Владислав Бобков - Метаморф. Алчущий силы - 3

— Отставить, генерал! — выругался Фен. — Вам был отдан приказ. Немедленно его исполняйте!

— Если активировать систему велик риск обрушения значительной части жилых помещений выше. А это значит…

— Сотни гражданских погибнут.

— Тысячи, — мрачно поправил его старый солдат, стараясь не смотреть на бесившегося Хеймуда. Он все также колебался и не решался отдать преступный приказ. Его подчиненные испуганно смотрели на своего командира, ожидая его решения.

— Харен, совесть внезапно замучила?! Где же она была раньше! Ты понимаешь, что с нами будет? С тобой, со мной и всеми нами, если ты немедленно не отдашь приказ?! — надвинулся на генерала Фен.

— А как же ваши слова насчет возвращения за остальными? — Макс гневно смотрел на Хеймуда, сжимая до треска кулаки. — Не за кем будет возвращаться после этой вашей «Мертвой головы»!

— Плевать! Главное не дать им сюда добра… Хр-р-р! — аристократ захрипел оказавшись в крепком захвате рванувшего вперед метаморфа.

Силы землянина хватало чтобы с легкостью держать бьющееся в одной руке полузадушенное тело.

Стоявшая вокруг охрана тут же наставила на землянина оружие, начиная заключать его в кольцо.

— Как же вы мне все надоели, — процедил Макс в лицо хрипящего Хеймуда. — Генерал, объявляйте о том, что сдаетесь. Я возьму на себя гарантию того, что вы все выживите, ведь без меня хрен вам всем, а не мир Тысячи Путей. Они будут вынуждены меня слушать. Хватит уже этой вашей долбанной войны.

Зимин решительно плюнул на все попытки нейтралитета. Если на решивших воевать местных ему было все равно, то вот смерть обычных, ни в чем не повинных гражданских, была уже через чур.

Тем более если он мог что-то сделать. Зимин сам бы себе не простил другое решение.

Генерал пристально посмотрел в глаза Максу, что-то решая, после чего решительно кивнул.

— Я тебе поверю иномирец, но не подведи нас. Или я после смерти задолблю тебя до смерти.

— Договорились, — облегченно улыбнулся Макс, ставя Фена на пол и давая тому вдохнуть немного кислорода.

— Включить общую связь, в том числе с мятежниками, — командующий прокашлялся. — Я, генерал Харен, от лица командования объявляю…

— Бах! — чей-то мощный выстрел разорвал спину военного, отбросив безвольное тело на заискрившие мониторы.

Макс в шоке обернулся и застыл.

Забытый всеми президент держал в дрожащей руке артефактный пистолет и торжествующее ухмылялся.

— Я знал, что тебе, иномирная сволочь, нельзя доверять! Солдаты, слушайте вашего президента! Этот проклятый иномирец заключил соглашение с нашими врагами! Он предал нас. Срочно активировать систему «Мертвая голова»! Бойцы, убить мерзавца!

— Нет! — Макс еле успел отпрыгнуть в сторону, когда новый заряд чудо-пушки пронесся мимо него. И судя по той воронке в стене, что она оставила, даже ему бы не поздоровилось. Хуже того, некоторые солдаты, повинуясь словам президента открыли огонь, совершенно не заботясь о висящем в руках Зимина аристократе.

Со смертью же Хеймуда задание можно считать проваленным.

Ругаясь на чем свет стоит, Макс вскинул второую руку, экстренно трансформируя ее в костяной щит, от которого тут же из-за пуль начали отлетать значительные куски. Благо Зимин не стоял на месте, петляя между столов и каменных тумб, сбивая прицел.

Внезапно все затряслось и с потолка посыпалась пыль. Некоторые из бойцов потеряли равновесие, свалившись на пол. Сразу же последовали новые подземные толчки, мешая им встать и прицелиться.

Макс в ужасе замер за каменной плитой, о которую выбивали крошку очереди солдат. Фен, с запаянным ртом, что-то яростно мычал, но землянину было не до него.

Все внимание мужчины сконцентрировалось на экранах, на некоторых из которых были видны падающие перекрытия и ударные волны, разрывающие и давящие бойцов мятежников.

Но куда страшнее было видеть те экраны, где показывались самые верхние этажи с мирными жителями.

Складывающиеся убогие халупы муравейников и рушащийся пол, утягивающий за собой в безжалостную бездну беззвучно кричащих женщин и детей.

Ни о каком централизованном спасении не шло и речи, так как не понятно была куда бежать и спасаться — смерть могла прийти ото всюду.

Все эти трагические сцены сливались в один нестерпимый комок боли, из которого сложно было что-то вычленить, но внимание Макса все же привлекла одна единственная сцена.

На подергивающемся от помех экране сложно было увидеть детали, но по волосам становилось понятно, что это женщина. Она судорожно сжимала маленького ребенка, изо всех спасая его и свою жизни.

Плита пола под ней рухнула не сразу, позволив женщине мертвой хваткой вцепиться в один из оборванных кабелей. Одной рукой она сжимала кабель, вися над постоянно осыпающейся пропастью, а другой держала ребенка.

Подтянувшись, она чудом положила сверток на край, пододвинув его как можно дальше от пропасти. Удостоверившись, что младенец в безопасности, она ухватилась обоими руками за кабель и попыталась подняться, однако последующий оползень чуть не сбросил ее обратно.

Наконец, напряжением всех ее сил, она сумела вскарабкаться наверх и застыла, тяжело дыша.

Лицо Макса дернула судорога.

Отдышавшись, женщина молча посмотрела на пустой пол. Прошлый толчок и оползень оказались фатальными, сбросив несчастного младенца вниз.

Жуткое осознание непоправимого медленно накатило на женщину и невольного свидетеля.

Мать не стала рвать и метать, она спокойно развернулась и шагнула прямо во тьму бездонной пропасти, вслед за своим потерянным дитя.

Зимин прикрыл глаза, а когда он их открыл, там плескалось что-то нехорошее.

Кто-то совершенно точно должен был за весь этот ужас ответить.

Во время всей перестрелки солдаты ответственные за работу с командным центром так и не рискнули никуда уйти, хоть у них за спиной и свистели пули. Долг был выше чувства самосохранения.

А может, они понимали, что от этого куда ярче зависят их жизни.

— Докладываю! — один из операторов громко закричал, привлекая всеобщее внимание. Правда, было непонятно кому он это говорит, если кровь генерала залапала стену в паре метров от его рабочего стола. — Взорвались не все заложенные заряды!

— Меня не интересует как, но вы должны их взорвать или будете объявлены предателями! А с ними у нас разговор короткий, — воинственно размахивал пистолетом президент. Его зрачки невероятно широко раскрылись и было полное ощущение, что он вмазался чем-то особо сильным.

— Судя по поступающим сведениям часть из них была заранее демонтирована! Мы не можем…

Говоривший оператор откинулся на консоль, заляпав ее своей кровью. Выстрел прожег спинку кресла и вошел ему точно в позвоночник. Даже будучи в совершенно невменяемом состоянии, сто двадцати девятилетний старик отлично умел стрелять.