Сергей Панченко - Warm

– От благодарных клиенток, – догадался Гурьян и добавил. – Издержки профессии.

В подполе нашелся оранжевый автомобильный трос длиной в пять метров.

– Просто любопытно, за что можно получить такой подарок, – почесал затылок Харитон.

На обоих концах троса имелись карабины. Александр сделал на одном из них петлю и бросил этот конец Гордею. Тот осторожно ухватил ее и просунул себе под мышки.

– Д е ржите? – спросил банщик не своим голосом.

Харитон намотал трос на руку и уперся ногами в столб забора.

– Держим.

Трос резко натянулся.

– Тащим на счет, мужики, – скомандовал Александр. – И раз, – они сделали маленький шажок сообща, – и раз, – еще один.

Упираться было тяжело из-за того, что ноги скользили в нанесенной к забору глине. Хватались за почерневшие бревна частокола, вымытые дождем до такой степени, что чернота уже не пачкала руки. Из ямы показалась слипшаяся от грязи голова Гордея. В его испуганных глазах отражались все пережитые чувства. Возможно, их было гораздо больше, чем способен был пережить человек, потому что назвать выражение глаз Гордея адекватным было нельзя.

Банщик перевалился через край и неистово загреб руками, будто выбирался из ямы с голодными крокодилами. Его подхватили под руки и оттащили подальше. Гордей остался лежать в мокрой грязи, не шевелясь.

– Ты в порядке? – спросил у него Харитон. – Как ты вообще там оказался?

– Обвал случился…, прямо подо мной, – Гордей сел. В глазах появился проблеск разума. – Я ведь мог свариться.

– Да уж, мог. Грязный ты, как черт. В баню тебя, поднимайся, – Харитон взял Гордея за руку и помог подняться.

– Ты в баню так и не попал? – спросил Гурьян.

– Нет. Видели, дверь затянуло глиной? Я потому и обходил сзади, думал из-под низу попасть.

– Ясно, поленился разгребать, – усмехнулся Гурьян.

– Друзья, с этого момента по одному не ходим, все зыбкое, а под нами плещется горячее озеро, – распорядился Александр. – Не хочу набирать коллектив для Зарянки заново.

– Если все так, как вы говорите, барин, то вопрос с кадрами будет стоять очень остро в ближайшее время, – Гордей стряхнул с рук жидкую грязь. – А баню мою надо будет укреплять, чтобы не поплыла. – Он кивнул на размытый грунт вокруг нее.

– Укрепим, – согласился Александр. – Возвращаемся?

– Надо женщин вывести наружу, а то уже ослепли в погребе сидеть, как кротихи, – предложил Гурьян.

– Надо. Пора уже начинать потихоньку выходить наружу, – Александр осмотрел поселок, постаревший за десять дней на сотни лет.

Гордей остался в бане, чтобы ополоснуться. Харитон ждал его, исполняя распоряжение Александра не ходить по одиночке. Александр с Гурьяном вернулись в погреб. После жаркого уличного воздуха, находиться в прохладном помещении было особенно приятно.

– Девчата, айда гулять, – предложил в своей несерьезной манере Гурьян. – Погоды нынче, закачаешься.

– А что, это уже не опасно? – забеспокоилась Лукерья.

– Нет, не опасно, если не лезть, куда не следует, – пообещал Александр.

Девушки боязливо поднялись по лестнице наружу. Вышли, как испуганные животные, никогда не видевшие ничего, кроме тесной клетки и встали у входа. С непривычки, хотя на улице и было довольно сумрачно, у них не получалось открыть глаза. Постепенно, когда они привыкли к свету, им открылся поселок в том виде, в который его превратила катастрофа. Почерневшие дома в поднимающихся от земли испарениях, походили на призрачный погост из фильма ужасов.

– А мы точно никуда не перенеслись? – удивилась кардинальным переменам Фекла.

Александр хмыкнул.

– Перенеслись. На две тысячи лет назад, или больше. Палки, копья, мечи, глиняная посуда.

– А, вы шутите? – Фекла не поняла иронии.

– Если бы, – Александр вздохнул.

Видимость ограничивалась двадцатью-тридцатью метрами. Легкий ветерок гнал туман, из-за чего перспектива все время менялась, что выглядело мистически. Дома, то скрывались в тумане, то открывались полностью, то неуловимо обозначались в нем темными силуэтами. На женщин непривычные виды знакомого поселка подействовали удручающе. Они рассчитывали выйти на свежий воздух, отдохнуть от тяжелой атмосферы закрытого пространства, а попали в неведомый мир, пугающей своей неузнаваемостью.

Беззвучно сверкнула молния. Через пару секунд громыхнуло, сотрясая небо.

– Где же мужики? – забеспокоилась Лукерья.

Упали первые тяжелые капли. Девушки ушли под защиту крыши, но в погреб не спустились, ожидая Гордея и Харитона. Александр хотел уже рассердиться и пойти узнать причину задержки, как они появились на дороге. Мужчины спешили, разбрызгивая грязь из-под ног. Им не хотелось попасть под дождь, в особенности под образуемые им потоки. Снова сверкнуло и громыхнуло.

Харитон залетел под навес и наскочил на Лукерью.

– А вы что, девчат, решили, наконец, подышать свежим воздухом?

– Свежим, да, как в аду, – Лукерья по-свойски хлопнула Харитона под зад. – Не запарился там?

– Гордей, искусный банщик, правда, пришлось его самого отмывать, у него руки не держали, после… – Харитон замолчал.

– Знаем, Гурьян рассказал нам о его приключениях.

– Вот, болтун, – Гордей показал товарищу кулак.

– А что из этого тайну делать? Сварился бы, по своей глупости.

– Гордей, а ты просил не идти тебя искать. Что если бы мы так и поступили? – напомнил Вторуша.

Гордей хотел ответить, но его перебил гром, сразу после которого начался сильный дождь. Александр в это время стоял на улице. Капли дождя упали на мокрую голову, на шею. Он хотел тоже спрятаться под навес, но остановился, выставил под дождь ладони и замер.

– Барин, вы никак стихи сейчас про дождь придумываете? – заржал Гордей.

– Браво, десять минут назад ты вытряхивал ужас из штанов, а теперь шутишь, – Лукерья двинула Гордею вбок.

– Дождь прохладный, – не веря своим ощущениям, удивленно произнес Александр. – Выходите.

Аглая вышла первой, осторожно расставила руки ладонями вверх и подняла навстречу дождю лицо. Одежда и волосы ее сразу намокли, но она не обращала на это внимание. Следом вышли остальные. Для девушек, которые большую часть времени провели в прохладе погреба, дождь казался теплым, но для мужчин, испытавшим на себе все прелести высокой температуры дождя, показался холодным.

– Ураааа! – закричал Гурьян и принялся носиться по грязи, разбрызгивая ее по сторонам. – Закончилоооось!

Проявление радости передалось и всем остальным. В порыве первобытного опьяняющего чувства, похожего на групповой транс, народ прыгал, тянул руки вверх и громко проявлял свои эмоции. Александр поскользнулся, упал в грязь, и это только добавило ему веселья. Тугие струи дождя смывали с тела грязь, а с души тяжелый груз, висевший с самого начала катастрофы. Еще не ясно было, какие перспективы открываются в будущем, была только надежда, подаренная прохладным дождем.