Сергей Нуртазин - Уничтожить Бессмертного [litres]

Занесенная для удара ножом рука Карамана отделилась от тела, упала на землю, однако это нисколько не смутило гунмана. Вытянув вперед единственную руку, он попытался дотянуться ею до горла противника. Радегаст решил покончить с мучениями бывшего властелина гунманов, обезумевшего и несчастного. Рассекая воздух, меч князя опустился на голову врага. Разрубленное надвое тело Карамана рухнуло на траву. Радегаст свистнул, подзывая своего коня. В это время голубой луч пронзил тело славного князя Княжинского и защитника градов славянских. Падая на землю, он успел увидеть, как вспыхнуло на реке пламя, сжигающее переправу и катапульты, метающие горючую смесь, как ринулись в атаку конные бродники, как охваченные гневом пошли на врага пешцы, стремясь отомстить врагу и не дать на поругание тело своего князя. Не увидел князь, как славянские воины, успевшие спасти его тело, под натиском ящеров, волотов и многочисленной гунманской пехоты, ведомой железным воином, вынуждены были отступить на первоначальные позиции.

Это видел Никита. Видел он и того, кто лишил жизни Радегаста. Убийцей был рикколлийский боевой робот – железный воин.

Оторвавшись от теснившего их врага, воины головного полка ощетинились копьями. На кургане громыхнула пушка. Ядро, начиненное специальным составом, попало в цель. Когда дым рассеялся, от виновника смерти Радегаста, непобедимого железного воина, не осталось и следа. Рикколлийский робот был уничтожен. Это заставило войско Кощея остановиться. Наступила зловещая тишина. Лишь на левом фланге слышались звуки битвы. Это Славко с бродниками и высадившиеся с кораблей в тылу врага варяги Рюрика бились с конными гунманами.

Тишину разорвал грозный клич из леса. Раздвигая ветки деревьев, на поле вышел шестиметровый великан.

– Святогор, – с облегчением произнес Никита.

– Святогор! – радостно вскричало славянское воинство, расступаясь перед великаном.

Святогор вышел вперед, вынул из ножен меч и, крикнув: «В бой, други!», ринулся на опешивших волотов. Метнув в неприятелей дротики, славяне пошли в атаку. Заработали стоящие в междурядье баллисты, пронзая ящеров и волотов огромными стрелами. Из леса раздались трубные звуки. Сотрясая землю, на поле вышли мамонты, сопровождаемые воинством Пермяка. Центр Кощеева войска стал отступать к реке. Волоты пытались противостоять наступающим, но падали один за другим, сраженные мечом Святогора, бивнями мамонтов и отравленными стрелами рыбьего племени. Из-за реки на помощь великанам пришли два ящера, но их ждала участь волотов. В небе появились птеродактили. Эскадрилья летающих тварей атаковала Святогора, мешая ему вести бой с волотами, не забывая при этом нападать на простых воинов, а затем устремилась к кургану, но была встречена стрелами баллист.

Олег Воронов наблюдал за сражением, ему казалось, что перед ним ожившая картина обезумевшего художника-сюрреалиста.

Решив повторить атаку, птеродактили зашли с тыла, но в это время заработала батарея Кашинского. Четыре из пятнадцати пикирующих на курган птеродактилей, пронзенные стрелами, рухнули вниз.

– Молодец, Альберт Венедиктович! – радостно воскликнул Никита.

Радость была преждевременной. Невзирая на потери, ящеры, не меняя курса, летели в сторону кургана.

– Готовь луки! – крикнул Жиховин, понимая, что развернуть баллисты в сторону атакующих не успеет.

Помощь пришла неожиданно. Из-за верхушек деревьев появился знакомый силуэт ступы с Ягой, которая держала в руках подобие метлы. За ней следовало девять стареньких инопланетных летательных аппаратов с такими же старыми, по крайней мере на вид, членами экипажа. Это была еще одна нежданная подмога, предсказанная Доброгой. Знакомое Никите существо по имени Яга все же привело свое племя байенгов на помощь людям. Несмотря на ветхость, «ступы» оказались довольно боеспособными. «Старушки», прибавив скорости, атаковали птеродактилей, уничтожая их одного за другим, причем делали они это при помощи метел. Держа «черенок» в руках, они направляли помело, состоящее, как оказалось, не из веток, а из проводов, на противников и нажатием секретной кнопки приводили его в действие. Между веток-проводов происходило нечто подобное замыканию, пучок энергии устремлялся к цели, поражая ее. Обугленные тушки ящеров одна за другой стали падать на землю.

Олег обратился к стоящим рядом воинам:

– Джентльмены! Мне кажется, что на банкете в честь нашей виктории над интервентами нам будут предложены куры гриль.

Встретив непонимание в лицах подчиненных, он указал на опаленных птеродактилей и попробовал выразить вышесказанное иными словами:

– Други! Думается мне, что когда закатим мы пир в честь одоления нашего супостата, то попотчуют нас на нем курами жареными.

Уяснив суть Олеговых слов, медвежинцы дружно засмеялись.

Из одиннадцати птеродактилей в живых остался один. С испуганным криком он направился в сторону своих позиций. Ступы байенгов прекратили преследование и приземлились на кургане.

Лишившись поддержки с воздуха и тяжелых боевых единиц, в виде динозавров и волотов, пехота Кощея запаниковала и попятилась, сползая в реку. На флангах дела у Кощея обстояли чуть лучше. Гунманская конница, несмотря на то что оказалась зажатой с двух сторон дружинами Рюрика и Славко, упорно сопротивлялась, к тому же она была гораздо многочисленней противников. На правом фланге атаковавшие полканов казаки сами вынуждены были отступать под давлением этой диковинной конницы. То рассеиваясь, то снова собираясь воедино, казаки всеми силами пытались замедлить продвижение врага.

– Атаман, долго мы их не удержим, а коли они с тыла зайдут, тяжко всему войску придется, – сказал одноглазый Чига, отбивая саблей летящую в Черказа стрелу.

– Значит, все здесь поляжем! Готовьтесь к последнему бою! – крикнул атаман, снимая с себя кольчугу и рубаху.

За ним последовали и все остальные казаки. Теперь на конях, обнаженные по пояс, они и сами были похожи на кентавров. Глядя на наступающего врага, вольные воины степей думали лишь о том, как дороже продать жизнь, забрав с собой как можно больше вражеских.

Полканы были рядом, когда Черказ тронул коня и крикнул:

– Гайда!

Казачья лава устремилась навстречу врагам.

– Черказ! Всадники сзади! Обошли нас полканы! – прокричал Чига, нагоняя атамана.

Черказ повернул голову. Со стороны степи к ним в тыл заходил отряд всадников, но что-то менять было поздно.

В пылу сражения никто не обратил внимания на черную точку высоко в небе. Она стремительно снижалась, превращаясь в пресловутого Змея Горыныча, а точнее, боевую десантную машину рикколлийского флота, управляемую самим Хкош-ин-ин-мэем. Лишь единственный человек знал о приближающейся опасности. Сканер-определитель, вмонтированный в одну из медных бляшек кожаной безрукавки Никиты, легким покалыванием и тихим попискиванием предупредил его о появлении рикколлийца, но предотвратить его появление на поле боя было поздно. Летательный аппарат спикировал и атаковал Святогора. Великан загонял в реку гунманскую пехоту и не заметил опасности. Огненная стрела вошла в грудь великана. Последний из атлантов пошатнулся, застонал и рухнул на землю, погребая под собой вражеских воинов. Боевая машина Хкош-ин-ин-мэя развернулась и направилась к кораблям Рюрика, которые не давали возможности переправить дополнительные силы в помощь отступающим гунманам. Корабль Хкош-ин-ин-мэя стал кружить над рекой, истребляя корабли славян. В то же время резервы его войска начали переправу. Получив помощь, основные силы Кощея-Хкош-ин-ин-мэя, стали оттеснять славян от реки, вновь расширяя плацдарм. Победа, казавшаяся славянам и их союзникам такой близкой, с гибелью Святогора и появлением Горыныча стала отдаляться.