Ник Фабер - Огонь и отвага [litres]

– Есть ли особые приказы в отношении абордажных операций?

Вопрос задал высокий, крепкого телосложения мужчина, с абсолютно нейтральной внешностью. Короткие каштановые волосы, внимательный взгляд карих глаз. Он единственный, кого мало интересовал «космический» аспект контракта, так как в подчинении Сергея Серебрякова находились десантные подразделения. На их плечи должна была лечь задача взятия под стражу пиратских судов, коли таковые появятся.

– Всё как обычно. Если же нам попадётся пиратское судно, которое решит сдаться, в чём лично я сомневаюсь, то протокол работы с ними стандартный. Тех, кто не сопротивляется, – в карцеры до передачи представителям правопорядка. Тех же, кто заартачится, – вышвырнуть в шлюз…

В ответ на это Сергей только кивнул и на его лице появилась удовлетворенная улыбка. Жестокие слова, согласно которым он теперь имел полное право подвергнуть крайне мучительной смерти людей, захваченных в ходе операций, мало кого тронули из присутствующих.

– Так бы я ответил в обычной ситуации. К сожалению, согласно новым правилам, нам придётся подчиняться законам того государства, в пространстве которого мы находимся. Я понимаю… – Маккензи жестом остановил недовольное ворчание, которое вызвали его слова. – Данное решение несколько отличается от того, к чему мы привыкли или чего бы нам хотелось лично, но с новыми правилами организации никаких иных толкований быть не может. Если кто-то имеет возражения, можете передать их лично Лестеру.

Возражения, конечно же, были, но желания оспаривать решение начальства не возникло ни у кого.

Расхожее представление о пиратах, как о благородных джентльменах удачи, которое культивировалось благодаря фильмам и голо-шоу, абсолютно не соответствовало действительности. В основном это были жестокие, беспринципные и аморальные люди. Они получали удовольствие от того, чем занимались. Многие капитаны грузовых кораблей содрогались от одной только мысли, что могут попасть им в руки. Ситуацию несколько спасало то, что многие торговые компании страховали жизни своих экипажей на случай захвата судна. Это, по сути, превращало капитанов и команды грузовых кораблей в дорогостоящие активы, которые можно было обменять на деньги, что давало им шанс вырваться из пиратского плена. Но как показывает практика, такая удача выпадала далеко не всем.

– Итак. С первичным брифингом покончено. Более точные детали получим по прибытии на место, так что можете быть свободны. Райн!

– Да, капитан!

– Сегодня заступишь на командную вахту на мостике с девяти ноль-ноль по корабельному времени. Сменишь на посту Магду.

Том постарался спрятать улыбку, но у него это плохо получилось. Он подтвердил приказ и шутливо козырнул в ответ.

– Капитан?

Том сидел в капитанском кресле, просматривая отчёты инженерной службы о состоянии второго реактора. Глаза скользили по диаграммам компьютерных тестов. Он никак не мог понять, зачем он этим занимается, но…

– Капитан?

Бесстрастный и безэмоциональный голос отвлёк его от экрана.

– Да, старпом?

– Мы готовы к проведению ходовых испытаний.

– Я не уверен во втором реакторе, Бронли, компьютер в который раз сообщает о странных сбоях в системе.

Его старпом пожал плечами, даже не посмотрев на Тома. Он просто стоял рядом и что-то разглядывал у Райна за спиной.

– Сэр, мы готовы к проведению ходовых испытаний, – вновь повторил он мёртвым голосом.

Том не отрывал взгляда от отчёта главного корабельного инженера.

– Передайте, Бронли, что я хочу полностью отключить второй реактор от питающей сети и…

– Сэр, мы готовы к проведению ходовых испытаний.

– Что…

Том поднял голову… и замер. Лицо старшего помощника было в крови. Из глубокого пореза, рваной раной пересекающего его лицо, текла кровь. Она заливала нижнюю часть его лица и форму.

– Сэр, мы готовы…

– Какого чёрта!

Том вскочил с кресла и, споткнувшись, упал на палубу. Мостик корабля был в огне. Словно в командном отсеке разверзлись врата ада. Короткое, почти неуловимое мгновение назад всё было прекрасно. Но не теперь. Сейчас это больше походило на крематорий. Терминалы и боевые посты вспыхивали от перегрузки. Люди, которые занимали их, продолжали сидеть за ними, выполняя свои обязанности, словно не замечая этого. Сюрреалистичность и абсурдность происходящего ошеломляли…

– Что…

Чья-то рука упала на его левое плечо, и он обернулся.

– Жерон…

– Сэр, я отключил второй реактор, как вы и приказали.

Его главный инженер смотрел на него спокойными глазами, а за его спиной находился второй реактор. Его кожух раскалился так, что на него больно было смотреть.

– Что здесь происходит…

Одежда на главном инженере вспыхнула и загорелась. Его кожа пошла пузырями и начала медленно плавится прямо на нём. Рука, которой он держал Тома за плечо, медленно обуглилась и из-под сгоревшей плоти проступили белые кости.

– Сэр, мы готовы провести…

– Сэр, мы готовы…

– Сэр…

Рядом с Бронли появились ещё четверо человек. Двое его помощников, которые находились в тот злополучный день вместе с ним. Молодой кадет, который в тот момент находился палубой выше, над реакторным отсеком, и мужчина среднего возраста. Старшина, который сопровождал молодого кадета. И все они сгорали заживо на его глазах.

– Я же приказал обесточить реактор, Жерон! – в панике закричал лейтенант-коммандер Райн и попытался вырваться из ужасной хватки.

Рука на плече сжалась, и кости пальцев со страшной болью вонзились в плечо Тома.

– Сэр, никакой проблемы нет. Мы всё сделаем.

Пальцы с чудовищной силой сжались на его плече, разрывая плоть, мышцы и круша кости. Одним движением Жерон оторвал его левую руку и отбросил в сторону. Потеряв опору, Том рухнул на колени, а обступившие его люди постепенно приближались к нему, протянув к нему обгоревшие до костей пальцы…

Он рывком сел в постели, тяжело дыша. С тела градом стекал пот, и постельное бельё пропиталось им насквозь. Райн поднял правую руку и прикоснулся пальцами к левой. Пальцы ощутили холод метала.

Опять этот проклятый сон. Раз за разом. Этот кошмар заставлял его просыпаться в ужасе от происходящего. И каждый раз он чувствовал реальную боль. Словно мертвецы хотели наказать его за совершённую ошибку.

Том поднялся с постели и, шатаясь, добрался до гальюна. Там он сунул голову под струю ледяной воды из душа. Простоял так несколько минут, стараясь унять дрожь во всём теле, вызванную отнюдь не холодной водой. Когда он наконец пришёл в себя и вернулся в каюту, то понял, что койка его соседа пустует. Постель Майкла была аккуратно убрана и заправлена. Вещи на небольшой прикроватной тумбочке лежали на своих местах.