Семён Афанасьев - Алекс и Алекс 5

– Да тут не о науке речь, тут скорее о прикладном применении надо говорить, – задумчиво морщит лоб подполковник. – Знаете, я навскидку не готов делать реверансы и раздавать авансы. Но! Судя по тому эмоциональному впечатлению, которое оно произвело на меня и на заведующего кафедрой, будущее у идеи решительно есть. Другое дело, как долго займёт реализация и как скоро может появиться конечный продукт? – он требовательно смотрит на меня, ожидая комментария.

– Есть мнение, что через шесть месяцев можно выдать первый онлайн-переводчик по трем базовым языковым парам, закрывая не менее шестидесяти пяти процентов грамматических ситуаций, и неограниченно – словарный запас. – Цифры я не придумываю и не беру с потолка.

Есть точная информация от Алекса. Онлайн-переводчик – это была его идея.

Он говорит, что это точно такой же инструмент в нашу эпоху, как и электрическая лампочка или печь на кухне. Только у нас почему-то на него и намёков нет. Хотя и инфраструктура, и коммуникационная потребность, и программное с аппаратным обеспечения в обществе потенциально давным-давно налицо.

– Я услышал цифры. – Уверенно кивает Бак. – Я вообще-то за ними и шёл. Почему то не хотелось спрашивать по телефону, – признается он. – Видимо, старческие суеверия… У нас, конечно не профильная лингвистическая кафедра. Но, если говорить о крыше проекта на федеральном уровне, то мы её себе можем позволить вполне законно. Единственное но: у него же всё-таки гражданская сфера применения? Насколько могу судить, в девяноста процентах случаев это же не армейский инструмент?

– Господин подполковник, так я и не армейский человек, – резонно ему возражаю. – Я мыслю категориями гражданской экономики и абсолютно цивильными экономическими мотивами, которые вижу вокруг себя. У меня личные обстоятельства сложились так, что под пять языков знаю на уровне родного – просто близкие в своё время постарались и вколотили базу. Я в вашем Корпусе всего-ничего, но без этой языковой базы на сегодня даже не представляю, как функционировать в современном мире. Только вот кроме меня есть масса людей, которые и трёх языков не знают. Логично возникла идея, так сказать, протеза для них. Без которого в сегодняшнем мире очень сложно.

– Протез… – куратор задумчиво барабанит себя по коленке.

– Да. Прототип такого протеза я на коленке и набросал.

– Вы не подумайте, что я обесцениваю! – спохватывается подполковник. – Всё логично, и вы правы… Это просто наша профессиональная деформация – на всё смотреть с нашей утилитарной стороны, – словно оправдывается он. – Алекс. Но я ведь и не только за этим шёл, по большому счёту. Вам должны были позвонить. – Он пронзительно смотрит на меня. – Из столицы. Я некоторым образом в курсе и звонка, и его темы. Вам звонили?

– Да.

– До чего договорились?..

Там же, через пять минут.

Бак только что вышел.

Камила, проводив его взглядом (для чего она смешно высунулась сбоку из-за монитора), моментально вскакивает из-за стола и бросается ко мне:

– Смотри! – Карвальо чуть не силой подталкивает меня к своему рабочему месту и запускает изображение.

На экране вижу, что камера из внутреннего пространства реанимационной капсулы показывает лицо Жойс.

Та очень слабо улыбается уголком рта и вроде как подмигивает нам левым глазом, глядя в камеру из-под опущенных век

– Чоу сейчас занята. Говорит, что всё нормально. Она сама зайдёт позже. – Камила торопливо выдаёт слова, как будто боится, что её перебьют. – Говорит, сыворотка начинает чистить зрение и речевой аппарат в первую очередь. Вот вроде как глаза у неё уже работают; с моими датчиками тоже согласуется.

Жойс, словно подтверждая сказанное, дёргает всё тем же левым веком три раза подряд.

– Она нас слышит? – Уточняю у Камилы.

– Да. Я, когда она не спит, отсюда всю телеметрию ей транслирую, – кивает наше медицинское светило.

– Жойс, ты нас слышишь? – спрашиваю громко.

В ответ левый глаз снова моргает.

– А сама почему не спросила? – на всякий случай уточняю у нашей капитана.

– Боялась, – всхлипывает Карвальо и повторно повисает на моих плечах.

Упираясь своими бубонами мне под подбородок.

– А помнишь, нам Жойс переспать разрешила? – спрашиваю, утыкая палец в один из них.

Камила тут же взвивается в воздух с места и отскакивает на шаг:

– Идиот?!

– Ладно, ладно, я так спросил! – примирительно поднимаю вверх ладони. – Не успели так не успели…

– Идиот, – ворчит Карвальо, моментально успокоившись.

Я, кстати, давно заметил: интимная тема, особенно в моём исполнении, её почему-то моментально раздражает и переключает с любого рода размышлений.

– А вот это было почти обидно, – назидательно выпрямляю вперёд указательный палец. – Могла ведь и мою самооценку уронить!

– Жойс тебе её скоро сама поднимет, – уже полностью овладев собой, буднично отвечает наша доктор.

И, усевшись за стол, начинает изображать игрока на фортепиано по клавиатуре:

– Сейчас попробую поближе датчики подвести, чтоб по импульсам хотя б по вопросно-разговорной системе диалог с ней наладить, – роняет Камила через плечо, погружаясь в какие-то манипуляции и особо не обращая на меня внимания.

Ещё какое-то время Камила не говорит ни слова, будучи полностью поглощенной манипуляциями.

– Жойс, скажи что-нибудь! – просит Карвальо через долгих пятнадцать минут.

Вместо ответа Жойс красноречиво моргает одним глазом.

– Ух ты, я и не думал, что одним зрачком можно столько эмоций передать, – замечаю из-за спины нашей капитана.

– Я попыталась откалибровать кое-какие датчики. Возможно, получится считать нервный импульс, а озвучивать за тебя будет динамик, – с нездоровым энтузиазмом в голосе поясняет Камила, глядя в экран. – Сейчас минуты две всё время пытайся что-то говорить. В принципе, с искусственной вентиляции и с кардиостимуляции я тебя сняла, – наша доктор словно размышляет о чём-то вслух. – Наводок быть не должно. И это… понятно, что говорить у тебя сейчас скорее всего не получится! Но я пытаюсь настроиться на твой импульс. Дай мне несколько минут!

Несмотря на почти полное отсутствие мимики, лицо Жойс едва уловимо меняет своё выражение. Какое-то время она, видимо, пытается исполнить пожелания доктора Карвальо, потому что Камила в это время изображает на клавиатуре компьютера джазового пианиста, с азартом пытаясь выровнять бегущие в разные стороны (и с разной скоростью) столбики таких-то диаграмм.

– Ну что, как вы там без меня, прелюбодеи? – неожиданно раздаётся абсолютно лишенный человеческой интонации голос из динамика.

В первый момент даже я почти вздрагиваю, хотя чего-то такого подспудно и ожидал.