Тимур Машуков - Гром над Тверью

– Держись, – услышал я голос. – Твой дух перестраивает тело под себя, ибо оно слишком слабое и не может выдержать его силу.

Сколько я провалялся в беспамятстве – я не знаю, но очнувшись, я понял, что все закончилось. Возле кровати я увидел Нику, что спала, держа меня за руку. Почувствовав, что я зашевелился, она резко вскочила и во все глаза уставилась на меня.

– Ты очнулся? – неверяще спросила она. И, увидев мою слабую улыбку, с диким визгом радости кинулась мне на шею.

– Любимый, родной, как же ты нас напугал!!! – по моей груди текли ее слезы. – Не смей, не смей больше так делать, гад такой!.. И откуда на тебе эти шрамы?!!!

На шум прибежала Вика, и с таким же визгом тоже бросилась меня обнимать. Застывший в дверях дядя молча улыбался и, поймав мой взгляд, серьезно кивнул.

– Он что, догадался, где я был? – с удивлением подумал я.

Ладно, с этим позже. Надо вставать и приводить себя в порядок. Успокоив сестер и убедив, что я сам вполне способен принять душ, я пока еще нетвердой походкой отправился в ванную. Глянув на себя в зеркало, я убедился, что мое тело стало таким, каким я его помнил на тренировках с дедом. Шрамы, естественно, никуда не делись, но были едва заметны, тело напоминало по развитию 20 летнего парня, я стал шире в плечах, мышцы перекатывались под кожей как тугие канаты. Я и раньше был не слабым, а теперь даже не знаю, в кого превратился.

– Как бы вещи не пришлось заново покупать, наверно в старые уже не влезу, – подумал я.

Выйдя из душа, я был подхвачен под руки сестрами, и мы спустились в гостиную, так как было время обеда. Меня ни о чем не спрашивали, но я видел, как с любопытством и тревогой на меня поглядывали окружающие. После обеда дядя позвал меня за собой, и, подведя к неприметной двери, поколдовал с замком, и мы вошли внутрь. С удивлением я заметил, что просторная комната напоминает мне славянские горницы. За тяжелым дубовым столом стояла деревянная лавка, в углу я заметил стяг со знаком Перуна.

– Владыко, – дядя ударил себя правой рукой по левой стороне груди. – Ведун Рода приветствует тебя.

От шока я попятился назад, с явным намерением смыться, но дядя, рванув ворот, обнажил грудь, на которой четко виделся коловрат Перуна.

– Ты все знал с самого начала, – обессилено прошептал я.

– Не знал, но надеялся. Мы много лет являемся хранителями знаний об ушедших богах. Было предсказано, что появится отрок силы огромной и будут ему подвластны три царства, и спасет он землю от тьмы. Наделен он будет силой даровать власть над духом и телом, и давно уже люди, не отринувшие веру в старых богов, ждут появления Повелевающего. Знаем мы, что грядет битва, и готовимся к ней. И я горд, что именно мне посчастливилось первым увидеть тебя!

Глаза дяди светились каким-то ярким светом, на лице было написана огромная радость и облегчение.

– Дед знает? – спросил я.

– Он догадывался, теперь знает точно. Такую весть нельзя было скрывать. Он хотел сразу броситься к тебе, еле отговорил. И вопрос у меня к тебе, Вика и Ника…

– Не отдам, – перебил я его. – Войду в возраст, женюсь на них, мои они. Убью любого, кто станет поперек.

– Вот и ладно, – улыбнулся дядя. – Эти хулиганки из дома сбежали и, думаю, причина в тебе. Сами молчат, как рыба об лед, а тебе, думаю, расскажут. Звонил брат, сильно ругался, но я обещал присмотреть за ними. Пока ты три дня валялся в беспамятстве, они к тебе никого не подпускали, сами ухаживали.

– Три дня, – с удивлением протянул я и взъерошил себе волосы. – Хорошо меня покрутило.

– Долго учился? – спросил он.

– Не знаю, нет там времени, – догадавшись, о чем он спрашивает, ответил я.

– И как?

– Можем проверить, – улыбнулся я.

Внезапно мне в лицо полетел кулак. Ну, внезапно, наверное, для дяди, а вот для меня он как будто двигался в замедленной съемке. Слегка отклонившись, я дотронулся пальцем, слегка напитав его силой, до точки чуть выше его локтя. От этого его крутануло на месте, и он с грохотом улетел в угол комнаты, сметя на пути кресло.

– Ох, силен, – кряхтя, поднялся он с пола.

– Научишь? – с надеждой спросил он.

– Научу, – твердо сказал я, глядя ему в глаза. – Как только официально стану Громовым, сразу начнем тренировки. Тут не получится, другое место нужно.

– Быть посему, – согласился он. – А теперь беги, а то сестры мне не простят, если я тебя еще задержу…

Выйдя из кабинета, я был немедленно схвачен сестрами, которые крутились рядом, явно поджидая меня, и утащен в сад. Сев в беседке, я был сначала зацелован с двух сторон, а потом на меня уставились две надутые моськи с требовательным выражением глаз.

– Ты ничего не хочешь нам рассказать? – спросила Ника. – Мы приезжаем, дом в панике, лучшие лекари разводят руками, ты мечешься без сознания. Представляешь, каково нам было это видеть, – и из ее глаз покатились слезы. – Бесчувственный болван, мы чуть с ума не сошли, сутками возле тебя сидели. Как ты мог себя довести до такого состояния, – уже в голос рыдала она.

Вика стояла рядом и всем видом показывала, что полностью поддерживает сестру, а на лице твердо застыло желание врезать мне по морде. Схватив, прижав к себе, я стал их успокаивать, целуя каждую и шепча слова извинения. Постепенно успокоившись, они потребовали рассказать, что со мной произошло.

Рассказывать правду девчонкам пока было нельзя, а врать откровенно не хотелось. Пришлось юлить между правдой и ложью, типа перенапрягся с силой, вот и слетел с катушек. А шрамы? Даже не знаю, не было их. Но теперь я осторожен и больше никогда, и ни за что, и вообще, буду пай-мальчиком. Судя по вытянувшимся лицам, мне не поверили, но слава богу, копать дальше не стали.

– И кстати, мне тут сорока на хвосте принесла, что вы тоже не отличались благообразным поведением. Рассказывайте, – бросил я, видя, как они напряглись.

Рассказ был недолгим, но он всколыхнул во мне бешеную ярость.

– Кто-то покусился на МОЕ!!!! – с трудом удалось взять себя в руки и, глядя на испуганные мордашки сестер, клятвенно пообещать никого не убивать, по крайней мере, пока.

– Так, – жестко сказал я. – Чтобы в дальнейшем избежать подобных ситуаций, считайте, что мы с этого момента помолвлены. Как только мне исполнится 18 лет, мы поженимся. Вика и Ника, – торжественно произнес я, опускаясь на колено перед обалдевшими девчонками, – Вы выйдете за меня замуж?

Секундное замешательство, и с радостным криком – Д-а-а-а-а!!! – на моей шее повисли две самые красивые девушки в мире.

– Пока пусть все останется в тайне, до тех пор, пока я не сделаю вам официального предложения в присутствии вашего отца.

– Он не согласится, – грустно сказала Ника.

– Уверен, что согласится, и с радостью, – ответил я. – Он будет просто не в себе от счастья.