Алексей Сердюк - Будем жить!

- С ума сойти… так вы старые приятели? – на девочку забавно было смотреть, она-то себя накрутила, а тут… я хихикнул и кивнул:

- Даже больше – можно сказать, соратники! И по оружию, было дельце, н-да… Тёма меня тогда слегонца подставил, не по личному желанию, но всё же… и после тоже – самые настоящие братья-по-вантузу! Помнишь свой наследственно-аристократиццкий герб, тебе его Тоха обещал намалевать?!

Один-один, теперь уже Птиц скривился и надулся, как мышь на крупу! А знай наших, кто мешал хлеборезку закрытой держать? Теперь терпи, сам напросился! Впрочем, он и не возмущался особо, скорее для поддержания этой игры, в которую мы начали играть с самого начала беседы-по-душам… Аля переводила глаза с меня на Птица и обратно, потом протянула недовольно:

- Вот объясните мне – почему сейчас я себя полной дурой чувствую?!

А потом мы просто нажрались, точнее – прилично набрались, не до свинского состояния, но и очень далеко от «…до синевы выбрит и слегка пьян!», ближе к наоборот. И разошлись по местам проживания – я к себе в выделенную мне комнату-квартирку-студию (тут, на «вольной» половине, почти все в общаге были именно такими), а Птиц с Марой – куда-то вместе… куда-куда – к ней на хату, куда ещё! Мне было весело, спокойно и… чуточку горько, такой вот коктейль…

В рейд мы тогда вышли скорее ознакомительно-проверочный, но именно он оказался самым результативным для основной задачи нашей группы! Часа четыре пришлось ехать, решили убраться подальше от «Обманки» – толку таскаться по пустынным каменистым холмам, на которых даже завалящего скорпиона не вдруг встретишь? Нашли приличный такой лесок (по карте, разумеется, к нему и ехали), высадились, размялись и потопали… Арта далеко от меня не отходила, всеми силами транслируя мне своё недовольство – сыро, грязно, холодно… а Аресу прогулка понравилась – кого-то даже нямкнул по-быстренькому в кустах, и продолжил наворачивать круги вокруг нашего отряда. Вдруг в его эмоциях мелькнуло что-то неожиданное, он «закрылся» от меня и даже, кажется, от сестры (я даже не представлял, что он так умеет!) – а через десяток минут, когда мы, остановившись на крохотной проплешине среди растительности для короткого отдыха, не дозвались его и уже начинали беспокоиться, вдруг сравнительно неуклюже вывалился из кустов, что-то таща в пасти. Я сначала подумал, что это какая-то мелкая зверушка нам (ну, так-то – мне, конечно, но я ж не могу в одно рыло…) на перекус – но писк со стороны ноши тут же убедил меня в обратном. Арта заволновалась, недовольно зашипела, потом угрожающе заворчала – но Арес, всё также «закрывшись», положил к моим ботинкам притащеное и замер в ожидании. Я присел, рассматривая мокрый комок – а «комок» вдруг поднялся на дрожащие лапки и запищал жалобно!

- Котёнок… – почти прошептал День с интонациями человека, не верящего своему счастью! Я подобрал малыша, укутал его в полотенце, которое оперативно выдернула из рюкзака Аля – и тут вдруг почувствовал огромное облегчение, точно, как говорят «камень с души упал»! Понять, что это чувства «открывшегося» Ареса, удалось далеко не сразу… А кот принялся подталкивать меня своей мокрой башкой в сторону, откуда появился сам, подпихивал лапой и даже пытался тянуть зубами за штанину! От Арты ударило волной тоски и почти отчаяния, сменившегося столь же яростным восторгом на грани счастья, когда я припал рядом с ней на колено и принялся наглаживать ей вздыбившийся загривок, одновременно бормоча что-то успокоительно-ласкательное, не помню практически, всё на инстинктах… что это было?! Не знаю, могу только предполагать, после консультаций с Акимовым – видимо, у котов имеется некая зачаточная семейно-социальная структура, и приём «в семью» котят означал, скорее всего, нечто вроде «смены стаи», при которой ей, взрослой самке, «в семье» место не предполагалось… догадки, одни догадки. Но счастье Арты было настолько велико, что даже Арес, настороженно косившийся на сестру всё время с момента появления из кустов с котёнком – расслабился, подошёл вплотную и несколько раз смачно лизнул ухо «уплывшей» кошатине… и получил по морде лапой – не то чтобы больно, но чувствительно, «ради порядка»!

Пробежка за котом оказалась короткой – метрах в пятиста от полянки, в крохотном… нет, на овражек не тянет, маленькая промоина, скорее всего образовавшаяся из ямы от корней выворотня, заодно чуть прикрывавших самое её начало, с сырыми раскисшими земляными откосами, особенно внизу. На дне и вовсе хлюпала лужа, по которой Арес, не раздумывая ни секунды, мелькнул к корням, нырнул в неприметную сверху дыру и через несколько секунд показался обратно, с очередным попискивающим комочком!

- Второй! – еле сдержал восторженный вопль День, получилось просто громкое восклицание. Я принял из пасти Ареса второго, совсем маленького и какого-то чахлого котейку, засунул его к завозившемуся под писки родственничка первому, за пазуху, и вопросительно посмотрел на Скворцова.

- Да, без вариантов – возвращаемся на базу. – кивнул тот, мельком попытавшись заглянуть в промоину. День, бросив «Секундочку дай, командир!» сверзился в лужу на дне, не обратив на немедленно вымокшие ботинки ни малейшего внимания (а то я не знаю, как его «инвентарные» берцы воду держат… впрочем, они и так были давно уже мокрыми, скорее всего), и полез в нору. И, к огромному нашему изумлению – достал третье тельце! Честно сказать – едва дышащее, маленькое и слабо подрагивающее, но живое… Этого День засунул себе в нагрудную сумку и всю обратную дорогу гладил, грел ладонями и вообще трясся над малышом, как Рокфеллер-старший над «баксами»! Двое других котят оставались у меня, второй котёнок вёл себя беспокойно, всё время плакал и жаловался… Забегая чуть вперёд – меньше чем через декаду он погиб, судя по всему, от отравления, произошедшего ещё до того, как осиротевших (а они были явно осиротевшими) котят, не удивлюсь, если своих собственных, нашёл мой бравый напарник. Первого котёнка, самого сильного и крупного, забрал в лабораторию Акимов. Второй (вторая, кошечка… была), там же, в лаборатории, умер… а за третьего грудью встал День! Как он его выхаживал! Поил пипеткой, кормил ею же, не спускал с рук ни на минуту, благо – режим службы «как-бы-учёных» позволял и не такое, а уж то, что это было, собственно, профильной работой, и вовсе развязывало руки… и – выходил! Через пару декад котёнок уже бегал хвостиком за своим спасителем, засовывая любопытный нос в любую дырку и забавно повякивая на любого, кто, по мнению малыша, мог бы обидеть Дениса хотя бы потенциально… Надо сказать, и относиться к свежеиспеченному младшому стали несколько иначе – с мимолётной, едва ощутимой и скорее даже почти неуловимой для них самих (окружающих бойцов и командиров, а также большей части персонала)… опаской! День поначалу даже не заметил, да и я не придал этому эфемерному ощущению никакого внимания, пока не услышал краем уха любопытный разговор в курилке, мимо которой мы с Хромко топали… не помню уже, куда именно, вроде к Птицу насчёт очередного рейда? А-а-аа, не важно! Важным было то, что я (День точно пропустил мимо ушей, не с его слухом) услышал из разговора «вольного» техника и одного из бойцов-контрактников из постоянного персонала «Обманки-3», пока мы дожидались открытия дверей (с положенной по этому случаю проверкой-идентификацией, порядок, аднака: