Брендан Денин - Кровные узы

Выпрямившись, Джонни стер со лба капли пота и улыбнулся. Джонни Блеск – его прозвище. При рождении его назвали Джонатаном Васберски. Однако в Нью-Йорке, когда его выгнали из бургерной и ему пришлось ступить на кривую дорожку, кто-то из подельников заметил, что Джонни никогда не потеет, на его лбу никогда не блестит испарина, сколько бы окон он ни разбил за вечер, сколько бы квартир ни обнес, удирая с охапками награбленного. Вот приятели и прозвали его Джонни Блеск.

Новое яркое и дерзкое имя сослужило Джонни хорошую службу, особенно приятно было называть его при знакомстве с воротилами преступного мира. И он гордился тем, что никогда не потеет. Вот такой он, всегда уверенный в себе сорвиголова... или таким он себе казался.

Однако теперь, стоя у первой ступеньки длинной и ржавой лестницы где-то в подземелье, ниже тоннелей метро, Джонни вспотел. Он тихо усмехнулся. Хорошо хоть никто его не видит и не станет потом отпускать плоские шуточки.

Внезапно раздавшийся лязг вывел его из задумчивости. Подпрыгнув от неожиданности, он заозирался, пытаясь понять, что и где гремит. Кое-какой свет сюда пробивался, но все-таки практически ничего не было видно. Потолок терялся в чернильной тьме, а стены вроде были не из бетона – похоже, колодец выдолбили в камне.

Шум раздался снова, и Джонни сделал шаг в сторону, откуда, казалось, он доносился.

– Кто там?..

Он шагнул еще раз, другой, и понял, что перед ним снова металлическая дверь – еще одна. Поднял руку, чтобы постучать, но осекся.

– Бред какой-то... – пробормотал он.

– Ты, наверное, Джонни, – произнес кто-то нараспев у него за спиной.

Вскрикнув, сорвиголова стремительно обернулся, чувствуя, как кровь стынет в жилах, и потянулся в Карман за ножом. Перед ним стоял высокий мужчина в длинном красном балахоне. Совершенно лысый, но с густой коротко подстриженной седоватой бородой.

– М-м-м... ну да, это я, – нервно сглотнув подступивший к горлу ком, ответил Джонни. Руку из кармана он предусмотрительно не вынул, сжимая рукоятку тесака.

– Я брат Таддеуш, – подойдя ближе, сказал мужчина. Голос у него был низкий и звучный. – Спасибо, что пришел.

Да откуда он вылез? Вокруг были лишь каменные стены, а дверь – одна, и та не открывалась. И как это он подобрался сзади?

– Да, конечно, всегда пожалуйста, – стараясь говорить уверенно, кивнул Джонни. – Мне сказали, у вас есть работа, вот я и выкроил время, заглянул по дороге.

На лице мужчины расцвела широкая и очень неприятная улыбка.

– Так оно и есть, – ответил он. Повисла неудобная тишина. Мужчина в красном балахоне все улыбался, а его глаза к тому же... замерцали?

– Ну так... мда... – невразумительно промямлил Джонни, подыскивая слова. – Что дальше-то? Что... где работа?

– Прямо здесь, – сказал мужчина. Вопрос Джонни его явно развеселил.

– То есть? – недоуменно фыркнул он и огляделся. Они стояли вдвоем в каменном колодце, рядом только серые стены и дверь. Даже свет в этой дыре появлялся непонятно откуда. – Как это?

– Скоро поймешь.

Что-то ужалило Джонни в шею, и он развернулся, попутно выхватывая нож и вслепую нанося удар. Предчувствия никогда его не обманывали... частенько, работая на лучших из худших боссов Нью-Йорка, ему удавалось выжить, полагаясь лишь на инстинкты. Повезло, судя по всему, и на этот раз. Не глядя Джонни ударил напавшего ножом в грудь и теперь смотрел, как второй мужчина в красном балахоне беззвучно опускается на пол. Рядом быстро натекла лужица крови.

– Какого дьявола? – заорал Джонни, разворачиваясь к «брату» Таддеушу и занося над головой нож, с которого капала кровь.

Пристально оглядев скорчившегося на полу напарника, Таддеуш поднял взгляд на Джонни.

– Эффектно... – тихо произнес он все с той же невыносимо наглой улыбкой.

Шея Джонни вдруг запульсировала, и он посмотрел на лежавшего на полу. Тот крепко сжимал в руке длинную иглу. Прижав к шее ладонь, Джонни почувствовал, как горит кожа. Перед глазами все поплыло.

– Что... что вы со мной сделали?

– Спокойной ночи, Джонатан.

Джонни взмахнул ножом, целясь в омерзительную улыбочку, однако споткнулся и упал, рухнул на каменный пол рядом с парнем, которого только что зарезал. Он попытался было подставить свободную руку, чтобы смягчить падение, но ничего не вышло – Джонни свалился ничком со всего маха. Из носа потекла кровь. Он успел увидеть, как натекла небольшая лужица и смешалась с кровью другого, в красном балахоне.

А потом его глаза закрылись. И стало совсем темно.

ДЖОННИ БЛЕСКочнулся и судорожно глотнул воздуха.

Он по-прежнему лежал ничком, однако не на каменном полу, а на утоптанной земле. Он несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь понять, где находится, и закашлялся от наполнившей легкие пыли. Желудок скрутило, и Джонни подумал было, что его опять стошнит, однако он лишь пару раз дернулся в конвульсиях и затих. Наконец Джонни собрался с силами и сел.

Он находился в странной комнате... Хотя, пожалуй, это пространство и комнатой назвать было нельзя. Овальное помещение, каменные стены уходили вверх футов на пятнадцать-двадцать, а вместо потолка виднелась сеть из колючей проволоки. Свет, не слишком яркий, лился откуда-то сверху, но рассмотреть его источник Джонни не мог. Пошатываясь, он встал и затоптался на месте, поворачиваясь то налево, то направо. Похоже, он здорово вляпался.

А потом кое-что услышал.

Голоса. Много голосов. Наверху. В сумраке. Над...

Да это же арена. Вроде спортивного стадиона. И он в самом центре.

– Эй! – крикнул он и повторил громче: – Эй, кто там?!

Голоса стихли.

– Помогите! – завопил он.

Голоса снова зазвучали. Однако невидимые зрители больше не разговаривали. Они смеялись! Джонни почувствовал, как наливается гневом. Вот выберется он отсюда, отыщет этих весельчаков и покажет им, как...

И тут раздался еще один странный звук и эхом прокатился по арене. Джонни обернулся, пытаясь понять, что это и откуда идет этот не то шелест, не то шипение. На стене явно наметились темные полосы, будто очертания двери... или нет, вот еще такие же очертания – две двери на противоположных стенах. Прищурившись, Джонни пытался понять, что происходит.

В стенах явно были огромные ворота из цельных металлических плит, и теперь они медленно ползли вверх, а за ними чернела непроглядная тьма. От омерзительного скрежета, с которым открывались ворота, на затылке зашевелились волосы. Двери. Самые настоящие двери.

Быть может, получится сбежать.

Джонни поколебался минуту и поковылял к черному проему, открывшемуся справа. С трудом волоча ноги – одна в кроссовке, другая в носке – он упрямо шел вперед. Голоса зазвучали громче, однако он уговаривал себя не обращать на них внимания. Они еще заплатят. Но потом.