Василий Горъ - Ромм. Первый [СИ]

— Издеваетесь, да?!

— Ага! — хором подтвердили они и перестали валять дурака: — До ударной эскадры полтора часа лету. Вся одежда уже на «Непоседе». А значит, по дороге мы успеем и ополоснуться, и одеться, и заскучать…

Успели. И ополоснуться, и одеться. А вот с «заскучать» как-то не сложилось. По крайней мере, у меня — с первой и до последней минуты перелета Олли гоняла нас с Музой по вопросам и ответам, добиваясь предельно четкого следования оговоренной линии поведения. Прекрасно понимая, что каждое наше слово, каждый взгляд и каждый жест будут разбираться на атомы, я предельно добросовестно вникал в каждое замечание Удавки и искренне радовался ее дотошности. О пилотировании «Миража», прохождении коридора в облаке сверхчувствительных сенсоров и маневрировании на низких орбитах толком и не задумывался — как-то вывел разведчик с летной палубы «Веселого Роджера», как-то поднял в космос и как-то перегнал к линкору «Моураните», висящему над столицей Республики Эррат. Потом принял очередной звонок Вайнары и был вынужден закончить с «тренировкой» — вывесил «Непоседу» над посадочной плитой флагмана нашей ЧВК, связался с пилотами тяжелых штурмовых ботов, скинул маскировочное поле и в сопровождении пяти «Раудахов» рухнул в атмосферу.

Падение на огромную разноцветную «кляксу» Эрры, перечеркнутую серой лентой Млавы, вызвало не очень приятные ассоциации. Я смотрел на город, в котором прожил почти всю свою сознательную жизнь, но видел не претенциозный центр, застроенный сверхсовременными небоскребами и увитый толстенными «жгутами» перегруженных воздушных трасс, не искрящиеся многоцветные «пятна» рекламных голограмм, накрывающих весь мегаполис вместе с пригородами, и не четкие прямоугольники жилых кварталов и развлекательных зон, а картинки из недавнего прошлого. Абордажные дыры в крыше Дворца Единения и Согласия, воронки на месте тэххерского посольства и над КГТ [40] КГТ — крупногабаритный тайник. Здесь — курсовая работа Лани. Описано в 1 книге. Богини, пустые улицы, тяжелую технику на перекрестках и площадях, «мертвую» реку и т. д.

Само собой, я пытался отвлечься. Но когда нашел наш «Гладиатор», «приблизил» его крышу оптическим умножителем и не увидел на ней даже самого завалящего айрбайка, вдруг почувствовал, что этот город стал для меня чужим. А еще понял, что не хочу возвращаться ни в свою «берлогу», ни в «Отстреленную Дюзу».

Последние пять километров «падения» к одному из самых роскошных деловых центров столицы — пятисотметровой сине-фиолетовой стеклянной призме «KKL-Plaza» — я пялился на искрящуюся тучу из разномастных флаеров, висящую рядом со зданием, и вспоминал «гриб» над особняком в восьмом округе Тин’но’Тэхха. А когда протащил «Непоседу» в «иголочное ушко» прохода, организованного полицейскими ботами, и вывесил корабль над единственным свободным местом на всей крыше — квадратом из двадцати пяти посадочных мест — как-то уж очень легко и непринужденно настроился на работу. Поэтому заглушил движки, перевел систему охраны «Миража» в параноидальный режим, встал с кресла, повернулся лицом к своим спутницам и потерял дар речи — пока я управлял кораблем, не вылезая из МДР, эти две оторвы переоделись еще раз. И в новых, чертовски сексуальных платьях превратились в оружие массового поражения!

— Девочки, у вас совесть есть?! — хрипло спросил я, оклемавшись от эстетического шока.

— Есть! — довольно мурлыкнула Рати. — Но мы решили, что на пресс-конференции она нам не пригодится.

— Любимый, мы твои! И ты получишь все, о чем грезишь, дома или по пути домой! — низким и невероятно чувственным голосом пообещала Олли, дала мне возможность задохнуться от предвкушения и… тут же помогла остыть: — А теперь вспомни о том, что снаружи одни враги, что кто-то из этих ублюдков планировал захват нашей эскадры на границе секторов Арабского Халифата и Африканского Союза, что от результатов пресс-конференции зависит будущее Тэххера и Аламотта, и представь, что мы — джокеры в твоем рукаве.

Ассоциация с картами мне не понравилась. Вероятнее всего потому, что в азартные игры я никогда не играл. Поэтому по дороге к конференц-залу я представлял Олли удавкой, а Ратиану «Гюрзой [41] «Гюрза» — мощный и скорострельный импульсник. ». И подсчитывал количество «задушенных», пристреленных и ввергнутых в бездны ненависти или отчаяния. А «вторым темпом» ворочал в голове тот самый пакет информации, которым со мной поделился майор Копылов.

Ознакомившись с вложением, упавшим на личный почтовый сервер, я скрипнул зубами и порадовался чувствительности моего «спинного мозга»: контракт на сопровождение какого-то высокопоставленного духовного лица Арабского Халифата во время «круиза» по девяти системам этого государства, предложенный нашей ЧВК в конце зимы, был подставой чистой воды! Согласись мы на это предложение, эскадра из восьми кораблей с преимущественно тэххерскими экипажами вышла бы из гипера в самом центре сверхплотного минного поля, окруженного флотом из ста двадцати вымпелов.

Тот, кто планировал эту операцию, был уверен в том, что более чем десятикратное преимущество «встречающих» по массе суммарного залпа заставит эскадру сдаться. Поэтому заранее подсчитал барыши: все накладные расходы, начиная со ста миллионов, предложенных нашей ЧВК, и заканчивая стоимостью тех пяти процентов мин, которые, по статистике, должны были потеряться во время подъема кластеров МЗ-шками, укладывались в миллиард с небольшим. А за семьсот пятьдесят с лишним тэххерок, которые планировалось захватить на восьми наших кораблях, он рассчитывал выручить не менее семи с половиной. И эта сумма была взята не с потолка — в информационном пакете, переданном мне Копыловым, имелись копии договоров с несколькими крупнейшими «черными» аукционными домами Халифата с ценами на будущие лоты.

К сожалению, имени личности, планировавшей эту операцию, информатор не знал. И не имел возможности его выяснить. Зато слышал, что в настоящее время готовится вторая. Вроде как, ничуть не менее масштабная…

…Порог конференц-зала я переступил ровно в семь вечера по времени Эрры. А уже шаге на третьем-четвертом, то есть, после того как в помещении воцарилась воистину мертвая тишина, приплюсовал к списку «повешенных и расстрелянных» сразу триста мужчин. А все две с лишним сотни женщин добавил к списку тех, кто возненавидел моих красавиц до глубины души или в мгновение ока заработал комплекс неполноценности. Мазнув взглядом по лицам сидящих в первых рядах огромного зала, я с большим трудом удержался от саркастической улыбки: ни один из журналистов-мужчин, «жаждавших встречи с Дэниелом Роммом», не смотрел в мою сторону — они пожирали взглядами Олли и Ратиану. И захлебывались слюной. Несколькими мгновениями позже, когда мы подошли к низенькому столику и трем креслам, моим будущим оппонентам стало совсем плохо: тэххерки по-очереди оперлись на мою руку и сели. Сделав это настолько сексуально, что пробрало даже меня, а зал дважды ахнул и потерялся как в пространстве, так и во времени. Забавно, но эффект полного одурения оказался долгоиграющим — первый вопрос прозвучал только через две с лишним минуты после того, как сел я. А задала его, конечно же, женщина. Вернее, желчная старая карга в возрасте «столько не живут»: