Алексей Сердюк - Будем жить!

- Х-хорошо. Вы можете ознакомиться с предъявляемыми обвинениями. Четырёх часов вам хватит?

Адвокат (мой, причём!) важно кивает, меня извлекают из клетки и берут под стражу… Отношение изменяется разительно! Тот самый хмырь, который едва не пинал меня совсем недавно, сейчас до изумления вежлив! Добираемся до автозака, залезаю внутрь… на руках щёлкают наручники. Не понял?! С какой это радости?

- Следопыт… ты, это… извини, пожалуйста. – охранник, да и трое других рядом… покраснели и глаза прячут?! Какого дьявола?!

- Мы не знали… нам тут про тебя такого наговорили! – вступает в разговор его напарник. – Мы думали, ты… а-аа, какая разница! Вот же влетел! – и отчаянно хлопает ладонью по собственному колену. – Меня батя с мамкой со свету сживут, если узнают! Это ты в ЦУП-е молодняк в саванне гулять научил?

Я, всё ещё растирая освобождённые запястья, заторможено киваю, уточняя:

- Ты про «партизан», подразделение «золушка»... блин, в смысле – лейтенанта Золина?

Тот вздыхает:

- Точно, ты… Всё, мне крышка, родня загрызёт! Мой малой сейчас дома, отпуск по ранению… если бы не твои уроки – уже похоронили бы. Батя земной поклон передать просил, если где пересекусь, а тут… Б…ять, ну какого ж хрена?!

Первый охранник пожимает плечами:

- Все в такой заднице, Макс. Ты на улицу смотрел? Там клановых человек сто, и городских под полтыщи… А будет больше, я тебе говорю! Телевизор смотрят все, это мы в наряде суточном… Сомов со вчерашнего вечера видео крутит! Следопыт, оказывается, ещё и Варан… А мы, получается – конченые сволочи, издевавшиеся над легендой… Как думаешь – уже пора новое гражданство подыскивать? Так за Варана нам везде весело будет…

Я молчу, пытаясь собрать в голове происходящее. Понятно, что затевалось кулуарное судебное заседание, которого теперь уже не будет – что для меня хорошо, поскольку не по плану этих непонятных военных. Но сами обвинения… там на пару расстрелов хватит! И это – очень плохо. Кто против меня играет на таких высотах, чтобы военным судилищем рулить, и почему?! РА – это ж не торгаши или промбоссы, это армия! Тот прилизанный майор, пердун старый? Ну, возможно… но мутно как-то. Вот так вот втупую отжимать медный рудник – да его самого с навозом смешают, типа «восстанавливая справедливость» даже. Я про немцев молчу – эти вообще размажут и не поморщатся… На что он расчитывает?!

Едем очень медленно. Выглядываю в переднее окошко – никто меня в «стакан» не фиксирует, сижу с охраной на лавке – по улице «живой коридор». Народу явно несколько… сотен? Тысяч? Из окошка определить трудно… Большинство с оружием, и дорогу для движения автозака освобождают крайне неохотно. Водитель в открытое окно сообщает:

- Эй, в кузове… Нас к Военкомату не пропустят. Мне махают – к милицейскому участку ехать, городская тюрьма, как я понимаю. Что делать будем? Залетать под дисциплинарку неохота…

Старший конвоя вызверяется:

- А что ты предлагаешь?! Прорываться силой?! Здесь четверть города уже – нас на кусочки разорвут раньше, чем ты на газ нажмёшь! Езжай, куда показывают, и не вякай – и без тебя тошно…

Из автозака я выхожу уже совершенно иначе – наручники надеты, но впереди; да так, что я, при желании, могу спокойно вытащить руки. Что совершенно случайно и делаю – машинально чешу правой рукой нос и засовываю её обратно… Мои конвоиры напрягаются – и расслаблено вздыхают; из толпы доносятся несколько одобрительных возгласов, а самих конвоиров прекращают буравить откровенно злобные взгляды населения. Кто-то даже кричит: «Эй, Серый, Макс! А я уж думал – вы вкрай скурвились!», на что «второй» конвоир молча втягивает голову в плечи. В полутьме коридора старший бурчит «Спасибо, Следопыт…», и меня наконец водружают в камеру. Помещение несколько более тесное, чем предыдущее – зато с куда большим окном, даже открывающимся! Естественно, решётка на месте – но воздух свежее, да и сама камера имеет вид свежеубранной и совершенно нежилой. Перевожу дух…

Обедаю тоже по-другому. На тюремную кормёжку никак не похоже – больше на кафешный дежурный комплекс, и неплохого уровня, надо сказать. Не шеф-поварская работа, конечно – но на «домашний» ранг более чем вытягивает… Попытка покемарить провалилась – закрываю глаза, и сразу лезут в голову мысли! С одной стороны – отношение ко мне на низовом уровне изменилось кардинально, с другой – те, кто составлял обвинение, прекрасно знают, кто я и чем дышу… И ранг обвинений – ну очень уж серьёзный! Чёрт, как всё зыбко…

В суд едем как уже если не приятели, то, минимум, хорошие знакомые. По пути подробнее узнаю одну интересную новость – я опять «кинозвезда»! Со вчерашнего позднего вечера, и особенно сегодня, половина новостных каналов забита спешно скомпонованными старыми и новыми моими видеозарисовками! Сомов, умница, бъёт по самому действенному – общественному мнению. Только что, как рассказали конвоиры, сразу за хроникой поведения китайских вояк в захваченных фрицевских поселениях, прокручивалась запись гибели Дениса – я сжимаю зубы – а после… казни убийцы у кроды. Это не моё! Я не записывал – это… Откуда у Сомова такие связи – это только у немчуры было возможно добыть? М-да, всё страньше и страньше… Вид у конвоиров несколько пришибленный – в глазах попеременно мелькают страх и восхищение! Да и в разговорах всё время сбиваются на «вы»-канье, с этакой осторожной опаской… Ну да, взяли-то меня тихо и спокойно, а внешне я как был сопляком – так им и остался, разве что чуть обветрился! Так и воспринимали меня, хоть и зауважали после «знакомства» – а тут такое зрелище… Вопросов не задают – что там непонятного? И я за это благодарен – настроение опять ниже плинтуса!

На пороге автозака по голове шарахает знакомыми эмоциями – и сразу же в грудь врезается пахнущая тёплой шерстью тушка Артемиды! Кошка радостно урчит, облизывая мне рожу своим шершавым по-кошачьи языком, рядом вытянулся на задних лапах и обнял мою ногу передними Арес – ну как собакен! Приседаю на колено, треплю загривки – я действительно рад, хотя и требовал от котов держаться на расстоянии! М-да, обманывать я могу себя – но не моих мохнатых, они чувствуют, что нужны мне… Народу даже больше, чем утром – вот им зрелище получилось! Слышу восхищённые вздохи, кто-то из женщин даже носом хлюпает – душещипательтная сцена вышла, мелодраматичная такая…

- Встать, суд идёт. – встаю. Ну, хоть теперь мне объяснят, какого лешего творится?!

В зале теперь – яблоку негде упасть. Рядом с моей клеткой, на положенном месте, сидит чем-то недовольный Кривин, мои родные в первых рядах, прикрываемые… кого только нет! Вижу оскалы моих бывших ученичков, «партизан», и даже пару знакомых с «Обманки»! И несколько шапочно знакомых офицеров здесь – о, Турин, лейтенант который, машет ладошкой. И тебе привет! Хе, а у судей вид – краше в гроб кладут! Нежданчик/. Правда?! Ну, не тяните – рассказывайте, какой я негодяй!