Рустам Максимов - Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы [сборник litres]

Ловить рыбу, если мы правильно поняли слова вождя, каждый иржик учился буквально с пеленок. Здесь вновь проигралось удачливое географическое положение – окрестные воды кишмя кишели множеством видов рыб.

В результате рыболовство как таковое считалось у серокожих чем-то вроде работы на собственном приусадебном участке. Отошел вечерком от берега на лодочке на пару сотен метров, поставил сеть – и утречком едва затянешь ее в свой утлый челн, ибо добыча может быть неподъемной в прямом смысле этого слова. А частенько вообще не находишь свою сеть – набившейся за ночь рыбой закусывает какой-нибудь морской хищник из семейства плезиозавров, а остатки снасти бесследно исчезают в водной пучине.

Поговорив о сельском хозяйстве иржиков, мы плавно перешли к обсуждению вопросов торговли с новыми потенциальными союзниками. Здесь неожиданно возник дисбаланс между желаниями и возможностями сторон: мы нуждались практически во всем, что выращивали серокожие, но сами не могли предложить им взамен ничего конкретного, кроме специфических знаний общего характера. Да, соплеменникам Тармода не помешало бы более современное оружие, которое имелось у землян, но… Не автоматами же и танками торговать! Нам самим требовалось современное земное оружие, причем в как можно больших количествах, ибо оружия, как известно, много не бывает.

Подняв тему торговых отношений, мы послушали весьма интересную лекцию об устройстве финансовой системы в государстве Дайяр. Данная система, как, впрочем, и вся экономика серокожих, была создана исключительно для обеспечения нужд постоянно воюющей армии. Даже не знаю, каким «-измом» обозвали бы данный строй любители порассуждать о капитализмах и социализмах, случись им столкнуться с финансово-экономической моделью иржиков.

Вождь показал нам дюжину серебряных и золотых монет, небольших по размеру, рассказал об их номиналах (строго по весу металла), обменном курсе золота к серебру, а также к более дорогим «монетам» – драгоценным камням. Последние, как выяснилось, ценились дороже золота и находились в обращении наравне с монетами и гарантийными векселями. Пошарив в своих необъятных карманах, Тармод извлек оттуда маленький кожаный мешочек, и с гордым видом высыпал его содержимое на перевернутую бочку.

– Здесь почти половина нашей гарнизонной казны, – похвастался «сэр индеец», затем выудил из кучки здоровенный необработанный сапфир. – Такой камень равен десятку монет достоинством в пять малых золотых каждая, либо пяти сотням малых серебряных…

– …Вот почему они так легко простили гибель своих людей, – догадался я. – Мы тогда забрали с собой образцы «железок», а мешочек с рубинами… так и остался лежать на теле Драшула…

– …А такой камень? Сколько он стоит? – сержант Мак-Кинли неожиданно протянул вождю небольшой рубин, также необработанный.

– Сорок пять золотых монет, – выдал вердикт Тармод, внимательно рассмотрев рубин, после чего возвратил его хозяину. – Откуда у вас такой хороший камень?

– Из прошлой жизни, – улыбнулся Рон, пряча рубин в одном из карманов своего «марпата». – Сорок пять золотых монет… Это много или мало?

– На эти деньги можно дней тридцать прожить в Дайяре, сняв комнату в хорошей гостинице… Хватит и на крышу над головой, и на оплату еды в таверне, – вождь окинул сержанта задумчивым взглядом. – Три раза в день – завтрак, обед и ужин.

Глаза у американца загорелись, и Мак-Кинли неожиданно принялся рассказывать «сэру индейцу» о финансовой системе в его родимой Америке. Сначала американец вещал о чудесных бумажных деньгах под названием доллары, показал Тармоду несколько мятых купюр, затем перешел к более интересным вопросам – к безналичным финансовым операциям и денежному мультипликатору.

Услыхав, что деньги можно делать буквально «из воздуха» или одним нажатием кнопки на компьютере, вождь, похоже, не поверил своим ушам и стал переспрашивать, уточняя детали и подробности данного колдовства.

– Володя, какого лешего мы сидим тут развесив уши? – воспользовавшись передышкой, Руслан вознамерился «отомстить» мне за то, что я обломал его стремление побухтеть о религии. Подойдя вплотную, капитан принялся шептать мне на ухо: – Слушаем про какую-то ерунду о предках от тех, кто не дорос до знаний о генах и хромосомах. Эти серые коржики даже не представляют, что это такое… Вот скажи мне – оно нам реально надо?

– Надо, Федя, надо, – процитировав классику советского кинематографа, я напомнил капитану об одном важном моменте. – Если сейчас у нас нет сил, чтобы организовать экспедицию к белгородскому и бобровскому кластерам, то это не значит, что нужно забыть об оккупированных русских землях.

– Почему же тогда Стрелков ни разу не обмолвился о подобных планах? – мгновенно отреагировал Руденко. – Да и Жерар ничего такого не говорил.

– А чем ван Клейст может нам здесь помочь? Ну, выделит он десяток толковых вояк под началом сержанта Маллигана, отсыплет чуток патронов, и все. Бразильцы и «зетасы» – то наша проблема, а не бельгийца, – тяжело вздохнув, я бросил взгляд на мирно спящего Северьянова. – Сегодня под командованием Николаича наберется максимум рота наших, российских парней… Много мы навоюем одной ротой на два анклава?

– Думаешь, что нам удастся подписать иржиков на нашу войну? – в голосе Руслана слышался откровенный сарказм. – Зачем им чужая война?

– Элементарно, Ватсон: они помогают нам, а мы, в свою очередь, помогаем им, – ответил я и секунду спустя уточнил: – Думаю, парочки танков хватит, чтобы раскатать в блин любое войско ржепиков. Не тратя снаряды и патроны, благо солярки у нас полным-полно.

– Володя, а не проще ли нам заключить союз с ростовскими и московскими силовиками? – капитан Барулин тут как тут. – Они все-таки свои, русские, а не эти… ну, ты понял, о ком я.

– Вот именно, что свои, – поморщился я, вспомнив нашу встречу с отрядом Ахмеда Мансурова. – Как только эти «свои» просекут, сколько у нашей Конфедерации ресурсов – мигом налетят и примутся давить на совесть… А в худшем случае, вообще, придут и полезут нахрапом.

– Как знать, авось, и договоримся, – хмыкнул Руденко, глянул на часы. – Вечер уже… Пора бы нам хорошенько пожрать, и на боковую. Чую, что завтра нас ждет веселый день.

Стрелки моих часов показывали семнадцать с четвертью, через пару-тройку часиков должен был наступить закат. Покидать пирамиду и тащиться к Амазонке на ночь глядя было бы с нашей стороны чистым безумием, поэтому мы решили провести в гостях еще одну ночь. Благо серокожие хозяева пирамиды были искренне рады угодить гостям, в которых видели вновь приобретенных союзников. Замечу: сильных и могучих союзников.