилось внешне неказистым, но вполне мореходным, а главное – обладало хорошей грузоподъемностью. Единственный рейс плота растянулся практически на целый день, но этого времени вполне хватило, чтобы перевезти наиболее габаритное имущество и экипаж из пяти человек.

Новый лагерь на большом острове разбили неподалеку от озера с пресной водой, на одном из холмов, что окружали сей водоем. Потратив еще один день, вырубили весь лишний кустарник, обеспечив себя хворостом на неделю вперед. На зачищенной площадке поставили пару-тройку самодельных палаток, изготовленных из нарубленных жердей и парусного вооружения катамарана. По ходу дела из тех же жердей и пальмовых листьев смастерили навес над кухней, выложили камнями большой очаг.

Войдя во вкус, Галкин предложил построить из местных материалов круглые хижины, на манер африканских, чтобы каждый землянин получил бы свой собственный дом. Предложение Пал Палыча отклонили, точнее, отложили на потом, так как подобное строительство грозило затянуться на неделю, а то и более. К тому же, по мнению Алексея Федоровича, куда выгоднее было возвести две-три большие и основательные хижины, чем строить десяток индивидуальных хибарок.

Перебравшись на большой остров, народ сразу же по достоинству оценил наличие на нем нескольких хороших пунктов для наблюдения за окружающей акваторией. Наилучшей точкой для наблюдательного пункта, по общему мнению, являлась полуразрушенная пирамида. С ее вершины открывался хороший обзор на все 360 градусов горизонта, при этом сам наблюдатель терялся на фоне каменных блоков, и его сложно было разглядеть даже с ближайшего пляжа.

В самые первые дни после переселения людьми двигали любопытство и жажда открытий, поэтому большинство было готово торчать на вершине пирамиды чуть ли не круглосуточно. Спустя два-три дня первоначальный энтузиазм землян иссяк, и бывшему пограничнику пришлось назначать наблюдателей чуть ли не в приказном порядке. Эта работа – если можно назвать работой необходимость глазеть в бинокль два-три часа подряд, пока тебя не сменят – быстро стала для народа самым нелюбимым занятием из всех возможных.

Не желая становиться в глазах своих товарищей диктатором, Северьянов плюнул и стал дежурить на пирамиде сам, утром и вечером, по четыре часа в день. Инициативу Артема поддержал Васнецов-старший, также взявший на себя двойную вахту, но в середине дня. Оставшееся время, примерно восемь часов светового дня, кое-как распределили по жребию между остальными.

Признаться честно, каждый раз, поднимаясь на вершину пирамиды, бывший пограничник надеялся разгадать назначение того самого странного цилиндра, что торчал на южном склоне мегалитического сооружения. Загадочный девайс манил Северьянова больше, чем все остальные тайны нового мира, вместе взятые. Спускаясь вниз с помощью каната, Артем за пару дней сантиметр за сантиметром исследовал поверхность непонятного девайса, пока, наконец, не нащупал руками скрытый лючок.

…Этот чертов лючок открылся внезапно, провернувшись вокруг своей оси, открыв взору человека что-то типа экрана. Северьянов не успел сообразить, что к чему, так как секунду спустя после появления экрана произошла активация инопланетного устройства. Полукруглая стенка, соединявшая нижнюю часть цилиндра с площадкой под ним, неожиданно вздрогнула, и в следующее мгновение полупрозрачный зеленоватый свет отрезал Артема от всего остального мира…

Чёрт, силовое поле, – сообразил бывший пограничник, упершись руками в зеленоватый свет. – Канат отрезало словно ножом… Фантастика, да и только… Так, а что с рацией? Работает или нет?

Заступая утром на вахту на вершине пирамиды, самый первый из наблюдателей брал с собой бинокль и заранее заряженный от аккумулятора «кенвуд». Второй «кенвуд» постоянно находился в лагере, в распоряжении Алексея Федоровича, из-за проблем с сердцем назначившего самого себя бессменным поваром. Отвлекаясь от темы, скажем, что Алексей Федорович оказался прекрасным поваром, умудряясь готовить даже один и тот же вид рыбы несколькими разными способами, за что народ был готов носить пенсионера на руках.