Сергей Тармашев - Ареал: Заражение. Цена алчности. Обречённые

– Приводи, Феденька, приводи, – закивала знахарка, – отчего ж не привести. Помогу, чем смогу, а сейчас мне прибраться бы…

– Да-да, Полина Федосеевна, – спохватился прапорщик, – уже ухожу! – Он закончил одеваться и, на ходу застегивая шинель, заторопился к выходу. – До свидания! До вечера!

– До вечера, Феденька, – ответила старуха, затворяя за ним дверь.

С минуту старая знахарка стояла неподвижно. То, что Фёдор уже не придёт, она знала наверняка. Зло вцепилось в него намертво, и вырвать человека из его когтей ей не под силу. К вечеру Фёдор успокоится, а завтра утром его жена проснётся в пустой постели и не найдёт мужа нигде. Да только недолго ей горевать придётся. Через день-другой и сама она уйдёт в лес, и дети уйдут… И не помешать этому никак. Эх, вот если бы Федька пришёл к ней раньше, когда у него на животе ещё не было нечистого знака! Тогда она смогла бы. А теперь уже поздно.

Полина Федосеевна сокрушённо покачала головой. «Надо что-то делать, необходимо найти лекарство против этой зловещей заразы. Наверняка можно приготовить отвар, который сможет отвадить жёлтую нечисть. Нужные травы собрать надобно. И травы такие есть, и она даже знает, где именно. В тайгу надо идти за ними. В тайгу, на болото, что за ельником, где Петрович нашёл свой камень. Точно. Именно туда. В тайгу. Там искать, и как можно скорее, это очень важно. Скорее в тайгу! В тайгу?!»

Старая знахарка вздрогнула от своих мыслей. Мгновение она прислушивалась к чему-то и принялась быстро расстёгивать на себе телогрейку. Торопливо распахнув её полы, Полина Федосеевна обнажила живот под целым ворохом кофт и блузок, после чего схватила с полки старый затёртый фонарь и осветила кожу. Луч фонаря, пробиваясь сквозь мутное исцарапанное стекло, растёкся по телу, освещая жидкую россыпь маленьких жёлтых точек. Пару секунд старуха разглядывала сыпь, после чего выключила фонарь и неторопливо, аккуратно привела себя в порядок. Затем она открыла входную дверь и вышла из полумрака избы на залитое солнцем крыльцо, жмурясь от яркого света.

– Валера! – позвала она внука. – Поди сюда, хозяин!

Мальчуган уже очистил от снега развалившийся «газик» и теперь лежал где-то под ним, ковыряясь в механическом чреве, похожем на ржавый металлический лом. Услышав голос Полины Федосеевны, мальчонка нехотя вылез из-под машины.

– Что стряслось? – степенно ответствовал он, подходя к бабке.

– Дай-ка я тебя посмотрю! – Знахарка быстро расстёгивала на нём одежду. – Не захворал ли?

– Бабушка, ты меня каждый день смотришь! – вздохнул мальчуган. – И сегодня уже смотрела!

– Ничего, Валера, хуже не будет, – она придирчиво разглядывала его живот, – бабушка знает, что говорит.

– Холодно, – пожаловался мальчишка.

– Сейчас согреешься, милок, – Полина Федосеевна потащила внука в дом, – застёгивайся покуда, а я тебе отвара налью целебного!

Пока Валера деловито застёгивал и заправлял одежды, знахарка отошла к столу и вернулась с бутылочкой своего нового отвара. Внук был ещё чист, злобная нечисть не успела заразить мальчонку, и старуха твёрдо решила, что не позволит этому случиться.

– На-ка, внучок, сделай девять глоточков! – Она протянула ему бутылку. – Будет горчить немного, зато поможет против хворей разных! Что это у тебя? – Полина Федосеевна посмотрела на зажатую в руке внука железку.

– Это болт! – важно ответил мальчуган. – Я его из дома специально привёз! Подвеску на дедовской машине буду чинить! А то его болты все проржавели!

– Дай-ка я его подержу, – старуха вытащила у него из руки болт, заменив железяку на бутылку с варевом, – а ты пока пей.

Пока мальчишка терпеливо глотал горькую смесь, знахарка зажала болт в ладонях, поднесла их к губам и закрыла глаза. Мерно покачиваясь из стороны в сторону, она зашептала скороговорку заговора, и непонятные слова давно забытого старославянского языка тихо завибрировали в полумраке старой избы. Закончив, она подошла к котлу, обмакнула в него болт и вернулась к внуку.

– Слушай меня внимательно, Валера, – она склонилась над мальчишкой, – прямо сейчас ступай в город, к Катерине.

– В Ухту?! – удивился внук. – Это же очень далеко! Я и за день не дойду! А то как ночью замёрзну?

– Дойдёшь, – твердо сказала знахарка, – вот, держи, – она вложила ему в руку болт, – он тебе поможет, с ним ни холод, ни зверь дикий не страшен. Иди и не останавливайся. Катерине скажешь, чтобы ко мне больше не приезжала, хворь у нас тут сильная и очень заразная. От неё и бычок наш убежал, и Джина занедужила, и участковый сгинул. Нельзя сюда приезжать никому, покуда я сама не разрешу.

– А может, я лучше домой пойду? В Том? – спросил внук. – Надо же мамку с батей предупредить! А то не ровен час заразу подхватят!

– Нет, иди сразу в Ухту, – велела знахарка, – в Поромес дядя Федя поехал уже. Они из воинской части на грузовиках едут, всех оттуда заберут. Ты к ним не успеешь.

– А чего он сразу меня с собой не взял? – обиделся мальчуган. – Теперь мне пешком по тайге до Ухты топать!

– Он тебя не нашёл, ты же под машиной схоронился! – укоризненно нахмурилась знахарка. – Сам виноват. А дядя Федя ждать не мог, он человек военный, там дисциплина сам знаешь какая! Приказано явиться в часть вовремя, значит, надо быть как штык!

– Мог и покричать меня, – недовольно проворчал Валера, – не велик труд! Я знаю, это он специально сделал, потому что я его Семёну в прошлом месяце фонарь под глаз поставил!

– Так это был ты, паразит эдакий? – упёрла руки в боки Полина Федосеевна. – Ладно, кто старое помянет, тому глаз вон! Поздно уже разбираться, дело сделано. Теперь вот потопаешь до Ухты пешком! – Она тщательно осмотрела внука, убеждаясь, что его одежда застёгнута и заправлена. – Ты вот что, Валера, иди по дороге зимней, как с дедом и папкой в Ухту ездили. От попуток прячься, нельзя тебе к ним садиться, не ровен час, хворые люди попадутся! И не ешь ничего, даже снег, потерпи. Катерина накормит, она тебя из всех племянников выделяет. Понял?

– Понял, – деловито подтвердил мальчишка, – а меня точно зверьё не тронет? Батя не разрешает мне одному в тайгу ходить.

– Не тронет, – уверенно ответила знахарка, – ты болт этот береги. В нём сила Сварога, он тебе оберегом будет.

– Батя говорит, что всё это предрассудки, – заявил внук, – а мама сказала, что меня крестить надо!

– Слушай их больше! – снисходительно улыбнулась Полина Федосеевна. – Много они понимают!

Старая знахарка проводила внука до калитки и отперла дверь. Выйдя со двора, Валерка обернулся и спросил:

– Бабушка, а когда мне можно будет вернуться? – Он потряс рукой, одетой в варежку, внутри которой крепко сжимал заговорённый болт. – Надо дедову машину доделать!