Ник Фабер - Огонь и отвага [litres]

– Есть, сэр!

Высокий, с кожей цвета тёмного дерева и внимательными глазами, мужчина кивнул. Райну-младшему он был не знаком, но на его поясе, так же как и у Лизы, висела кобура со стандартным флотским автоматическим пистолетом, заряженным пятимиллиметровыми дротиками. Так что Том предположил, что Альфред – это человек, ответственный за пехотные подразделения на борту флагмана их группы.

– Ну вот и славно, – произнёс Мэннинг и вновь повернулся к ожидавшему его губернаторскому секретарю.

Как только с приветствием было покончено, капитаны прошли к лифтам, сопровождаемые встретившим их секретарём. К оставшимся подошли несколько человек в некоем подобии чёрно-белых ливрей и пригласили в противоположную сторону, где также располагались лифтовые шахты. Они последовали за ними, но у самого лифта их остановила пара вооружённых людей, преградив им путь.

– Простите, но мы просим вас сдать личное оружие на время нахождения в комплексе.

Те из них, кто был вооружён, недовольно загудели. Альфред, который с подачи Мэннинга стал временным лидером группы и осуществлял надзор за «вспомогательным персоналом», обратился к охранникам:

– Можем мы узнать причину? У нас имеется разрешение на ношение оружия и…

– Мы всё понимаем, – прервал его безопасник. – Но в связи с участившимися акциями «Февралистов» данное требование не обсуждается.

Альфред некоторое время смотрел на него, прежде чем ответить.

– Хорошо, – сказал он, снимая пояс с кобурой и протягивая его охраннику.

Остальные, кто имел при себе оружие, немного поворчав, поступили так же. Том успел заметить раздражённое выражение на лице Лизы, когда она отдавала свою кобуру с пистолетом. Как только с этим было покончено, они вошли в просторный остеклённый лифт, который поднял их на десяток этажей. Двери открылись, и группу провели через коридор в огромное помещение. Оно, судя по своим размерам, могло занимать чуть ли не половину этажа. Высокие сводчатые потолки, с десятком отдельных лож по краям зала и широкая площадка в центре. Всё помещение было заполнено людьми, часть из которых разбилась на группы, а часть просто ходила по залу, вступая в разговор то с одним, то с другим человеком.

– Добро пожаловать на вечеринку, ребята, – усмехнулась Вейл, когда сотрудники службы безопасности комплекса оставили их одних.

– Так, особо не разбредаемся. Держим связь, – начал инструктаж Альфред. – И чтобы никаких конфликтов.

Он дал последние указания, и гости губернатора Вилма парами двинулись в глубь зала.

– Что будем делать? – спросила Лиза, рассматривая зал и, казалось, отыскивая что-то глазами.

Том пожал плечами.

– Можно просто пройтись и…

Вейл замотала головой, отчего стянутые в хвост на затылке рыжие волосы заметались из стороны в сторону.

– Не-не-не… Просто ходить не интересно, флотский мальчик. Нам, как любому военному человеку, нужна цель… О! А вот и она.

Она чуть наклонилась к нему и указала на расставленные у дальней стены столы с закусками.

– Ты что, голодная?

– Я всегда голодная. Пошли.

Чувствуя себя не в своей тарелке, Райн поплёлся за ней. Он никогда не любил подобные мероприятия, так как просто не знал, чем на них себя занять. Ему вообще было неуютно из-за того, что он покинул корабль, что было странно. Он никогда не страдал одной из главных проблем, которая могла поджидать любого астронавта. Когда долгое время проводишь в космосе, пусть даже на борту космических станций, отсеки которых могут даровать порой просто колоссальный простор, и попадаешь на твёрдую землю планеты, неизбежно чувствуешь себя некомфортно из-за обширных открытых пространств. Эдакий вариант агорафобии.

У Тома с этим проблем не было, и он с лёгкостью переносил как тесные коридоры корабля, так и бескрайние равнины планет. Однако здесь ему было не очень уютно. Так что, немного подумав, Райн решил, что идея Вейл не такая уж и плохая. Он последовал за нею, натыкаясь на других гостей и извиняясь перед ними. Лиза же, в отличие от него, больше напоминала дредноут, который пёр напролом к своей цели. Казалось, ничто не могло её остановить. Том заметил, что присутствие наёмников в этом роскошном зале не осталось без внимания. Там, где они с Вейл проходили, люди начинали шептаться и обсуждать, кто они, откуда и для чего они тут.

Едва добравшись наконец до столов, десантница обрадованно схватила одну из тонких фарфоровых тарелок и тут же стала нагружать её едой. Райн же смотрел на это, удивлённо приподняв бровь.

– Чего ты уставился? – пробурчала она, едва прожевав мимоходом закинутую в рот тарталетку с чем-то, что по виду напоминало мясной паштет. При этом на её тарелке разместилось ещё с десяток таких.

Том покачал головой, вспомнив про её ускоренный, из-за генных модификаций, метаболизм.

– Да нет, ничего. Приятного аппетита, – улыбнулся он.

– Ага… и тебе.

Том взял с подноса мимо проходящего человека изящный бокал с шампанским и прошёл вдоль стены зала, прислушиваясь к людям вокруг. В основном люди обсуждали свои доходы за квартал, темпы развития инфраструктуры, кто-то несколько раз упомянул здешних революционеров, а также угрозу пиратства. Многие гости пришли не в одиночку и сейчас, подобно Тому, блуждали по залу. Порой ему встречались удивительно молодые девушки в длинных и изящных платьях.

Они струились по их фигурам, а сами девушки следовали за своими уже не столь молодыми кавалерами.

Вдруг на одно мгновение ему показалось, что он увидел Риту, девушку, с которой познакомился на Траствейне и с которой расстался после того, как Дэнни познакомил его с Лестером Мэннингом и тот предложил ему контракт. Тогда прощание вышло сумбурным и быстрым… Впрочем, как и другие, которые случались у него раньше. Благо они с Ритой не стали слишком близки, и она спокойно, хоть и с грустью, восприняла то, что Тому придётся уйти, пожелав ему удачи. Райн невесело усмехнулся и двинулся вдоль стены, сжимая в пальцах бокал, из которого так и не сделал ни единого глотка.

– Господа, я очень рад, что вы откликнулись на мою просьбу и прибыли так скоро.

Лестер вежливо кивнул:

– Благодарю вас, господин губернатор.

Приглашенные наёмники собрались в просторном кабинете, за широким вытянутым столом из настоящего дерева. Его потемневшая от времени и отполированная тысячами локтей столешница поблескивала в свете искусно замаскированных в интерьере ламп. Они сидели в креслах по разные стороны стола, за исключением Мэннинга и Хьюго Вилма, которые сели напротив друг друга. При этом рядом с Вилмом оставалось два пока ещё пустующих кресла.

С виду губернатор производил приятное впечатление. Невысокого роста, коренастый, с животиком, который выдавал в нём любителя хорошо и вкусно поесть, хотя сшитый на заказ костюм тщательно скрывал это. А ещё Хьюго Вилм был старым человеком. Действительно старым. Несмотря на полностью пройденный курс омолаживающих терапий, его биологический возраст приближался к двухстам тридцати годам. Фактически же он выглядел как мужчина семидесяти – семидесяти пяти лет, но в котором по-прежнему оставалось море энергии, а глаза светились умом. И этот взгляд не укрылся от Лестера, который достаточно знал самого себя, чтобы считать, что умеет разбираться в людях.