Василий Горъ - Ромм. Первый [СИ]

Особо геройствовать в ближайшие полчаса я не собирался, однако упаковал всех трех в скафы и проводил в одно из самых защищенных мест корабля — резервную рубку. Само собой, дав доступ к МДР и кинув телеметрию из основной. Потом добрался до своего кресла, подключился сначала к пилотскому интерфейсу, затем к СУОФ и огляделся. В смысле, и вокруг, и в городе, и в системе. А когда обновил информацию о текущей обстановке, сразу же сорвал крейсер с посадочных антигравов, поднял в ночное небо на километр и включился в начинающееся «веселье». Вернее, дал возможность «позабавиться» своему куцему экипажу — дождался, пока сотня с лишним абордажных ботов закончит рассеивать над городом «снег» из специализированных противодиверсионных датчиков и анализаторов всего и вся, сдвинул «Роджер» поближе к геометрическому центру Аламотта и превратился в наблюдателя. А что мне оставалось делать, если радиус действия оружейных систем моего крейсера был существенно больше диаметра планеты, броня не по зубам большинству мобильных ЗРК, а личные Умник и ООС слишком хороши, чтобы лезть им под руку?

В общем, следующие тридцать с лишним минут я смотрел, как Удавка находит и распределяет цели, а Рраг и операторы оружейных систем орбитальных крепостей, тяжелых кораблей и четырех сотен абордажных ботов находят и уничтожают «невидимку» за «невидимкой». А вторым темпом вписывал в виртуальный счет тем, кто спланировал это мероприятие, все то, что превращалось в пыль. Увы, в пыль превращалось многое: большая часть «почитателей тэххерской красоты» до последних мгновений своего существования пыталась выполнить боевой приказ, поэтому выносила корпусами флаеров окна жилых домов, витрины магазинов, ресторанов и кафе, вламывалась внутрь и искала «добычу», кроме всего прочего, способную прикрыть и от «снега», и от крайне результативного огня озверевших защитников Аламотта. А меньшая разбегались по подвалам, тоннелям ЦСД, забиралась под распределительные станции энерговодов и даже ныряла в омуты рек и озер. При этом отдельные личности захламляли эфир паническими воплями, просьбами о помощи и милосердии, восхвалениями богов самых разных пантеонов и даже угрозами. Но без особого толку — энергетические импульсы, объемно-детонирующие боеголовки ракет или бетонобойные бомбы одинаково хорошо находили и храбрецов, и трусов, и наглецов. Превращая в прах, море огня или развалины все, что их окружало.

В общем, к концу этой «охоты» на город было страшно смотреть. Поэтому я перевел взгляд на один из немногих совершенно не пострадавших уголков, на экране СОУФ выглядевший, как светло-зеленый овал площадью в восемь с лишним квадратных километров, напрягся и… отправил эту картинку Кувалде.

— Что тут не так? — мгновенно выйдя на связь, деловито поинтересовался Олаф, не принимавший личное участие в уничтожении незваных гостей, поэтому пребывающий в не самом лучшем настроении.

— Клиника работает не первый месяц… — начала Дотти, раздраженная непонятливостью супруга, и была перебита Олли. Судя по всему, решившей смягчить резкость тона подруги:

— Бывших пациентов, которых можно опросить — море. А значит, местонахождение «Лаулетт» известно всем заинтересованным лицам. Как ты считаешь, какова вероятность того, что ни один из флаеров армады вторжения не счел ее главное здание перспективным?

Рагнарсон подобрался:

— Вы хотите сказать, что мы кого-то не нашли?

Я утвердительно кивнул:

— Там профи. Займись. Только имей в виду, что терять им нечего.

— Понял. Займусь. Но…

— Буду на космодроме через шесть минут… — прекрасно понимая, что ему от меня надо, буркнул я и дал тягу на эволюционники. — Жди…

Не успел Олаф отключиться, как я чуть-чуть убрал тягу с посадочных антигравов, полыхнул эволюционниками и опустив крейсер до пятидесяти метров, практически в режиме флаера повел его в сторону точки подбора. А буквально через двадцать секунд после начала маневров был вынужден принять звонок от майора Копылова.

Этот разговор занял меньше двух минут — «друг отца» спросил, как у нас дела и получил короткий, но достаточно информативное описание ситуации. Затем поинтересовался, уверен ли я в том, что смогу уберечь императрицу, а когда получил утвердительный ответ, предложил озвучить свои текущие потребности. Отказываться от помощи РИ я не собирался, но, понимая, что возможности сотрудников посольства ограничены по определению, пообещал при первой возможности связаться с Александром Романовым и описать свои потребности ему.

Это Копылова вполне удовлетворило, и он отключился. А я загрузил себя делом — заглянул в облако СОУФ, проверил местонахождение сотни с лишним персональных идентификаторов, побеседовал с Дереком, дядей Беном, Чистюлей и посмотрел, чем занимаются Олли и Дотти. Кстати, последнее оказалось пустой тратой времени: первая уже «сидела» на флоте и помогала Вайнаре планировать работу шести мобильных групп, вылетевших к ЗП 9/6. А вторая грузила операторов оружейных систем орбитальных крепостей, тяжелых кораблей и штурмовых ботов, готовя их к Большой Чистке. В общем, почувствовав, что часть груза уже снята с моих плеч, я дождался пакета данных по мобилизованным пилотам, способным летать на наших истребителях-перехватчиках, и по пилотам второй очереди, более-менее освоившим «Ауррены», и скинул его Моргану. Затем плавно снизил скорость, вывесил крейсер вплотную к третьему терминалу космодрома, опустил аппарель и отправил условный сигнал на восемьдесят один ТК. А несколькими мгновениями спустя прикипел взглядом к потоку абордажников и абордажниц, выметнувшемуся из здания и рванувшему к моему кораблю.

Следующие четверть часа я жил в МДР — контролировал получение скафов, оружия и боеприпасов членами объединенного экипажа, их погрузку в «Раудахи», «Рауде» и «Шэдди», вылет этих ботов наружу и приземление на выделенных посадочных квадратах. Когда летную палубу покинул «Непоседа», управляемый Стивом Догерти, я раскидал пилотам-«старичкам» и зеленой молодежи посадочные места на летной палубе и еще десять минут забивал ее разномастными истребителями-перехватчиками, большая часть которых, откровенно говоря, дышала на ладан. А когда закончил, поднял крейсер в воздух и перелетел к главному зданию клиники «Лаулетт».

Прощание с троицей любимых женщин получилось быстрым, но на редкость болезненным — каждая из них подарила мне всего по одному коротеньком поцелую, но отрываясь от их губ, я словно выдирал из себя часть души. Видимо поэтому, спустившись на первую палубу и увидев перед лифтом семь лучших абордажников смешанного экипажа, чуть было не набрал Олафа и не потребовал добавить к ним еще одно отделение. Но вовремя одумался, приказал парням закрыть шлемы и затемнить линзы, загнал в их строй троицу своих красавиц, облаченных точно в такие же скафы, затем опустил аппарель и вышел наружу. К Доэли, дожидавшейся нас перед крыльцом.