Александр Пономарёв - Тяжелый пепел [litres]

Она посмотрела на меня полными слез глазами, потом прильнула ко мне всем телом и заревела белугой.

– Ну хватит тебе, успокойся, – забормотал я, крепко прижимая Настю к себе одной рукой и гладя другой по мокрым от дождя волосам. – Все же обошлось, видишь. А ведь я пытался объяснить тебе, и не раз, только ты не слушала.

– Замолчи! Все равно ты неправ! Мог бы предупредить меня!

– Как?! – От удивления я даже отошел на шаг назад и заглянул Насте в глаза.

– Да откуда я знаю? – шмыгнула она покрасневшим от слез носом. – Как-нибудь. Ты же у нас мужчина, значит, должен был что-то придумать. Например, сидел бы со мной до тех пор, пока я не пришла в себя, ну или утащил бы куда-нибудь тело того мутанта, чтобы я не рыдала над ним, как дура.

Я так и опешил. Ничего себе заявочки! Выходит, я еще и виноват в том, что моя ненаглядная чуть было не отправила меня на тот свет. Я уже открыл рот, чтобы сказать ей все, что думаю по этому поводу, но глянул по сторонам и посчитал нужным заткнуться. Слава Зоне, Настя поняла, что к чему, и все закончилось хорошо как для нее, так и для меня. Сейчас главное – выбраться отсюда, пока весь мир не провалился в тартарары. Разбираться, кто прав, кто виноват, будем потом. Если захотим, конечно.

Я вкратце обрисовал Насте безрадостную ситуацию, в которой мы оказались.

– А где наш сын? – спросила она с волнением в голосе.

– Ушел с Ариной через портал в Зону, – ответил я после короткой заминки. – Предлагаю найти «кротовину» и тем же способом бежать отсюда, пока не поздно.

Словно подтверждая мои слова об ограниченном лимите времени, земля опять задрожала, да так сильно, что ближайший к нам контейнер со страшным скрипом сдвинулся сантиметров на десять ближе к пролому, а гора из ящиков слева от нас с грохотом осела чуть ли не на целую четверть. Где-то неподалеку от исчезающей во мраке дальней стены ангара тоже послышалось нечто напоминающее громовые раскаты. Там что-то рушилось, с оглушительным треском разламываясь на куски.

Настя вскрикнула и так сильно впилась ногтями в мою руку, что я чуть не зашипел от боли.

– Не бойся, я с тобой, – как можно мягче сказал я и осторожно попытался разжать ее пальцы. Куда там! Проще, наверное, закрученную в спираль арматуру разогнуть. И откуда у женщин берутся силы в такие моменты? Ума не приложу. – Сейчас залезу на контейнер, а потом протяну тебе руку и помогу забраться наверх. Договорились? – Настя кивнула, не сводя с меня испуганных глаз. – Вот и славно. Только ты меня отпусти. Ладно?

Настя посмотрела вниз, увидела, как сильно побелели костяшки ее сжатых на моем запястье пальцев.

– Прости, – отпустила она мою руку, стремительно наливаясь краской.

Боль сразу утихла. Как напоминание о ней, на коже остались глубокие следы от Настиных ноготков.

– Все нормально, – ободряюще улыбнулся я. Повернулся к Насте спиной, подпрыгнул и ухватился обеими руками за идущий вдоль всего контейнера выступ. Подтянуться, сделать выход силой и закинуть правую ногу на крышу стальной коробки не составило большого труда. Вскоре я уже лежал на животе и, свесив обе руки вниз, тянул на себя Настю. Она изо всех сил помогала мне, упираясь мысками ботинок в широкие вертикальные желоба между ребрами жесткости.

Через минуту мы лежали с закрытыми глазами на крыше контейнера, восстанавливая дыхание и подставляя лица хлещущим сквозь дыры в крыше упругим струям дождя. Мы зажмурились не потому, что падающая сверху вода затекала в глаза, хотя такое тоже случалось. Просто молнии уже сверкали так часто, что из-за этих постоянных вспышек небеса сияли, как ледяная шапка горной вершины в лучах яркого солнца.

Я не зря забрался на контейнер и затащил на него Настю. Это был единственный выход из ловушки. Расщелина оказалась достаточно широкой, и перепрыгнуть через нее у нас не было никакой возможности. Ну, может, я и смог бы перемахнуть на ту сторону, но Насте это точно было не под силу.

Штурмовать завал из ящиков тоже была не лучшая затея. Он даже своим видом не вызывал доверия, не говоря уж о том, что совсем недавно эта куча изрядно осела. Как-то я не горел желанием перелезать через нее и провалиться в самый неподходящий момент.

С горой из бетонных обломков и огромных фрагментов кровли справа от нас была та же история. Где гарантия, что с ней ничего не случится, когда я и Настя заберемся на нее? Так что оставался единственный путь к свободе, и я им хотел воспользоваться в ближайшее время.

Долго разлеживаться на контейнере не вышло. Новый подземный толчок обрушил часть кровли и стены в дальнем углу ангара, а потом пространство там исказилось, закручиваясь в огромную черную воронку. Все, что в той стороне недавно упало на пол, стало с вызывающим мурашки хрустом сминаться, словно это были не куски железа и бетона, а тонкие листы бумаги.

– Бежим! – заорал я как оглашенный, схватил Настю за руку и потащил за собой к краю железной коробки. В свете беспрестанно сияющих молний маршрут к спасению отчетливо просматривался. Надо всего-то перепрыгнуть с нашего контейнера на соседний. С него перебраться на высокий деревянный ящик и уже оттуда соскочить на пол. А там и до выхода из ангара рукой подать. Вон она дверь, даже отсюда хорошо видна.

У самого края контейнера я отпустил Настину руку, крикнул: «Прыгай!» и, не сбавляя ходу, оттолкнулся от крыши железной коробки левой ногой. Настя проделала тот же трюк и приземлилась на соседний грузовой бокс с легкостью балерины, тогда как я плюхнулся на него с грацией бегемота. Удивительно, что ничего себе при этом не подвернул и не сломал.

Едва я поднялся на ноги, как понял, что все наши усилия пропали втуне. У всего есть предел прочности и, как оказалось, у этого мира тоже. Пока мы с Настей решали наши проблемы, созданная мной реальность окончательно потеряла устойчивость и пошла вразнос.

Возникшая в дальнем углу ангара пугающая черная воронка стремительно двигалась к нам, с хрустом и треском поглощая все на своем пути. Все бы ничего, но в дополнение к ней возникли еще две уничтожающие все и вся извивающиеся спирали. Одна заходила к нам с тыла, другая двигалась со стороны двери, куда мы так стремились попасть.

– Нюхач тебя задери! – в отчаянии крикнул я, крутя головой по сторонам, что твоя сова. – Прости меня, Настя! За все прости!

Я схватил жену за руки, прижал к себе и так крепко обнял, что она пискнула, будто пойманный котом мышонок. Я ослабил хватку и в тот же миг в нарисованной воображением картинке ясно увидел коридор, куда вела та самая дверь. Там, по сути, был не выход, а тупик, ведь коридор вел в комнату с клеткой, где я сидел, запертый в теле зверя.

Я видел Арину и Купрума только через экран огромного телевизора и не знал, где именно они находились, а значит, и не знал, где искать тот самый портал. Да и где гарантия, что соединяющий обе реальности тоннель еще существует? Может, он схлопнулся сразу после их ухода из одного мира в другой.