Дарья Кинкот - Хроники Чарма

– О ком?

– О тете Софи, – девушка совсем поникла.

Найджел изменился в лице. Упоминание покойной кольнуло его сильнее, чем он мог бы представить:

– Я…

– Я знаю, – виновато откликнулась Соня, – тебе больно говорить об этом. – Но ты дал мне имя в ее честь. Я хочу знать, какой она была. Я слышала истории дяди Нейта и всех остальных. Даже мама рассказывала о своей единственной встрече с ней. И она постоянно говорит о моем дяде Мэтте. Благодаря этому я чувствую, будто бы знаю его. Я хочу чувствовать это и по отношению к Софи…

Найджел молчал. Он, не отрываясь, смотрел на свою дочь, которая до боли была похожа на его сестру, но при этом даже и близко не походила на нее. Столько лет он боялся вновь открыть свое сердце для этих воспоминаний. И только сейчас он понял, насколько это было эгоистично.

– Она всегда возмущалась, когда я заходил в ее комнату без стука.

Чаровница подняла на отца голову. Ее глаза засверкали, и она оживилась.

– Я частенько так делал, потому что хотел поделиться какими-то достижениями. Она не злилась и не ругалась, но всегда отчитывала меня, – он стал пародировать Софи. – Поднимала палец и повторяла: «Я могу заниматься здесь чем-то важным. Если ты не будешь стучаться, то я буду запирать дверь, и тогда ты вообще не сможешь заходить ко мне в комнату»

– Она не могла на тебя злиться, – рассмеялась Соня. – Она была слишком милой.

– Это правда. Она всегда всем помогала. Бабушка с дедушкой души в ней не чаяли.

Соня улыбнулась, с грустью глядя на отца. В комнате было совсем тихо, и она боялась произнести следующие слова:

– Какой была ваша последняя встреча?

Найджел поджал губы и опустил глаза. Кажется, у него наворачивались слезы.

– Никто не сказал мне, чем она болела… Видимо, решили, что мне не стоит напрасно волноваться. Убедили меня в том, что ей нужно недолго побыть в больнице, но все хорошо. Время от времени мы с родителями навещали ее – она была настолько радостна и полна энергии, что я даже и не сомневался в том, что она действительно в порядке. Я видел ее за день до смерти. Она рассказала мне о том, что встречается с каким-то парнем по имени Мэттью. Попросила, чтобы я ни в коем случае не говорил об этом родителям, – Паттерсон усмехнулся.

Его дочь вновь улыбнулась. Ее глаза были совсем синими.

– Я точно помню, что последними ее словами мне были «до встречи, я люблю тебя». Она всегда так прощалась со мной. Но до этого она сказала нечто более запоминающееся для меня…

– Что это было?

– Она сказала: «Найджел, за последнее время со мной произошло столько удивительных событий, и мне бы очень хотелось поделиться ими с тобой. Пока я не могу этого сделать, но, надеюсь, что когда придет время, ты будешь готов открыть для себя нечто новое и неизведанное»

– Она говорила о Чарме, – восторженно выдохнула Соня.

– Да… Я понял смысл этих слов только тогда, когда твоя мама и Нейт открыли мне всю правду. Я никогда не забуду тот миг.

Отец и дочь сидели молча и смотрели друг на друга. Больше слова им были не нужны. Через несколько мгновений Соня потрепала мужчину за руку:

– Спасибо, папа.

Улыбнувшись, он поцеловал ее в лоб.

Роджер проводил Мэдди до дома, а затем еще некоторое время стоял под ее окнами, из-за чего вернулся в поместье Редлоков очень поздно. Свет во всех комнатах уже был выключен, но он успел заранее предупредить своих матерей о том, что вернется поздно. Увидев работающий в гостиной камин, юноша удивился и заглянул внутрь – его мать Шерилин дремала на диване. Он вошел в комнату, умиленно наблюдая за женщиной. Присев на корточки рядом с ней, Роджер окинул взглядом помещение – на камине покоилось несколько фоторамок с фотографиями семьи и друзей. На одной из них был его покойный дядя Шерман. Мать часто сравнивала его с ним. От этого он становился очень гордым, но чувствовал, что это совсем незаслуженно.

Леди Редлок дернулась во сне. Ее сын и сам вздрогнул от неожиданности. В мгновение ока успокоившись, он с удивлением обнаружил, что женщина продолжает трястись. Через несколько секунд на ее лбу проступил пот, и она застонала. Роджер взволнованно потрогал ее за плечо. Шерил не реагировала.

– Мама… – не унимался парень.

Женщина нахмурилась во сне, ей становилось хуже.

– Мам!

Стоило ему громко воскликнуть, как леди Редлок тут же пришла в себя и испуганно схватилась за голову.

– Мам, как ты? – юноша сел на край дивана.

– Все… Все нормально, – она немного приподнялась. – Что ты здесь делаешь?

– Я только что вернулся. Увидел, что ты здесь, и… В общем, кажется, тебе приснился какой-то кошмар.

– Нет, не переживай, все хорошо…

– Да как же это хорошо? – он приложил ладонь к ее лбу. – Ты выглядела так, будто бы с тобой происходило нечто действительно ужасное!

– Ты преувеличиваешь, – она ухмыльнулась.

– Мама, ты врешь не так хорошо, как бы тебе хотелось, – строго промолвил Роджер. – Расскажи мне, что случилось.

Выражение лица леди Редлок изменилось с веселого на напряженное. Она сглотнула, опустив глаза.

– Хочешь, чтобы я разбудил маму и спросил у нее? – на этих словах юноша встал на ноги.

– Стой! – она приподнялась и схватила его за руку. – Ладно, я скажу.

Ее сын послушно сел на место.

– Дело в том, что мне много лет снятся кошмары, просто я тебе об этом не рассказывала.

– Много лет?

– Да, – она замялась, – на самом деле, еще со времен войны.

– Со времен войны?! – шокировано переспросил Роджер. – Мама, это же лет тридцать!

– Я знаю, – она виновато прикрыла глаза.

– И что это? Что тебе снится? Разве ты не была в жилой зоне во время военных действий?

– Была, – подтвердила женщина. – Мне снится другое.

– Что же?

– Смерть Шермана.

Юноша тут же поник:

– Моего дяди…

– Ты же знаешь, мы с ним были очень близки.

– Да, ты говорила.

– В общем, меня каждый раз будто разрывает на части. Одно и то же. Почти каждую ночь.

– Ты видела его смерть? – задумчиво поинтересовался ее сын.

– В каком-то смысле да…

– Ты бы могла попросить кого-нибудь извлечь это из своей памяти с помощью изменения сознания. Почему ты так и не поступила?

Шерил опустила глаза:

– Я не могла позволить себе это сделать, это неправильно…

– Что ты такое говоришь?

– Все то, что сделал Шерман, все его существо отражается в том, как он погиб. Он погиб за всех нас! Я не могу позволить себе забыть это!

Роджер прильнул к матери и обнял ее, поглаживая ту по голове:

– Ах, как бы я хотел успокоить твою душу.

Она обхватила его плечи руками:

– Как бы я хотела, чтобы тебе не пришлось об этом думать. Чтобы он был сейчас здесь с нами, и ты познакомился с ним.

Юноша улыбнулся, все еще не выпуская мать из своих объятий.