Марк М Одер - Конец Антропоцена [publisher: SelfPub]

Постепенно медицинские показатели у Саши нормализовались. И оставалось только ждать, когда же он придет в себя. Но подходило время увольнительной, в которую должен был уехать Саша, а в себя он так и не приходил.

И вот за два дня до того, когда Саша должен был, по идее, отправиться домой, командир решил зайти к нему, по обыкновению, почитать, чтобы после все-таки пойти и позвонить его родителям и сообщить им о том, что случилось с их Сашенькой. Он совершенно справедливо полагал, что его голова полетит самой первой. Учитывая, кем были Сашины родители, ожидался огромный скандал. Субботин задумчиво шел в сторону медблока.

Войдя в палату Саши, он обомлел: на койке никого не было. Аппараты были отключены. Сердце упало в пятки, командир заметался по комнате, затем выбежал в коридор и побежал в кабинет врача части. Распахнув дверь кабинета с криком: «Куда он делся?» – он резко остановился. На кушетке сидел Саша, а доктор проводил его осмотр, проверял рефлексы и делал все прочее, что необходимо.

Оба повернулись к Субботину.

– Пришел в себя ваш воробушек, – захохотал доктор.

Субботин некоторое время в молчании смотрел на Сашеньку, потом вышел в коридор и сполз на корточки, подперев спиной стену.

Для Саши и Субботина все закончилось хорошо. Саша позвонил родителям и перенес свою увольнительную на несколько месяцев, соврав, что его карьера идет в гору. Документы ему поменяли, и родители никогда не узнали об инциденте, который произошел с их единственным сыном.

Саша сам захотел так поступить. Как потом он рассказал командиру, он не был полностью без сознания. Он слышал, как тот ему читает, но пошевелиться или что-либо сказать он не мог. А потом он внезапно пришел в себя и встал.

Саша понимал, что родители, а особенно его мать, учинят скандал, который может стоить Субботину карьеры. А Саша этого вовсе не хотел. Поэтому, подлечившись еще немного, он отправился на неделю домой.

А вот его обидчикам не повезло. Саша обладал фотографической памятью на лица, запоминал любые имена и даты. Поэтому, когда после пробуждения к нему пришел Субботин с блокнотом и ручкой и попросил написать имена всех, кто был причастен к этому избиению, стало понятно, что легко никто из обидчиков не отделается. Всех, кто участвовал в травле, избили по одному, очень жестоко и сильно. Избивали бывалые офицеры, которые знали, как причинить максимальную боль без особых последствий. Всех, кроме Сархата. Последнего никто не трогал. Сархат все это время сидел в карцере. Пить ему почти не давали, есть тоже. И однажды Субботин пришел с Сашей в этот самый карцер. Он приказал Сархату опуститься на колени. А Саше сказал бить.

Саша, который никого никогда и пальцем не тронул, колебался. Он стоял, смотрел на жалкого Сархата – на грязного, вонючего, с голодными глазами, пересохшими и потрескавшимися от жажды губами.

Сашеньке было противно даже касаться этого опустившегося, отвратительного человека. Да и можно ли было назвать его человеком? Но потом он вспомнил, что с ним сделал этот парень, который был моложе его лет на семь. Вспомнил всех, кто изводил его все то время, что он находится в части. Вспомнил и начал бить. Бил, как умел, но старался бить сильно. В конце концов, его вывел из карцера Субботин. Саша сел на траву и закрыл лицо руками. Все было закончено.

С тех пор прошло много времени. Два года Субботин потихоньку оберегал Сашу, учил его премудростям военной службы. И Саша стал сильнее. После нескольких рапортов, поданных Субботиным, у Саши потихоньку пошла в гору карьера. Затем Александр Бейдер и сам уже зашагал по карьерной лестнице.

Что касается его обидчиков, то все они удивительным образом добровольцами отправлялись в горячие точки, где большинство из них сгинуло. По этому поводу долго разбирались и уже хотели судить Субботина, но в дело вмешался папа Саши, заслуженный академик. Указом президента начальника Саши не только не посадили, а еще и наградили. С тех пор карьера Александра Нахимовича Бейдера упорно шла вверх. Помня добро, он при каждом удобном случае тянул за собой и Субботина.

Смирнов вернулся из штаба, где собирали руководителей, и объявил, что после того, как вещи будут перенесены в бронетехнику, они выступят на задание без промедления. Небольшой отряд смертников уже направили на осмотр местности до их прибытия. Поэтому они пойдут без дополнительно прикрепленной к ним группы смертников.

Нужно было торопиться. Смирнов бегал, решал вопросы, и было видно, что он очень нервничает. Кто-то из замов Смирнова подошел и объяснил, что инструкции будут даны Смирновым, как только все оборудование будет погружено в машины, и они будут готовы к отправке. На сборы дали всего полтора часа, поэтому нужно будет собраться очень быстро. Смирнов уже отдал указания, как всем построиться и что должен каждый переносить в технику.

Арину отправили вместе с медсестрами, которых звали Тамара и Настя, в медблок, где нужно было взять оборудование и медикаменты, необходимые в походе, и отнести их в машины. Сделав несколько ходок, Арина с Тамарой и Настей вернулись за последней партией. В медчасти стоял очень недовольный Смирнов. Ему, судя по всему, главврач части показывал какой-то небольшой кейс с привлекшими внимание Арины шприцами-пистолетами, наполненными мутновато-молочной жидкостью. Каждый шприц был упакован в отдельную вакуумную упаковку. Шприцев было немного, да и кейс был небольшим. Тем не менее кейс закрыли на ключ, набрали код и только после этого лично передали Смирнову в руки. Смирнов с врачом отдали друг другу честь и распрощались. Смирнов взял кейс и прошел мимо женщин в направлении остальной роты, которая грузила оборудование в бронетехнику. Только на выходе он развернулся к Тамаре, которая была главной медсестрой его части, и сказал:

– Тамар, я потом покажу, где это будет лежать.

К нему сразу же кинулся главврач, который находился в дальнем углу комнаты. Он закричал визгливо:

– Капитан Смирнов, я же вам объяснил, что это! Вы не должны никому это передавать!

– То есть я, б…ть, сам должен бегать и колоть, по-вашему? А?! Не вести солдат в атаку, а носиться и высматривать: кому бы это дерьмо вколоть? Так что ли? А медсестра мне на кой хрен?

– Ну, господин капитан, ну, миленький, ну, вы меня поймите…

Смирнов не дал ему закончить:

– Вы главврач, инструкции я получил, все услышал, все принял. Расписался. А как оно произойдет там, на линии огня, не ваше дело. Это понятно? Может быть, меня не станет уже в первые секунды боя. Об этом вы не подумали? Я же не бессмертен!

Главврач тяжело вздохнул и махнул рукой:

– Ну, вы хоть не забудете сказать, что я инструкции вам давал?