Александр Шапочкин - Глава клана. Том 2

– Убили его… – перескочив канал, при этом лихо крутанув сальто, сообщила нашей группе тётка Марфа, вернувшаяся из очередного подтопленного коридора, и подбросила в руке порядком изуродованный чужой метательный нож. – То ли загнали, то ли заманили в почти сухое ответвление и залили огненными чарами, отправив планара прямиком в бездну!

– Планара? – переспросил я.

– Профессиональный сленг, – пожала плечами одноглазая. – Элементали, они же вроде и духи, а вроде и нет, потому как заведомо материальные и несущие в себе изначальную материю родного плана. Вот их неофициально и называют кто как.

– Подожди, но есть же чёткое определение – элементаль! – нахмурился я. – Зачем придумывать что-то ещё?

– Как минимум потому, что слово длинное, – фыркнула Марфа. – Но на самом деле всё из-за того, что под понятие «элементаль» подпадают далеко не все «планары», в то время как и духами в общем понимании их можно назвать с большой натяжкой.

– Хм… а тот же Титан? Его тоже можно считать планаром? – поинтересовался я. – Он тоже вроде как… оттуда вылез. Ну и вроде как живой камень из другого мира.

– «Оттуда», Антон, все мы вылезли, – скабрезно пошутила наставница, что было поддержано тихими смешками старших Бажовых. – А Титан был самым что ни на есть чудовищем. Вполне себе развитым и сложным обитателем другого плана, который прошёл через пространственный расщеп. Как, в общем-то, и вся его свита. А «планары» – это на физическом уровне просто сгусток определённой стихии, доминирующей в родном для неё плане.

– Коррозия, как я понимаю, именно от взаимодействия металла ножа и тела элементаля? – поинтересовался Демьян, внимательно рассматривавший в этот момент клинок, середина которого была настолько ржавой, что казалось, будто она пролежала под водой не одну тысячу лет.

– Ну да, – подтвердила тётка. – Собственно, обычное дело при контакте с водными планарами. Даже короткое взаимодействие разъедает сталь только так! Антон, судя по всему, прав, мокрушка была «Проявленной»…

– Что приводит к тому, – недовольно вставила Хильда, – что в Полисе кто-то балуется эквилосимантией. Что не есть хорошо…

– Чем? – переспросил я.

– Техниками создания проявленных элементалей, – пояснил Демьян, в задумчивости подёргивая себя за седую бороду. – Раздел чародейских искусств, грубо говоря, сравнимый с химерологией и некромантией. Я с московскими законами ещё не так хорошо знаком, но последние две точно запрещены к практике в пределах городских стен. А вот про «проявление» точно сказать не берусь.

– В любом случае! – продолжила чуть с нажимом тётка Марфа, явно недовольная тем, что её перебили. – Хозяева данного ножа поступили вполне грамотно, отведя планара подальше от воды и, судя по всему, выбив подручными средствами органическое ядро из основной массы тела. Там много ржавого железа валяется. И только потом испарили мокрушку огненными заклинаниями.

– А если бы они этого не сделали? – сразу же поинтересовался я.

– Он бы просто сбежал от них в воду, – усмехнулась одноглазая Бажова. – Понимаешь, не стоит рассматривать планаров как «нормальных» существ. Пусть даже и чудовищ. Как бы они ни выглядели, у них всё равно нет ни органов чувств, ни постоянных частей тела, ни, соответственно, уязвимых мест. Именно по этой причине, если не обращать внимания на их силу, те же «Истинные» элементали так опасны. В то время как у «Проявленных» имеется биологическое ядро – явный объект насильственной привязки духа-планара к нашему миру. И если удалить его из основного тела, элементаль… ну, можно сказать, становится дезориентированным. Словно человек, которого сильно ударили по голове. И пока он вновь не поглотит в свою массу ядро – его легко можно уничтожить.

За этим разговором мы как-то незаметно дошли до решётки, отмеченной нашей клановой тамгой, и, что примечательно, далее каких-то моих ценных распоряжений Бажовым уже и не понадобилось. Выглядящую опасной самовзводную ловушку ребята Демьяна обезвредили на раз-два. Собственно, как я понял из их комментариев, сделана она была хитро, с душой и выдумкой, однако сильно устарела, так что любой более-менее разбирающийся в теме чародей вполне мог с ней справиться, даже не ползая, в соответствии с подсказкой, на брюхе по грязному полу.

Куда хитрее оказался механизм открытия потайной двери, в первую очередь потому, что завязан был исключительно на живицу нашего клана. Другой огонь просто не воздействовал соответствующим образом на скрытый за специальным камнем механизм, а потому какая-то там пружина не разжималась, нагреваясь до определенной температуры, что-то там не распрямлялось, и в результате ничего не работало.

Так что, можно сказать, вход в катакомбы защищала в первую очередь именно потайная стена, ну и то, что небольшой забранный прутьями решётки тупичок, очень похожий на аналогичные непонятно зачем перекрытые ответвления, просто так нафиг никому не сдался. Ловушка же, она даже сто лет назад была рассчитана разве что на дурака, ну и, соответственно, на всяких там любопытных студентов, сующих свой нос куда надо и не надо. Особенно, если учитывать тот факт, что с первым же попавшимся в неё неудачником, без должного присмотра и регулярной уборки, фактически демаскировала всю конструкцию, привлекая внимание посторонних аккуратно расчленённым на ломтики трупом.

– Очень интересно… – пробормотал Демьян, когда вся наша группа благополучно спустилась по пожарному шесту на маленькую станцию с тележками, и, в то время как подчинённые старейшины бодренько унеслись вперёд, дабы разведать безопасен ли путь, мы вчетвером, не торопясь, шли по путям, по которым я в прошлый раз гнал на взбесившейся платформе.

Признаться, только сейчас я осознал, какую глупость тогда совершил, забравшись на это колёсно-инженерное чудо, которое и работало-то до сих пор непонятно как. Да к тому же два раза, учитывая, что я ходил сюда за материалом для анжинерных дел мастера. Мне на самом деле очень и очень повезло, что я вообще выжил! А ведь мог с разгону вписаться в какой-нибудь обвал! Да по большому счёту одного только камня, а то и вовсе искривившегося рельса хватило бы, чтобы и я, и бешеное средство передвижения вековой давности на полном ходу впечатались в ближайшую стену или улетели кувырком в бездонную пропасть.

Так что о своём форменном безрассудстве я предпочёл промолчать, как и о том, что в тот день больше заботился не о собственной безопасности, а о том, чтобы уложить свой поход в отмеренное самим себе тёмное время суток. Ну а, так как нынче время особой роли не играло, всё равно в академию я завтра или, точнее сказать, уже сегодня точно не попаду, я медленно топал за старшими, слушая их размеренные разговоры, которые по большей части были ни о чём.