Сергей Панченко - Warm

– А вот теперь у нас есть отличный повод открыть жбан с пивным сбитнем, – напомнил Гурьян.

Народ поддержал его предложение. Хотелось продолжения веселья. Харитон спустился в погреб, вынес жбан и поставил его на лестницу.

– Все меняется в мире, кроме желания выпить, – с этими словами он выдернул деревянный чопик из крышки. – Посуду несите сами.

Кажется, сбитень немного кислил, но на это не обращали внимания. Жбан закончился за полчаса. Дождь усиливался. В прикрытую дверь тянуло прохладой.

– Градусник в бане лопнул, – сообщил Гордей, – а он заканчивался на ста сорока градусах, доски полопались, покорежились, удивительно, как не полыхнуло.

– Значит, хорошим составом обработали, – решил Харитон. – Хоть бы моя кузня осталась.

– Это верно, – согласился Александр. – Если мы скатились во времена Христа, то ты у нас со своим умением и оборудованием автоматически станешь олигархом.

– А продавцы телефонов окажутся в полном ауте, хотя две недели назад все было наоборот, – заметил Вторуша. – Эх, если бы еще Ласточка не сдохла, то…

– Не переживай, все равно ее пришлось бы съесть. Кормить-то ее нечем, – Аглая поднялась по лестнице и выставила свою кружку под дождь, чтобы сполоснуть. – А все-таки хорошо, что мы не травоядные, только сейчас поняла, как это выгодно.

– Если что, на будущее, мясо у меня невкусное, хряком пахнет, печень тоже не в порядке, на легких рубцы, на коже экземы, сало желтое, прогорклое. Я никому аппетит не испортил? – Гурьян оглядел товарищей блестящими от алкоголя глазами.

– Фу! – Фекла передернула плечами. – Не приближайся ко мне больше, неаппетитный.

– А вот реально, без хохмы, что нам жрать-то, если под холмом вокруг будет вода? – Гордей задал вопрос, который подспудно задавал себе каждый.

– А кто тебе ответит на него? Мы пока дальше забора не видели что случилось. Может, дожди закончатся, и вода уйдет. Вода уйдет, болото останется. И куда идти-то, по-хорошему? – Александр пожал плечами.

– На станцию, – уверенно произнес Харитон. – Это самый ближайший населенный пункт от нас, к тому же, там богатая инфраструктура, склады, поезда, наши там могли остаться.

– Там взрыв был, – напомнил Вторуша, напрямую соприкоснувшийся с его последствиями. – Сильный.

– Значит, всё, что там найдем, ни с кем делить не надо будет. – Настоял на своем Харитон.

– Какой ужас! Ребята, давайте не будем себе портить хорошее настроение мрачными прогнозами. Мне хорошо, что я снова вижу солнце, ну, почти вижу. Скоро оно точно появится, и я перестану быть похожей на бледную спирохету, – произнесла Лукерья, разглядывая свои бледные руки. – Витамин Д, образующийся на солнце, опять же, от депрессии помогает.

– Веселая ты моя стрекоза, – Харитон прижал подругу к себе.

– Хоть бы дождевые черви выжили, – мечтательно произнес Гурьян. – И мясо тебе и макароны, и ехать никуда не надо.

Народ рассмеялся над его шуткой, позабыв на время о неизбежной проблеме пропитания.

– Не могу поверить, что больше ничего нет, – тихо произнесла Аглая, задумчиво глядя перед собой.

– Я могу и ошибаться, – решил успокоить ее Александр, уверенный, что за все глобальные прогнозы ответственность лежит на нем.

– Да, не, вы не ошибаетесь. Разве могло такое случиться только здесь? Может, где-то в Африке или Австралии и не было ничего, но оттуда не приедут нас спасать.

– Вот кого-кого, а нас спасать не надо, – категорично заявила Лукерья. – Мы уже спаслись. Зарянка, как была для нас всем миром, так и осталась. Где-то глубоко в душе я даже рада, что нам не придется кривляться перед туристами, изображая древних славян, теперь мы можем быть ими с полным правом.

– Я, вообще-то татарин, – заявил Гурьян. – Так что мне все равно придется кривляться, изображая из себя древнего славянина.

– Не надо никого изображать, назовемся древними заряничами и дело с концом, – Харитон рубанул воздух рукой. – Поклоняться будем… – он завертел головой, выбирая подходящего идола, – заре! – воскликнул он. – Заря, Зарянка, на заре человечества. Всё, у нас будет богиня Заря, похожая на мою Лукерью.

– Отличная идея, согласно верованиям, все засони попадут в ад. Кто рано встает, тому Заря подает. Проспал Зарю, проспал счастию свою, – на ходу придумывал Гурьян. – Пойду в священники, им, думаю, не будет возбраняться всхрапнуть часок-другой на заре.

– А причащаться будут только женщины и только в бане, – размечтался Гордей. – Парить буду до зари.

– До первых петухов, – тут же нашелся Гурьян и довольный своей шуткой громко рассмеялся.

– Тьфу на тебя.

– Эко вас понесло, мужики. Пахать на вас будем без лошадей-то, – Аглая вернула размечтавшихся мужчин с небес на землю, – Харитон плуг сделает, наденем на вас хомут и вперед. А религиозную нужду будете справлять в свободное от работы время.

– Чую, матриархатом запахло в воздухе, – Гурьян принюхался. – А нет, феминистскими амбициями.

– Да рано еще предполагать, что и как. Подождем, посмотрим, до какой степени все поменялось, – посоветовал Александр, не желая гипотетических споров.

– А когда мы это узнаем? – спросила Фекла.

Гордей поднялся на верхнюю ступень, открыл шире дверь и выставил руку под дождь.

– После дождичка…, в четверг.

– Да, после дождичка однозначно, плюс еще надо дождаться, когда вода уйдет, чтобы спустится вниз, – разумно посчитал Александр.

– А она уйдет? – засомневалась Аглая.

– Уйдет, столько трещин в земле. Вернется туда, откуда взялась. Время, конечно, потребуется, но пока у нас есть еда и куча работы, можно не спешить.

– Капец, как интересно посмотреть, что стало с миром, – Фекла поднялась к двери и выглянула из нее, впрочем, видимость там была никакой из-за дождя. – Если что, я записываюсь в первопроходцы в качестве врача.

– Ты же ветеринар? – Гурьян попытался остановить порыв подруги.

– Ой, только не льсти себе, – едко подколола его Фекла.

Гурьян впал в ступор.

– Меня что, животным назвали? Второй раз за последние три минуты. Любимая, – он обратился к Фекле, – надеюсь, у тебя нет планов превратить такого завидного жеребца в работящего мерина?

– Ну, такие вещи Александр Сергеич будет решать, сколько нам по штату жеребцов, а сколько меринов требуется.

– Кастрировать никого не будем, – пообещал Александр. – Плодитесь и размножайтесь.

– Прям, как с языка сняли, барин. Что не слово, то завет.

– Гордей, хватит уже называть меня барином. Еще раз назовешь, буду обращаться к тебе с приставкой холоп.

– Всё, бар…, я понял, ваше благородие, никаких баринов.

– Гордей! – рассердился Александр.

– Да он же пьяный, – Аглая заметила, что Гордей выглядит на фоне остальных пьянее. – Как тебе это удалось?