Степан Уранов - Орион

Двигаясь с ещё большей осторожностью орион смотрел на краснеющую полоску горизонта. Он глядел на пробудившееся солнце, которое карабкалось на небосклон сквозь рваные, напоминающие лоскуты мешковины облака. Артёму порой казалось, что небесное светило каждую ночь тонет в гнилых недрах этой пропитанной кровью и радиацией земли и только под утро, у него получается вырваться из этого хаоса к своему зениту. Он был уверен, что оно обречено на постоянные муки и выпускается на рваное небо лишь в помощь кровожадным мутантам, живым мертвецам и целой армии прожорливых существ. И порой он заключал, что освещать эту тёмную территорию солнце совсем не желает и поэтому старается проливать на весь этот ужас такой убогий, тусклый, размытый в серо-свинцовых разводах свет.

Поражённая радиацией тайга постоянно разрывалась леденящими сердце воплями и режущими слух визгами. Автоматные очереди и грохоты разрывов гранат не прекращались здесь никогда. От разлагающейся плоти, воздух становился тяжёлым и зловонным до тошноты. Этот смрад, оставлял во рту сладковатый привкус смерти, проникал в одежду и поселялся в ней на долгое время.

Держа автомат на изготовке, парень прокрадывался сквозь кусты полыни к показавшемуся на расстоянии в двести метров абрису пятиэтажки. Миновав заросли, орион приблизился к ржавому остову жигулёнка.

Голод брал своё, невыносимо хотелось есть. Сняв рюкзак, Артём достал из него двух мёртвых крыс и пластиковую бутылку, наполненную чистой и вкусной водой. За эту бутылку, он отдал последние две банки тушёнки. Артём, как отличник курсов выживания в экстремальных условиях хорошо знал, что всегда важнее хорошая вода, чем пища. Еду можно добыть без проблем, а вот водичку, да ещё и чистую, не так уж и просто. Без воды верная погибель и если уж вариантов вообще никаких, а обезвоживание будет угрожать вполне серьезно, он знал, что в этот крайний случай вспомнит Беар Гриллса и будет пить свою мочу. Грызунов он поймал и задушил пятнадцать минут назад и можно было приготовить их сразу, но по всем основам правил выживания, которые Артём соблюдал с фанатизмом, необходимо было выждать некоторое время для того, чтобы крысы остыли и их покинули все опасные для человеческого здоровья блохи и внешние паразиты — как раз пятнадцати минут для этого достаточно. Ловко разделав тушки, он промыл их и насадил на ветки. Зажарив мясо над костром, орион утолил голод и продолжил путь к заброшенному району «Ударников».

В заранее выбранной «хрущёвке», изъеденной мохнатой плесенью и смотрящей в его сторону чёрными оконными дырами, он решил организовать огневую точку.

«Главное, чтобы в ней никого не было, или хотя бы в той части, которую я приметил…» — думал орион.

Конечно же, Артём не забывал о том, что в этих развалинах, можно было нарваться и на мародёров из группировки Лихого «Тяп-Хряп», и на живодёров из китайской диаспоры решивших скоротать в этой пятиэтажке ночь, и на затаившихся мутантов, ждущих когда в их лапы попадёт какой-нибудь зазевавшийся балбес. Но менять планы и своё решение по организации именно в этом здании огневой точки, он не собирался.

Отдыхать и спать он не планировал. Артём всегда держался особняком и строил свои маршруты без какого-либо сна и отдыха. Обычно поход в таком агрессивном ритме и изнуряющем темпе, составлял трое суток — это его предел. Больше без сна орион не выдерживал, слабость и усталость брали над ним контроль и уходя в первую очередь от них, он шёл на территории дружественных его братству группировок и отсыпался. Потом снова в путь, и по такому графику он жил уже шесть месяцев. Смотря таким как он орионам-одиночкам в спины, команды и бригады охотников посылали вслед перекрестие, хороня их уже при жизни. И причин для этого было очень много — взять тот же сон: он необходим, но как быть тому, кто шастает в одиночку? В такой адской среде, когда каждую секунду на тебя может напасть кровожадная тварь, одинокому ходоку не до сна. Остаётся не спать и напрягать глаза, которые после бессонной ночи в таких жутких условиях, превращаются в засыпанные песком налитые кровью пузыри. Но, совсем другое дело команда из товарищей: тут и караул и жаркая «нодья», и на фоне всех этих принятых заранее мер, конечно же, пусть и нездоровый, но всё же сон. Команда лучше одиночного плавания, бесспорно. Пусть не команда, хотя бы тандем — уже неплохо. Но, у него были свои причины на одиночество. Он давно уяснил, что тюремная поговорка, вычитанная из «Шоковой терапии» Варлама Шаламова: «не верь, не бойся, не проси» имеет в себе отличный фундамент на котором можно возводить не только твёрдый характер, но и строить своё отношение к людям.

— Не спать! — он вновь взбодрил себя приказом. — Четыре часа для мужчины. Пять для женщины, а шесть для идиотов! — протерев глаза, процитировал фразу Наполеона Артём.

До определённого момента, Артём уважал этого императора за его четыре часа сна и пытался даже одно время практиковать такой экстремальный отдых. Ничего не получалось. Свет пролили мемуары генералов армии Бонапарта. Эти бравые вояки вспоминали то, что император мог во время сражения расстелить на поляне медвежью шкуру и плюнув на всё и всех завалиться спать, и так продолжалось в течении дня. Но хотя и спал он минут по двадцать-тридцать и после таких перерывов на сон находил какие-то уникальные тактические решения, всё равно это говорит о том, что четыре часа для сна всё же маловато будет.

Прислушиваясь к редким звукам, доносящимся издалека, орион приблизился к дверному проёму подъезда хрущевки. Не доходя до него нескольких метров, парень остановился. Осмотрев внимательно зияющие окна первого этажа, он включил прикреплённый на нижней части ствола автомата фонарик-карандаш. Не смотря на свои компактные и не внушительные размеры, этот фонарик давал мощный пучок фотонов.

Подойдя к двери, орион осветил тьму затхлого подъезда. Не увидев никакой угрозы, он натянул противогаз. Артем придерживался в отличии от многих сорвиголов простого правила: не входить в помещение каким бы проверенным оно не было не надев перед этим противогаз, или на худой конец «лепесток».

Концентрация радиоактивного фона в помещениях особа опасна и проверять интерьер любым дозиметром надо по особым, непререкаемым правилам. Противогаз в помещение, выбранном под ночлег и укрытие, Артём снимал только через полчаса. Почему так долго? Для этого есть чёткие и неопровержимые объяснения.

Не торопясь входить в подъезд, орион продолжал освещать лестницу и каждый тёмный угол в котором мог затаиться кровожадный монстр. Старатель достал из левого подсумка недорогой дозиметр марки «Радэкс» и взяв анализатор радиации в левую руку, нажал на его серой панели кнопку и посмотрел в «оживший» дисплей на котором тут же высветился утешительный результат — 0,1 мкЗв/ч. «Радэкс» показал безопасную норму. Дорогой сердцу помощник дал «добро» и Артём смело шагнул внутрь подъезда. Освещая тьму светом фонаря, за лучом которого следовало дуло автомата, он начал подниматься по разбитой лестнице.