Сергей Панченко - Warm

По штырям Харитон сориентировался, куда ему идти. До погреба он дошел без приключений, прикрывая лицо от ливня защищенной рукой. Хотел уже зайти, но передумал. Ему стало как-то стыдно, за то, что он не смог оправдать надежд. Харитон развернулся и пошел назад. Дошел до потока, идущего от терема, и направился вдоль него.

Поток усиливался на глазах. Вот уже он поднялся до половины голени. Пальцы на ногах горели. Горячая вода стала затекать куда-то за шею.

– Десять шагов, – поставил себе план кузнец. – Один, два, три…

Он решил, что если через десять шагов не найдет щит или инструмент, то точно вернется. Он уже чувствовал, что его защита находится на пределе возможностей. Показалась изба первой линии, такая же черная, как терем. Вода набегала на ее стены, огибая мощным потоком. Харитон не успел вовремя сориентироваться, и его снова сбило с ног сильным потоком. На этот раз он упал так, что не смог подняться сразу. Его протащило несколько метров, кружа в воде и забрызгивая открытые участки тела. Харитон зажмурился, чтобы не сжечь глаза.

Он ударился ребрами об острый угол. Ему пришлось открыть глаза. Харитон испугался, что препятствие разорвет хлипкую защиту костюма и запустит под нее кипяток. Он не поверил свои глазам, когда понял, что ударился о пожарный щит, который в свою очередь прибило водой в стену дома. Щит лежал вверх тормашками. Кузнец поднялся сам и перевернул щит. На нем остался только топор и смятое ведро. Этого было достаточно, чтобы разбить стену.

Харитон схватил их и что есть сил, покарабкался вверх. Теперь ему стало страшно, что он может погибнуть, будучи в двух шагах от выполнения цели. Он взял правее, чтобы его снова не смыло в воду. Дошел до терема, повернул налево и, борясь с желанием перейти на бег, направился в сторону погреба. Вскоре, сквозь шум дождя и гром он услышал, как кричат его имя.

Харитон возник из сумрака неожиданно. Выглядел он неважно. Пленка местами отстала и повисла, щита не было, но в руках у него был топор и смятое ведро. Кузнец ступил на лестницу, бросил инструмент на нее и побежал вниз. Залетел в погреб и крикнул.

– Снимайте скорее! Не могу больше терпеть!

Глава 11

Денис ушел на крышу, чтобы побыть наедине с собой. В голове зациклилась одна пугающая мысль – он убийца. Никогда в жизни он не рассматривал такого сценария, в котором убивает человека, даже в уме не держал. «Убийца, убийца, убийца….» – единственное слово, тяжелое, горькое, подавляющее гулким набатом раздавалось в голове.

Он убил мужа, отца. Лицо супруги Шурика застыло в его глазах. Женщина ждала возвращения мужа, а когда вернулся Тагир с мужчинами из их группы, без мужа, у нее подкосились ноги из-за дурных предчувствий. Она сразу превратилась в сумасшедшую, ползающую на четвереньках в воде. Тем горче было видеть, как осиротевший сын, сам нуждающийся в успокоении, пытался успокоить мать.

Денис еще какое-то время находился под воздействием эмоций от того, что избавил людей от угрозы и не осознавал того, что он убил человека, пока не увидел, какой эффект произвел его поступок на женщину и ребенка. Ополоумевшая кричащая женщина, бессмысленно загребающая руками грязную воду, расставила все мысли по местам. Он – убийца. И в тот же миг ему на плечи упала тяжелая свинцовая ноша греха.

Страх, что она останется навсегда на этом месте, пересиливал страх перед правосудием. Хотелось верить, что существует фантастический шанс вернуть все назад и не сделать тот роковой выстрел. Сознание попыталось найти крайнего, на которого можно было свалить запустившуюся цепочку роковых обстоятельств. Алена была виновна в том, что настояла переделать винтовку под более мощный выстрел. Может быть, он тогда вообще бы ее не взял, зная, что от нее толку не будет. Федор с Артемом были виноваты в том, что сразу затеяли разборки, настроив против себя Шурика. Природа устроила этот катаклизм, из-за которого вообще сложилась вся эта ситуация, разделившая людей. А он только оказался крайним, которому осталось сделать самую малость, нажать курок.

Он не собирался предъявлять вслух свои обвинения товарищам и Алене. Немного отойдя в одиночестве от первых эмоций, он решил, что делить ответственность ни с кем не станет, иначе это может привести к ухудшению ситуации между ним и остальными. Шурик сам действовал так, будто собирался убивать, и откуда ему было знать, что это блеф? Жалко его жену и сына. Ему почему-то вспомнились книги о славянском фэнтези, в которых упоминались времена «русской правды». По ее законам он был обязан жениться на жене убитого мужчины. Если бы современное правосудие рассматривало такой вариант наказания, он непременно бы согласился на него. Денис на сто процентов был антиподом людей, уважающих тюремную романтику.

Погруженный в самого себя, он не сразу заметил, что происходило вокруг. Густой туман, тем временем, поднялся еще выше, зависнув на половине расстояния между торговым центром и вершиной обрыва. Света сквозь него пробивалось совсем немного. Пространство вокруг стало сумрачно-серым и очень тихим, создавая иллюзию полной изоляции небольшого мирка от остального мира.

Жар вытопил и покорежил битумную изоляцию крыши. Она стала шершавой, чешуйчатой, с хрустом ломалась под ногами. Денис обошел крышу по периметру. В районе магазина детских игрушек крыша еще хранила такой жар, что подошва на ней сразу начала плавиться. И тут же имелись следы взрыва. Что могло так взорваться в магазине игрушек, Денис не представлял.

Находясь над первым выходом из торгового комплекса, обрывающимся в бездну, Денис ощутил поток холодного воздуха из ее глубин. Он замер, дав ему остудить тело и самое главное, рассудок. Это помогло немного прийти в себя. Денис осмотрел свои руки, все в красных следах ожогов. Только сейчас он заметил, что их жжет, как жжет скулы, колени и стопы. В жаре этого заметно не было, только на свежем воздухе. Очень сильно захотелось пить.

Денис решил спуститься с крыши, чтобы найти хоть какую-нибудь лужицу, чтобы напиться. Микробы его совершенно не пугали. Откуда им было взяться после такой стерилизации.

Он спустился в районе охладителей. Железная лестница громко отзывалась на шаги. Звук разлетался, но быстро затихал. Было такое ощущение, что шуметь в этом тихом мире неприлично, будто противоестественный шум может привести к разрушению хрупкого баланса. Денис непроизвольно стал ставить ноги аккуратнее.

Он ступил на жесткую корку запекшейся грязи. Она была еще горячей, местами растрескалась, из трещин поднимался пар. Денис проверил ее крепость, которая показалась ему достаточной, чтобы выдержать его вес. Он осторожно дошел до грузовика, наполовину утонувшего в затвердевшей жиже. Машина была уничтожена пожаром. Ее черный скелет скорбно торчал из грязи.