Александр Левченко - Отступники [litres]

– Ничего подобного, командор вообще не в курсе. И не собираюсь я ничего выкупать, я его построю.

– Серьёзное заявление. Не знал, что ты ещё и строитель.

– Я – нет. Но при наличии денег можно нанять толковых рабочих. С материалами проблем тоже не должно возникнуть, я выбрал место недалеко от лесопилки. Да и чертежи типовых каркасных коттеджей уже раздобыл, порывшись в архивах.

– И много тебе ещё оставалось копить?

– Не очень. Да я вообще уже думал завязывать с этими «чипсами». Недостающую часть с зарплаты накопил бы, но тут нежданно-негаданно появились вы.

Молча дослушав Сергея, Купер достал сумку, сгрёб со стола все деньги и пакеты с «чипсами» и направился к выходу из кабинета.

– Сиди здесь, Крыса, и веди себя тихо.

Купер вернулся лишь через час, сумки в его руках уже не было. Он достал из ящика стола лист бумаги с ручкой и протянул Сергею.

– Пиши.

– Что писать? Явку с повинной?

– Заявление об уходе из гвардии.

– В смысле? Не понимаю.

– Что тебе не понятно? Ты пишешь заявление об уходе и можешь валить отсюда ко всем чертям.

– Вот так просто? И вы меня не арестуете?

– Калашников, ты чего вообще добиваешься своими тупыми вопросами? Хочешь, чтобы я передумал?

– Никак нет, сэр.

– Ну так пиши. В качестве причины можешь указать глубокую психологическую травму, вызванную недавней перестрелкой.

Хоть руки слегка и подрагивали, Сергей старался не обращать на это внимания. Он максимально быстро вписал личные данные, заполнил основную часть заявления и поставил внизу дату и подпись. В следующее же мгновение Купер вырвал у него листок.

– Сколько денег тебе не хватает для постройки дома?

– Э-э-э… ну примерно тысячи три.

Купер достал из кармана пачку наличности, отсчитал несколько купюр и бросил на стол перед Сергеем.

– Здесь около трёх. Можешь строить свой чёртов дом и искать новую работу на гражданке, только держись подальше от гвардии и мне на глаза не попадайся.

– Сэр, я ничего не понимаю. Зачем вы мне помогаете?

– Что ж ты никак не усвоишь, Калашников, плевать мне на тебя с высокой колокольни. Я делаю это для Лизы. Она одна из нас, поэтому парни так проголосовали. – Купер сел в кресло и, скрепив руки в замок, наклонился к Сергею. – А теперь слушай и запоминай. Ничего из этого не было: ни денег, ни «чипсов», ни самого этого разговора. Ты меня понял?

– Да, сэр.

– Хорошо. А теперь вали отсюда ко всем чертям, пока я не передумал. Бегом марш.

Сергей вскочил со стула, по привычке отсалютовал и молниеносно выбежал из кабинета. Спустившись по лестнице на первый этаж, он увидел неожиданную картину. Новак, стоя за барной стойкой, разливал алкоголь по кружкам в то время, пока Крис Холанд разносил их по столам, за которыми сидели несколько жандармов и гвардейцев в ветеранской форме. Увидев Сергея, Новак едва заметно улыбнулся и подмигнул. До Сергея не сразу дошла вся суть происходящего, он думал лишь о том, как бы скорее вернуться домой. Заметив его растерянность, один из жандармов молча указал ему на выход. Сергей неуверенно кивнул и выскочил на улицу.

Почти два года минуло с того дня, как Савин покинул Ториан. За это время успела преобразиться не только столица давидианского государства, но и земли вокруг неё. Посреди зелёных полей пшеницы, окружавших город, Денис насчитал с десяток компактных фермерских поселений, в каждом не больше четырёх жилых домов и примерно столько же хозяйственных построек. Судя по внешнему виду, возводились они в спешке из любых подручных материалов. В ход шло абсолютно всё: сосновый брус, части автомобильных корпусов, фрагменты строений из ближайших заброшенных посёлков и многое другое. Однако ветхими эти домики назвать было нельзя. Каждый из них неплохо укрепили с явным расчётом на отражение нападения инфицированных.

Сумерки медленно превратились в ночь. Окна фермерских домиков зажглись тусклым светом свечей и масляных ламп. Электричество в них, очевидно, никто проводить и не собирался. Командор Савин, он же епископ Дэн, в сопровождении двух спутников неспешно ехал по грунтовой дороге вдоль бескрайних полей. Центурион Максимус держался чуть впереди, на случай внезапной встречи с патрулём. Савин воспользовался этим, чтобы продолжить прерванный разговор с Нигрумом.

– Как здесь живётся? – спросил командор, поравнявшись с его лошадью.

Холоп, одарив Савина бесстрастным взглядом, невозмутимо спросил:

– Давно здесь не были?

– Не то слово. Думал, что уезжаю всего на пару недель, а вернуться удалось лишь через пару лет. Вижу, очень многое изменилось. Хотелось бы узнать обо всём, чтобы не отставать от ритма вашей жизни.

– От ритма нашей жизни? – хмурое лицо Нигрума искривилось в неком подобии улыбки. – Давно не слышал таких мудрёных оборотов. Всё идёт своим чередом: люди пашут, сеют, строят, молятся, детей рожают. Если обобщить, то «ритм жизни», как вы выразились, у нас вполне размеренный. По крайней мере, так было до недавнего времени. Но уверен, об этом вы осведомлены куда лучше меня.

– Я бы так не сказал.

Губы холопа скривились в улыбке. Савин вопросительно посмотрел на Нигрума.

– Разве я сказал что-то смешное?

– Нет, господин. Просто вы создаёте впечатление человека, который знает многое, но старательно делает вид, что не знает почти ничего.

– Всё на свете знать невозможно. Даже бог иногда не всесилен.

– Если бог не всесилен, тогда какой же он бог? – неожиданно дерзко спросил холоп. – А если он всё же всесилен, тогда зачем ему помощники вроде вас, преподобный?

Несмотря на своевольный характер, Нигрум находил в глазах Савина всё больше симпатии, хоть он и не мог найти этому логичное объяснение. От ушей холопа не ускользнул момент, когда Максимус обратился к Савину словом «преподобный». И поскольку так обычно обращались только к епископам, Нигрум, очевидно, сразу сообразил, кем именно является их загадочный спутник, скрывающий своё лицо.

В ответ на дерзкий выпад Савин лишь холодно улыбнулся, как бы поощряя сообразительность собеседника. Он спокойным голосом произнёс:

– В прежнюю эпоху, ещё до Судного дня, господь был почти всесилен, но ему пришлось отдать большую часть могущества, чтобы спасти всех нас, и тебя в том числе. Поэтому сейчас ему и нужна помощь таких, как я. Но настанет день, и господь вновь явит всем нам свою силу.

– Вы говорите о вашем боге совсем как о живом человеке.

– А разве можно иначе говорить о господе? Наш бог живее всех живых. Он не умирал, не воскресал, не переходил в астрал и к небесам тоже не возносился.

Насчёт последнего Савин немного слукавил. На какое-то время Давиду всё же пришлось вознестись к небесам, а точнее, в космос на борту космолёта «Аляска».