Сергей Тармашев - Ареал: Заражение. Цена алчности. Обречённые

– Это Россия, господин Меркулов, – усмехнулся Прокопенко, – умом её не понять, как говаривал классик. Вчера сталкеры были готовы продать друг друга вместе с мамой ради пары артефактов, сегодня вытаскивают друг друга на плечах из Зоны, завтра вновь готовы перегрызть друг другу глотки, а послезавтра вместе пьют водку в дешёвом кабаке, радуясь заработанным жалким трём-четырём тысячам долларов. Надо было поручить это дело уголовникам, у вас же их достаточно.

– Мы так и поступили, – поморщился Меркулов, – но у них, как оказалось, недостаточно квалификации для… ммм… работы в Зонах. – Он внимательно посмотрел на Прокопенко. – Но вы ведь не только это хотели мне сказать, не так ли?

– Я уже привык к вашей проницательности, – чиновник коротко хмыкнул, – и потому сразу перейду к делу. Ваш Хромой здорово засветился, информация дошла до Москвы и попала к людям, мне не подконтрольным. В понедельник мы ожидаем прибытия из столицы особой следственной группы, уведомление об этом уже получено сразу по двум линиям: ФСБ и ФСК. Группе даны практически неограниченные полномочия, и хотя сам Хромой больше не является проблемой, нет гарантий, что приезжие ничего не раскопают в его связях и контактах. Наши риски возрастают, и я хотел бы обсудить дополнительную плату.

– Что ж, я ожидал чего-то подобного, – Меркулов отреагировал абсолютно невозмутимо, – сколько?

– Один миллион долларов, – ответил Прокопенко, – сверх обычных платежей. На имеющийся у вас швейцарский счёт.

– Это очень большая сумма, – возразил собеседник, – согласовать её получение может оказаться невозможным. Пятьсот тысяч выглядят более реальной цифрой.

– Все шпионы ещё и бизнесмены, или только вы такой уникальный специалист на все руки? – фыркнул чиновник. – Я не торгуюсь, господин Меркулов, вы не хуже меня знаете, что мне грозит в случае вашего или моего ареста. Я желаю получить миллион.

– Наша работа – часть политики, – философски заметил тот, – а как известно, политика – это бизнес, причём очень грязный. Я хорошо понимаю ваши риски, Максим Анатольевич, и оцениваю их сообразно. И советую вам быть более избирательным в подборе слов, хоть мои люди и обеспечивают защиту от прослушки наших разговоров. Мы уже сделали выводы из случая с Хромым и уже принимаем меры. И понимаем, что в этой связи нагрузка на вас также возрастёт. Но суммы должны быть реальными, ведь у меня тоже есть руководство, и оно потребует объяснений. Если наши текущие затраты превысят ценность даже перспективной отдачи, проект будет свёрнут. Шестьсот тысяч – это всё, что я могу предложить.

«Черта с два они свернут проект!» Прокопенко внутренне злобно оскалился, но себя ничем не выдал. Жадничает Меркулов, знает, что особо надавить на него нечем. В крайнем случае они сделают вид, что бросили это дело, Меркулова заменят на кого-то другого, а вместо него, Прокопенко, будут платить ещё кому-то. Скорее всего, из его же людей. Ладно, нахрапом взять не удалось, но бизнес есть бизнес.

– Восемьсот, – покачал головой чиновник, – вы явно забываете, что я действую не один и рискую не один. И мои люди тоже желают компенсации за возросший риск, так что сумма вполне оправданна.

– Понимаю, – кивнул Меркулов, – но давайте посмотрим правде в глаза, Максим Анатольевич. Не думаю, что деньги, получаемые от нас, делятся поровну между всеми, так сказать, участниками процесса. Особенно учитывая вашу маленькую слабость к покеру, которая так недёшево обошлась вам во время последней поездки в Москву. Полагаю, ваши люди останутся вполне довольны своей долей, если мы остановимся на сумме в семьсот тысяч. Это моё последнее слово, и поверьте мне, возможности своего бюджета я знаю не хуже, чем вы – своего. И что интересно, в данном вопросе мне даже удаётся обходиться без помощи храма божьего.

«Ах ты ж скотина, – беззвучно взорвался Прокопенко, ничем не выдавая бушующих эмоций, – тычешь в нос, что всё про меня знаешь? Только не твоё это собачье дело, холуй заграничный! Лучше бы за своими проблемами присматривал повнимательнее! Тоже мне, Джеймс Бонд: после того как этот хромоногий сталкер засветился, чуть ли не полгода не мог его убрать! Кто-то из таких же бомжеватых недоумков, ползающих по Зонам Ареала в поисках жалких заработков, предупредил Хромого, и тот ушёл у тебя из-под носа! Ну, и что смогла сделать твоя хвалёная разведка со всеми завербованными уголовниками и сталкерами, вместе взятыми? Хромоногий преспокойно отсиживался в Зоне всё это время и даже периодически выходил в Ухту, сбывать товар и закупать припасы. Где его чуть было не взяли фээсбэшники. Вот тогда бы точно пришёл конец и лаборатории, и тебе, и мне, и вообще всему. И кто в результате решил проблему? Прокопенко! А ты сидишь тут и пыжишься, жмёшься из-за каких-то плюгавых трёхсот штук баксов!»

– Вы считаете мои деньги? – снисходительно улыбнулся Прокопенко. – И чем это вам поможет, господин Меркулов? Я рекомендую вам сосредоточиться на своих проблемах, так будет больше пользы. Вам бы стоило позаботиться о повышении эффективности своей… эээ… структуры. Надеюсь, мне не нужно подчёркивать, что это я только что спас ситуацию, возникшую вследствие ваших ошибок в руководстве вашим же сбродом?

– О, подчёркивать не нужно, – весело отмахнулся Меркулов, – тем более что сделать это сильнее, чем вы только что сделали, будет сложно! К сожалению, вы правы – мне приходится иметь дело со сбродом. Что поделать, такова ваша Россия – кругом один сброд, готовый ради денег на что угодно. Но, как я уже сказал, мы учли ошибки и приняли меры. Впредь подобного не повторится. Кроме того, я очень ценю вашу помощь, Максим Анатольевич, и дорожу нашим плодотворным сотрудничеством. Могу я считать, что мы достигли соглашения по поводу суммы в семьсот тысяч?

«Издеваешься, падаль, – внутренне окрысился Прокопенко, – причислил меня к сброду, грызущему друг другу глотки из-за пары тысяч твоих американских бумажек? Посмотрим, как ты заговоришь лет через пять, когда у меня будет роскошный пентхауз на Манхэттене, личный самолёт, дом в Голливуде и вилла на Гавайях. Как ты запоёшь, когда я проеду в одном из своих лимузинов мимо твоей взятой в кредит дешёвой, словно половая тряпка, развалюхи. Если, конечно, ты вообще доживёшь до этого дня и тебя не прирежут твои же шестёрки и не бросят твоё тело на корм уродливым тварям где-нибудь недалеко от этой вашей лаборатории».

– Семьсот пятьдесят, – по-дружески улыбнулся в ответ Прокопенко, – сойдёмся на золотой середине. И я буду уверен, что наше плодотворное сотрудничество ничто не омрачает. – Он посмотрел на часы: – Убедительно прошу вас принять решение оперативно, мне пора возвращаться в управление, дела не ждут. Тем более учитывая введённый в РАО экстремальный режим работы. Трудимся на износ, тратим здоровье, чтобы заработать деньги, которые потом потратим на то, чтобы заработать здоровье. Впрочем, уверен, что вам это известно не хуже моего.