Сергей Панченко - Warm

– А то бы они остались? А остались бы, столько нервов нам сделали, вплоть до того, что упрекали бы в том, что мы специально все устроили, чтобы испортить им отдых, – возмутился Гурьян. – Ничего, баба с воза…

– Ты такой жестокий? У них же дети, – возмутилась Аглая, пытаясь усадить в печку котелок с едой, чтобы разогреть.

– Ладно, детей жалко, – согласился Гурьян. – Вернутся, приму их всех с распростертыми объятьями.

– Не вернутся, – тихо произнес Вторуша.

Его услышали и затихли. Страшная правда постепенно начала доходить до каждого. Случилась не просто катастрофа, а катастрофа, погубившая людей. В избе наступила тишина, нарушаемая дробью дождя и журчанием многочисленных струек воды, падающих с потолка. На душе сделалось уныло, тяжко и пусто, будто внутренности заполнил космический вакуум.

Ворона, решившая присесть на крышу избы, усугубила ситуацию громким карканьем, будто накликивала беду.

– Уйди, дура, – беззлобно произнес Гордей, – без тебя тошно.

Ворона не улетела, напротив наверху раздался шум крыльев и воронья перекличка.

– Разлетались, – Александр выглянул в окно.

Теперь, когда в нем не было стекол, выглядывать можно было прямо на улицу. Его удивило, что птицы летают в сильный дождь. Но с другой стороны, в последнее время произошло много чего удивительного. Птицы расселись на крышу и принялись громко общаться, не затыкаясь ни на секунду. Выглядели птицы неопрятно. Дождь намочил и растрепал перья, что должно было осложнять им полет.

– А зачем вам куда-то лететь? – спросил их Александр.

Ему ответили хоровым карканьем. Александр понял только интонацию птиц, тревожную, предупреждающую. Птицы отдыхали минут пять, после чего взмыли в воздух и быстро исчезли за стеной дождя. Поведение птиц напрягло тренированную интуицию Александра. Птицы были каким-то предупреждающим сигналом.

– Это, я выйду, осмотрюсь, – предупредил Александр людей.

– А что вы там увидите, дальше тридцати шагов ничего не видно, – Гурьян для верности выглянул в окно. – Вот.

– Не знаю, просто у меня чутье.

– Смотрите, чтобы молния в вас не попала, – распереживалась Аглая за шефа. – Через пять минут каша будет готова. С кроликом.

– На кашу я приду, даже если в меня попадет молния, – Александр решительно открыл дверь, вышел и пошлепал по теплым ручьям к воротам городища.

Ему показалось или это было на самом деле, но дождь как будто стал теплее. От земли и стен домов парило. Александр попробовал на язык мокрую от дождя руку. Вкус дождя был непривычным, каким-то химическим. Его это не удивило, он ведь так и предполагал, что дождь вызвали испарения, поднимающиеся из расщелин. Непонятно только с какой глубины они поднялись, чтобы иметь такой вкус.

Александр забрался в вежу, дозорную вышку, над воротами. Удивился лишний раз тому, как крепко было сделано сооружение. Бревна только немного разъехались от страшного землетрясения. Дождь мешал слушать, барабанил по дереву, шумел потоками в воротах. Александр постоял немного, понял бесцельность своей затеи и решил, что, спустившись вниз и пройдя метров сто от городища, он сможет узнать гораздо больше.

Глиняная тропинка, ведущая к подножию холма, превратилась в очень скользкий каток. Естественно, Александр сразу упал и покатился вниз. Ему удалось вытолкнуть себя на траву и остановиться.

– Тупое решение, – Александр оглядел себя. С одежды стекала грязь.

Он принял в сторону и, проваливаясь по щиколотку в мягкую почву, спустился вниз, почти к самой реке. Исчезнувшее после землетрясения русло снова наполнялось водой. На поверхность всплыла мертвая рыба, задохнувшаяся на воздухе и медленно двигалась по течению. Река по-прежнему куда-то текла. Александр решил, что к ближайшему разлому.

Он прошелся немного вдоль берега, не встретив больше ничего необычного или подозрительного, что могло бы как-то объяснить его тревожные предчувствия. Местами бегущие с холма потоки создали настоящие препятствия. Форсировать их не хотелось. Александр уже решил, что ничего ему больше не откроется и пора возвращаться назад. Не дай бог его подчиненные решат пойти его искать, а это могло привести только к одному, искать пришлось бы друг друга. Видимость была, как в сильный туман, не больше пятнадцати-двадцати метров.

Александр пригляделся. Туман на самом деле был. Не густой, но вкупе с дождем совсем непроницаемый. Александр поднял лицо вверх, под теплые струи дождя, и чуть не получил спикировавшей на него вороной. Птица упала ему под ноги и забилась в конвульсиях. Александр нагнулся и приложил к ней ладонь. Ворона оказалась горячей, будто ее ошпарили кипятком. Она раскрывала рот, а ее язык был ярко-красного цвета. Да и глаза птицы ему показались необычными. Белыми, как у вареной рыбы.

И тут он ощутил первые дуновения горячего воздуха. Они обняли его, как в бане, после того, как плеснешь кипяток на каменку. В бане это вызывало блаженство, но в данном случае, глядя на умирающую вареную ворону, это вызвало панический страх. Александр бросился вверх. Лошади истошно ржали в стойле, мычали коровы, испуганно блеяли козы. Александр дернулся было в их сторону, чтобы открыть ворота, но передумал, решив, что у животных нет шанса в любом случае.

Мокрая земля осложняла подъем. Ноги иногда проскальзывали, и Александр падал лицом в грязь. Поднимался и бежал снова. Воздух становился все жарче, капли, падающие на тело, жгли его. От одежды поднимался пар, будто ее прижигали утюгом. Кончики ушей горели, горло саднило. Он промахнулся мимо ворот метров на пятьдесят.

– Э-э-э-й! – Александр все равно крикнул, чтобы его услышали. – Бегите в укрытие! Скорее!

Он закашлялся и чуть не потерял сознание. Кажется, он перегрелся, и сердце дало сбой. Александр вбежал в ворота. Горячий поток воды обжигал ноги. Он бросился к избе, где находились его люди, но по открытой двери сразу понял, что они ее покинули.

– Эй, вы где! – Александр закружился на месте, полностью потеряв способность соображать.

Глянул на свои ладони. Они были красными, как будто их ошпарили кипятком. Ему стало страшно до чертиков, до панической потери рассудка.

– Барин! Барин! – раздался откуда-то глухой окрик.

Александр бросился на звук и только когда увидел красное бородатое лицо Гордея, выглядывающего из двери, ведущей в погреб, понял, что люди приняли единственное правильное решение.

– Барин, блин! – Гордей развел руками, когда его начальник оказался на ступенях, за закрытой дверью, – разведчик, ё–моё.

– Ах! Всё горит! – Александр расставил руки в стороны. – Не надо нравоучений, скажи лучше, как банщик, чем успокоить кожу.