Василий Горъ - Ромм. Первый [СИ]

Мундира на нем не было и в этот раз, однако на смену белой рубашке и жилету пришел наглухо застегнутый серый пиджак со стоячим воротником и с траурной лентой на левой половине груди.

— Доброго времени суток, Дэниел Ромм, Четвертый! — поздоровался он, сделал паузу, поиграл желваками и заставил себя продолжить: — По независящим от меня обстоятельствам я вынужден внести в наши договоренности некоторые коррективы. Причина достаточно весома. По крайней мере, для меня — узнав о том, что в ближайшие дни я уступлю трон наследнику, мой старший сын от второй жены, Семен, счел это решение несправедливым. И обиделся. Настолько сильно, что накануне вылета на Большую Императорскую Охоту приказал одному из своих телохранителей перепрограммировать систему безопасности лимузина Николая. Однако Бог не дал свершиться планам этого выродка и покарал его, ударив по самому больному: утром в эту машину села Лиза, родная мать Семена — во время контрольного тестирования ее флаер показал какую-то мелкую неисправность, и мой наследник великодушно уступил ей свой…

После этой фразы император с хрустом сжал кулаки, побагровел от накативших горечи и гнева, и был вынужден сделать несколько глубоких вдохов, чтобы хоть немного успокоиться:

— В общем, лимузин разбился вдребезги, императрица находится в критическом состоянии, а Семен, узнав, что его мать, вероятнее всего, не выживет, застрелился.

На этот раз пауза была почти незаметной — Александр привычным движением левой руки потер ребра под левой грудной мышцей и зло ощерился:

— Свое гнилое семя я уже прикопал. На кладбище для самоубийц. И выполол все окружение этого выродка. Однако церемонию передачи власти и, соответственно, нашу встречу вынужден отложить: если Лиза пойдет на поправку — на неделю, может, на две. Если, не приведи Господь, покинет этот мир — до конца траура. Поэтому прощу прощения за доставленные неудобства. С уважением, Александр Двенадцатый, Романов.

— Когда пришло это письмо? — спросила Альери.

— В четыре десять по внутрикорабельному времени… — ответил я. — Мы с Олли сразу же потребовали у Александра предельно подробный отчет о состоянии императрицы и, получив требуемое, переслали Даннатэ [12] Даннатэ Ясс Ти’Зегг — главврач аламоттского филиала клиники «Лаулетт». .

Почувствовав, что меня начало потряхивать, королева напряглась:

— И?

— По мнению росских врачей, шансы на то, что Елизавета выживет в их руках, составляют от трех до пяти процентов. А через год-полтора и при положительном исходе пары десятков сложных, но вполне посильных россам операций она начнет самостоятельно передвигаться и сможет ограниченно пользоваться верхними конечностями. Прогнозы наших врачей куда менее оптимистичны: если Елизавета не получит немедленной помощи в любой из клиник «Лаулетт», то уйдет из жизни максимум в течение недели. Если получит — вернется к полноценной жизни.

— Но перелета она гарантированно не переживет, и поэтому ты не можешь решить, отправлять на Белогорье [13] Белогорье — главная планета Империи Росс. Столица империи — Новомосковск. бригаду врачей или нет?

— Да нет, будь такая возможность, мы отправили бы в Новомосковск бригаду врачей, две трети флота и не дергались бы! — вздохнул я. — Ключевое слово в объяснениях нашего главврача — «немедленной». А дальше начинается самое неприятное: по ее мнению, если императрицу засунуть в стазис-контейнер прямо сейчас и отправить к нам на чем-нибудь очень быстром, то ее реанимируют и вылечат… с вероятностью сорок два процента! Через шесть суток эта вероятность составит уже тридцать восемь процентов. Через семь — двадцать четыре. Мало того, любые другие варианты вообще не катят.

— Говоря иными словами, если император нам поверит, но его жена уйдет из жизни, возможны неприятные эксцессы… — буркнула Олли. — А поверить в наше требование трудно: по утверждениям человеческой науки, пребывание человека в стазис-контейнере — это гарантированная смерть. И ни о какой реанимации не только мозга, но и тела не может быть и речи!

Ари стремительно перекатилась к краю кровати, встала и отправилась в прогулку по каюте. Любимый локон на палец не накручивала, зато замирала чуть ли не перед каждым рисунком Лани и на какое-то время вываливалась из реальности. Размышляла, просчитывая одной ей известные варианты, минут семь-восемь. А «рассмотрев во всех подробностях» измученное, но страшно довольное лицо Ратианы [14] Ратиана Новли Ромм, прозвище Муза, тэххерка, отдавшая Дэну Мечты. , только-только открывшей глаза, но еще не успевшей выбраться из УТК [15] УТК — учебно-тренировочный комплекс. , повернулась к нам:

— Ну, и к чему вы пришли в итоге?

Я пожал плечами:

— А разве были какие-то варианты? Отправили Александру весь расклад. Теперь, вот, ждем ответа и забиваем головы всем, чем можем…

…Следующие три часа семнадцать минут мы забивали головы втроем. По просьбе Альери начали со «шлифовки» акций возмездия. И тут же закончили — после того, как этим процессом позанимались Аннеке и штаб тэххерских ВКС, нам там было просто нечего делать. Потом пришлось анализировать каждое действие «исполняющей обязанности» правящей королевы Тэххера за последние десять дней, а после завершения этого донельзя скучного процесса переходить изучению результатов деятельности Олафа и Дотти.

Тут было поинтереснее. Само собой, не нам с Олли, а Ари: чета Рагнарсонов, со дня вылета из королевства терзавшая объединенный экипаж «Веселого Роджера», последовательно превращала его в монолит. Нет, конечно же, в этом процессе участвовал и я. А после завершения процедуры продления жизни еще и Олли. Однако мы с моим аналитиком тратили на это по три-четыре часа в день, а глава абордажной секции и штатный ООС моего рейдера вылезали с двух нижних палуб только для того, чтобы переночевать в своей каюте.

Результаты их трудов не могли не восхищать: сорок «Конкистадоров», оставшихся на борту после «тяжелой утраты [16] Молчуна и два отделения ветеранов Дэн оставил главе СОК на всякий случай. », и такое же количество тэххерок, отдавших моим парням кто Душу, кто Мечты, с каждым днем все лучше и лучше притирались друг к другу. Поэтому каждая следующая учебно-боевая тревога длилась все дольше и дольше, тестовые схватки летного крыла как против виртуальных врагов, так и между собой, стали радовать и классом парного пилотажа, и общей слетанностью, и грамотностью тактических решений, а два последних «столкновения» абордажников превратились в полноценные многочасовые войны.

На самую последнюю Ари в итоге и залипла. Смотрела, как «защитники» выдавливают «атакующих» на летную палубу, как создают локальные преимущества, чтобы выбить самых опасных противников, как устраивают засады и огневые мешки. А после того, как налюбовалась общей картиной, как обычно, полезла в частности — просмотрела нарезку с фрагментами самых значимых примеров межрасового взаимодействия и в какой-то момент даже пошутила, заявив, что правильные горизонтальные связи способствуют повышению боеготовности смешанных подразделений. Однако не успели мы развить эту тему, как на сервер упало письмо Александра. И заставило нас сосредоточиться на куда более важной проблеме.