Евгений Прядеев - Калининградский сувенир

— Жестокий пример, но я отвечу! — лицо Леонида закаменело, а от взгляда стало горячо. — Можно умереть в борьбе, а можно покорно идти на заклание, продлевая существование ещё ненадолго. Мы же сейчас говорим совсем о другой ситуации! Твоего друга никто не брал в плен, он сам, добровольно, говорит о суициде! Вот именно такие мысли вредны и недопустимы!

Я открыл рот, желая всё-таки доказать неправоту безопасника, но он остановил меня взмахом руки.

— Вешаться или нет — дело твоего товарища! У меня есть мнение, я его озвучил и не желаю продолжать эту тему! Тем более ругаться из-за неё! Договорились?

Я нехотя кивнул, рядом захлопнул рот Мирон, видимо, планировавший вставить и свои пять копеек. Нет, глобально Леонид прав, отрицать это сложно. Но только глобально, обстоятельства бывают разные и примеров этому масса.

Хотя все-равно лучше дальше не спорить, тема вправду и слишком мрачная, и слишком философская. Мы с Волченковым слишком разные и я не знаю будем ли когда-нибудь смотреть на эту жизнь одинаково.

Будем надеяться, что никому из нас такой моральный выбор, как мы только что обсуждали, никогда делать не придется. А вот за Костяном последить всё-таки надо, да повнимательнее. Сейчас то он под влиянием алкоголя словами бросается, а вот если завтра вдруг перемкнёт его?

Мирон сориентировался раньше меня. Кузнечика уже повело, поэтому уложить его в постель не составило большого труда. Костян поначалу пытался сопротивляться, но быстро сдался, бормоча что-то про прекрасную жизнь, которая была у него совсем недавно.

В этот момент я пересказывал Леониду события последних дней, которых, к моему удивлению, оказалось безумно много. Умолчал только о встрече с дедом Василием, не стоит капитану знать, с кем ещё я знаком в Калининграде. Особенно, учитывая его отношение к оборотням…

Волченков слушал меня молча, не перебивая и не отводя внимательный взгляд.

От его пронзительного, как рентген-аппарат, взора опять возникло чувство неловкости. Такое ощущение, что я в чём-то провинился и сейчас вынужден оправдываться, как школьник перед директором школы.

— Да уж, — вздохнул Волченков, когда я закончил свой рассказ. — Ну и наворотили вы, конечно.

— Ничего мы не воротили, — возразил ему я. — Наоборот, можно сказать просто плывем по течению, едва успевая отбиваться от новых вводных.

— Ага, подобное липнет к подобному, — съязвил Леонид, но, заметив мой сверкнувший взгляд, тут же сдал назад. — Извини, не подумал… Сгоряча ляпнул.

— Всё! — вернувшийся в комнату Мирон был деловит и собран. — Костян спит аки младенец. Давайте по быстренькому вопрос с этим призраком закроем и баиньки! Какая-то чересчур суетная поездка получается.

— По быстренькому… — хмыкнул Волченков. — Как бы нам самих там не похоронили! Дело предстоит не очень простое, поэтому мне и нужна ваша помощь.

Мирон изобразил на лице сложную пантомиму, что-то из серии «И не такие дела заваливали, подумаешь, от призрака по шее огрести», но капитан уже настроился на рабочую волну и не обратил на этот спектакль никакого внимания.

— Я сегодня нашел немного информации по этой самой усадьбе, — рассказывал тем временем Леонид. — Судя по всему, к вам в гости заглянул Фридрих, третий сын Гейнца, что тащил на себе лямку управления майоратом долгих двадцать семь лет и надо признать достаточно преуспел в этом. Именно при нем были построены новые конюшни и дома для работников, а имение начало приносить устойчивую прибыль.

— Не-не-не, подожди! — воскликнул Мирон. — Какой третий сын? Призрак сказал, что он правил майоратом, соответственно, он должен был быть наследником.

— А он и стал наследником, — согласно кивнул Леонид. — Просто чуть-чуть позже. Сейчас сложно утверждать что-либо однозначно, но, судя по всему, Фридрих был не очень доволен своим положением третьего сына.

— А почему? — не удержался от вопроса любознательный Мирон. — Ему планировали отписать слишком маленькое наследство?

— Вообще никакого, — пояснил Леонид. — Средние века — времена достаточно сложные. На что-то серьёзное мог претендовать только старший сын, как гордость и опора, надежда на продолжение рода. Все остальные при дележке наследства могли рассчитывать лишь на меч, коня да кошель с монетами, но и то, подобный расклад уже можно было считать большой удачей.

— Ну меч и конь по тем временам тоже не мелочь, — возразил я Волченкову, причем скорей всего не истины ради, а просто из вредности.

— Может быть и так, — снова кивнул Леонид, не замечая подначки, — но факт остается фактом. Дворяне в те времена не сильно думали о будущем своих детей, да и беременность могла наступить абсолютно в любое время. Иные отцы младенцев в силу старости не могли детей в руках удержать, где уж думать о том, какое наследство им оставить.

— Я слышал, что если сын мог ещё рассчитывать на самостоятельность, то у девочек судьба была гораздо менее завидной, — решил и я немного похвастаться своей образованностью. — Их в то время рассматривали исключительно как товар для продажи, вернее удачной женитьбы.

— А если девка страшная уродилась? — заинтересовался Мирон.

— Значит не повезло девке, утопят её, — сухо заметил Леонид. — Но мы отвлеклись от темы. Судя по той информации, которую мне удалось получить, Фридрих решил немного подправить несправедливость судьбы и избавился от более удачливых родственников. Проще говоря, сначала при непонятных обстоятельствах погибли его два старших брата, а потом пришёл и батюшкин черед покинуть грешную землю, и наш герой стал правителем майората.

— Как-то с твоих слов всё слишком легко у него получилось, — недоверчиво покрутил головой Мирон. — У него ж отец чародеем был, он сам рассказывал. И что, всё равно он его так просто пришил?

— В роду фон Ауэров был всего один чародей, и он носил имя Фридрих, — отчеканил Леонид. — Ваш призрак может рассказывать всё, что угодно, но в архивах описывается только этот колдун. Его современники подробно описали в дневниках, какие страшные эксперименты он проводил в подвалах своего дома. Так что ошибки быть не может. К вам в гости приходил именно Фридрих.

— А если ты ошибаешься? Может быть, в архивах не вся информация? Или современники просто не знали, кто именно живет рядом с ними. Такой вариант не приходил тебе в голову?

Мирон продолжал упираться. Наверное, его, как и меня, раздражала категоричность Леонида. Тем более, ошибка в подобном деле чревата огромными проблемами и может обойтись очень и очень дорого.

— Ошибка исключена! — было видно, что Волченков недоволен нашими сомнениями. — Я уверен, что к вам явился Фридрих и нам предстоит упокоить именно его.

— Хорошо, — поднял я руки вверх в примирительном жесте. — Допустим, что это именно Фридрих. В конце концов, это не так принципиально, как мне кажется. Гораздо более важный вопрос, что держит призрака в нашем мире и даёт ему силу. Ведь он же не просто воскрес сам, он сумел призвать своих слуг. Значит что-то даёт ему такую мощь…