Николай Марчук - Курьер [litres]

Дубровский четко осознал, что падает в темный колодец, но падение оказалось коротким и ярким. Вспышка, и он лежит на земле, а над ним проносится длинная пунктирная линия огня.

– Твою мать, Вовка, сукин ты сын, – кричал поблизости Чернов. – Лежи, не вставай. Лежи, гаденыш ты такой, не вставай, Христом Богом прошу, падла ты худосочная!

Дубровский вжался в землю, боясь пошевелиться, судя по предостерегающему крику Романа, шевелиться действительно нельзя. Владимира дернули за ногу и потащили в сторону.

– Есть, зацепил! – крикнул кому-то Чернов. – Я его держу. Тащите меня!

Владимира поволокли быстрее, через мгновение он оказался в какой-то яме. Над головой сверкали росчерки трассеров, совсем рядом стучали длинными очередями сразу три пулемета, рявкал короткими очередями станковый гранатомет.

– Ты где был, зараза такая?!

Нависший над Владимиром Чернов был страшен своим видом, лицо в крови, куртки нет, прямо на голое тело накинут жилет с подсумками, живот перемотан окровавленной грязной тряпкой.

– Не знаю, – честно произнес Дубровский.

– Его контузило, – мельком обернувшись, со знанием дела заявил Равиль. – Ромыч, надо отходить. Бэпэ все равно куда-то про…али, хрена тут сидеть.

Татар выглядел не лучше Чернова, он был тоже целиком в крови, с почерневшим от копоти и гари лицом.

– Мужики, гляньте, чего это они?! – Косой на секунду отвлекся от пулемета и показал на поле боя.

Скопище хитиновых монстров, которое еще минуту назад целеустремленно нападало на людей, бесстрашно атакуя их позиции, не считаясь с потерями, лезло на пули, вдруг сыпануло в разные стороны, а то и вовсе побежало назад. Некоторые так и вовсе выглядели как испуганные щенки, метавшиеся под пулями в поисках укрытия.

– Ух ты ж, твою мать! – удивленно крякнул Чернов. – Братцы, а они, кажись, зассали! – громко выкрикнул Роман. – А ну-ка, зададим им перцу! Р-р-рота-а-а, подъем!!! – здоровяк подхватил ПКМ как пушинку и, поднявшись в полный рост, пошел в атаку.

За Черновым тут же следом поднялись Косой и Равиль, а за ними еще с десяток бойцов, державших оборону в яме.

– Ура-а-а-а!!! – разнесся над холмом восторженный рев.

Из соседних укрытий, из перевернутых на бок бронеавтомобилей, да и просто с земли тут же поднялись в полный рост живые защитники редута и, громко крича, пошли в атаку на дрогнувших, повернувших назад тварей.

– Бей их, хлопцы!!! – ревел Чернов, полосуя перед собой пулеметными очередями. – Мочи гадов!!!

Справа и слева так же били пулеметы и автоматы, хлопали взрывы ручных гранат. На левом фланге выжившие бойцы сплотились вокруг Волкова, который, ковыляя и держа автомат одной рукой, вел их в атаку. Несколько раз стычки переходили в рукопашные схватки, людям приходилось выбивать тварей, забившихся в щели и норы, бестий били топорами, прикладами автоматов, ножами.

– Связь?! Где радист! – закричал Волков, когда совместными усилиями удалось отбросить хитиновых тварей за пределы пластикового редута.

Возле своего командира собрались все выжившие – сорок израненных, окровавленных бойцов. Вершина холма представляла собой перепаханную, израненную, выжженную поверхность луны, где апокалипсическими памятниками самим себе застыли изуродованные и обгоревшие обломки и остовы автомобилей, бронемашин. Стволы крупнокалиберных пулеметов были перекручены в спираль, четырехствольные установки торчали стволами в разные стороны, подобно растопыренным пальцам на израненной ладони. Землю покрывал толстый слой серого пепла, под ногами хрустели обломки и черепки хитиновых панцирей. Вперемешку с пеплом, хитиновым крошевом лежали окровавленные, изодранные в клочья человеческие тела.

– Дед, дырявьте и сталкивайте целые пластиковые контейнеры вниз, выставить боевое охранение, ищите раненых, – приказал Волков.

Сброшенные вниз контейнеры, наполненные водой с серебром, создали временное препятствие для находящихся внизу тварей. Монстров было еще очень много, они заполнили собой все свободное пространство между холмом и остатками леса, а в оптику бинокля было хорошо видно, что и в лесу их тьма-тьмущая. Поведение гадов резко изменилось, они больше бездумно не атаковали позиции людей. Бестии выглядели растерянными и потерянными, они бездумно метались из стороны в сторону, «водили хороводы» и даже кидались друг на друга.

Нашли целую рацию, по ней Волков вызвал кого-то и приказал выдвинуться в квадрат С-11, захватить объект 6 и обеспечить безопасную высадку десанта, потом он несколько минут переговаривался с кем-то еще, громко крича на собеседника матом.

Дубровский обессиленно опустился на землю и, прислонившись спиной к горячему металлу раскуроченного кузова «буханки», устало прикрыл глаза. Провалиться в беспамятство Владимиру не удалось, что-то держало его сознание на поверхности, не давая уснуть. Он отчетливо слышал все, что происходило вокруг. Волков вел беспрерывные переговоры по рации, отдавая приказы и координируя действия подчиненных. Организовали эвакуацию раненых, их вывезли на соседний холм, где располагался штаб. Обратно привезли небольшое подкрепление и дополнительный боекомплект. Темные твари несколько раз предпринимали попытки штурма, но столь вялые и безуспешные, что их с легкостью отбивали при помощи легкого стрелкового оружия. Возле Дубровского по-прежнему дежурили, охраняя его, Чернов, Равиль и Косой.

После того как раненые были эвакуированы, а все ценное, в том числе и останки погибших бойцов, собрано и вывезено с холма, Волков приказал убираться всем остальным. «Грады» наконец смогли добраться до нужного рубежа, развернуться и были готовы открыть огонь.

Косой, Чернов, Равиль и Дубровский ехали вместе с Волковым на бронеавтомобиле «Тигр». Машина командира шла в колонне самой последней, Волков отходил с позиций только после того, как лично убедился, что там больше никого нет.

– Ну, рассказывай, как это у тебя получилось? – спросил Волков у Дубровского. – Телепортировался на ту сторону и взорвал бэпэ?

– Ага, – кивнул Владимир, поразившись догадливости собеседника.

– Способность к телепортации умеешь контролировать или все происходит спонтанно во время стрессовой ситуации, когда твоей жизни угрожает опасность?

– Не знаю, – честно ответил Владимир. – Надо пробовать.

– Попробуешь. Только давай не сейчас, хорошо? Отдохнешь, отоспишься, наберешься сил, с Ромкой на рыбалку сходишь, в бане попаришься. А потом и будем экспериментировать и пробовать.

При этом у Волкова был такой отеческий и заботливый тон, что Дубровскому сразу стало как-то тепло и спокойно, как будто он наконец нашел свое место в этом мире, нашел свой дом, обрел надежную защиту.