Роб Сандерс - Отряд Искупления

+ Кулик Криг …+

Эти слова эхом раскатились в глубине его разума. Казалось, его душа расширилась, чтобы принять их. Они были повсюду, а он был нигде.

+ Кулик, сын Иллариана, сына Спартака, сына Нестора …+

Мыслеречь затихла, и, спустя мгновение – и вечность – вернулась.

+ Услышь меня …+

- Кадет!

Удар по лицу подействовал как ведро холодной воды. Криг очнулся. Он лежал в углу лифта, Сестра Битвы склонилась над ним. Он заметил, что на ее лице мелькнуло удовольствие: ей это явно нравилось.

- Что случилось? – спросил Криг, вставая и опираясь о стену.

- Ты мужчина и ты слаб, - заявила целестинка, словно утверждая очевидный факт. – Ты потерял сознание. Это инквизитор. Его присутствие действует так на многие слабые разумы. Он весьма могущественен…

- На тебя он так не действует?

- Я не ты, - целестинка сотворила знамение аквилы. – Слава Императору.

Двери лифта открылись, за ними оказалась тесная полетная палуба корвета. Стремительные силуэты ударных истребителей стояли на ней вместе с «Аквилами» и «Валькириями» Адептус Министорум.

Криг попытался стоять, не опираясь на стену. Получилось не сразу. Внутри черепа ощущалось нечто вроде ментального эквивалента несварения желудка.

- Собирайся. Полетишь на ней, - Сестра Битвы указала на ближайшую «Валькирию».

Криг, шатаясь, вышел из лифта в ангар. Судя по надписи на фюзеляже «Валькирия» носила название «Хранитель Чистоты». Отсутствие изящества и утонченности это имя компенсировало своей однозначностью. Как книга, о которой можно судить по обложке.

Целестинка нажала кнопку лифта.

- Не отправишься со мной наслаждаться видами? – спросил Криг.

- Ты летишь в такое место, где виды будут наслаждаться тобой, - ответила она с полной серьезностью. – Я зайду в арсенал: тебе там понадобится что-то куда серьезнее, чем этот пистолетик.

Кадет-комиссар посмотрел на нее с деланной обидой, покровительственно взявшись за кобуру хеллпистолета.

Двери лифта закрылись. Оставшись один на полетной палубе, Криг задумался: Сестра Битвы имела в виду флору и фауну мира смерти или майора Мортенсена?

Деките Розенкранц приходилось летать в разных небесах и садиться на поверхности разных планет, но луна Иштар сразу же заняла первое место в ее списке самых жутких мест, где ей доводилось совершать посадку.

Все началось со снижения в атмосферу. Авианосец «Избавление» в небесах над ними быстро скрывался из виду, и «Призрак» полетел вниз, в бархатистый малахитовый сумрак плотной атмосферы Иштар. Внезапно скорость самолета резко упала, и его сильно затрясло. Было такое впечатление, что «Вертиго» упала в океан – Розенкранц не раз приходилось переживать подобное, и она знала, что это такое. Это ощущение подкреплялось волной липкой слизи, внезапно хлынувшей на кабину. Сначала флайт-лейтенант боялась, что это сильно ограничит видимость, но содержимое атмосферы мира смерти было в основном прозрачным. Впрочем, особого значения это не имело: чем ниже самолет спускался сквозь слой облаков, тем темнее становилось вокруг.

Вскоре двигатели начали захлебываться в этом вязком атмосферном «супе», и один за другим стали глохнуть. Это немедленно вызвало новую тревогу: что самолет сейчас просто упадет. Несмотря на плотность верхних слоев атмосферы, «Вертиго» падала, словно кирпич. Вокс-переговоры со вторым «Призраком», носившим название «Затмение Урдеша», подтвердили, что у них те же проблемы.

В темнеющем небе стали появляться еще более темные гигантские силуэты. Повсюду вокруг самолета в небе парили огромные органические шары. Эти чудовищные пузыри охряного цвета, наполненные газами легче воздуха и пронизанные пульсирующими сосудами, медленно дрейфовали вокруг «Призрака». Розенкранц, как могла, управляла падающим самолетом, ведя его сквозь стаю летающих чудовищ, мимо их огромных пастей, фильтрующих атмосферу. Фактически они выглядели как гигантские раздутые кальмары с массой щупальцев, свисавших к поверхности планеты. В небе висело море личинок, и огромные летающие твари явно стремились к богатой добыче. Щупальца слегка колыхались, загоняя дрейфующих личинок в тонкие перепонки между каждым из щупальцев, а потом в пасти гигантских созданий. «Вертиго» не повезло оказаться посреди скопления этой «небесной икры».

Вскоре случилось неизбежное – «Вертиго» законцовкой крыла зацепила один из раздутых живых пузырей, потащив мирное чудовище за собой вниз. Наконец они расцепились, и «Призрак» штопором полетел к поверхности.

Когда «Вертиго» прошла еще один слой облаков, ее управление стало ощущаться необычно легким. Слизь исчезла, но ее сразу же сменил мелкий дождь, капли которого вспенивались, едва попадая на армапласт фонаря кабины. Из необычно легких движения штурвала становились все более затрудненными, и Розенкранц услышала уже знакомый звук глохнущих двигателей.

Бенедикт сообщил, что закрылки замерзли – что казалось невероятным, потому что Розенкранц видела, что самолет летит сквозь дождь к поверхности, покрытой первобытными джунглями. Больше она ничего не могла сделать: приказав по внутреннему воксу приготовиться к столкновению, флайт-лейтенант попыталась подтянуть нос самолета вверх, и раздутое брюхо «Призрака» пробороздило чащу странного дождевого леса.

Так они оказались здесь.

Розенкранц отстегнула ремни и потерла напряженные плечи. Могло быть и хуже. На Арборсии IV ей пришлось сажать самолет среди титанических лесов Теневых Пустошей. При посадке крылья «Призрака» просто оторвались от ударов о гигантские стволы деревьев, а острый сук пробил бронестекло кабины и пронзил ее второго пилота.

Вокс-переговоры подтвердили, что «Затмение» упал недалеко, но пилот второго «Призрака» не сумел выровнять его перед посадкой, и потерял крыло. Члены экипажа получили травмы, но были живы, «Кентавр» в грузовом отсеке остался невредим. Однако «Затмение Урдеша» был выведен из строя и быстро погружался в химическое болото, экипаж и десант покидали самолет.

Оставив Бенедикта оценивать повреждения «Вертиго», Розенкранц спустилась по трапу в грузовой отсек. Там царил полный беспорядок. «Кентавр» при посадке сорвало с креплений. Мрачный Нолз освобождал БТР, застрявший в решетчатых стойках кормовой части грузового отсека, с помощью тяжелых ножниц-болторезов. Прежде чем оказаться там, «Кентавр» врезался в переборку, убив одного из вольскианцев – судя по виду, офицера. Бойцам «Отряда Искупления» повезло немногим больше: у Саракоты было сломано несколько ребер, и, вероятно, пробито легкое. Это означало, что он небоеспособен, и кроме того, ему требовалась кислородная маска, которую пришлось позаимствовать у одного из болтерных стрелков «Вертиго». По крайней мере, пока снайпера не удастся доставить в лазарет. Так оценил его состояние вольскианский медик 2-го взвода. Сержант Мингелла осмотрел бы штурмовика, если бы сам не пострадал при посадке – он тоже был тяжело травмирован сорвавшимся «Кентавром» и до сих пор находился без сознания, хотя и дышал. Его пристегнули к его же носилкам на полу «Призрака».