Станислав Соловьев - Империя диких богов. Легионы

— Я больше не могу, нет никакого смысла… — пожаловался художник, кое-как улавливая суть происходящего.

— Ты должен рисовать, чего бы тебе это ни стоило! — возразил я. — Вставай, дружище!

— Мне кажется, весь мир — ненастоящий… Ты видел что-то кроме свалки? — я хотел ответить, но потом понял, что лучше не перебивать человека, который находится в полубессознательном состоянии. — Я брел много дней из одного конца в другой, но ни разу не видел, чтобы горизонт очистился. Я вижу мир таким, каким он был прежде, красочным и живым, быстрым, как течение воды… — несколько минут царила тишина, но художник вновь продолжил монолог. — Они все это уничтожили и исчезли, не смогли справиться с тем, что натворили, найди их и расспроси. Ты обязан это сделать…

Я любил Адальберта. Любил по своему, конечно, за то что он отрекся от всего мира в угоду старомодному занятию. Его картины десятками и сотнями можно было найти в самых разных уголках континента. Он путешествовал, а если точнее — бродяжничал постоянно. Писал на всем, что придется, от стен зданий, до картонных коробок.

Если кто-то вдруг набредал на участок, где почти все изрисовано поразительной красоты картинами, значит он наткнулся на покинутое логово Адальберта. Даже пьяный в стельку или же объевшийся СиНом, он в первую очередь рисовал, а уже потом погружался в бессознательность. Я это прекрасно знал, потому с большим любопытством рассматривал стены берлоги.

С потолка спускались гроздья винограда, они висели на хрупких лианах, которые произрастали из ладоней белокурой девушки. Девушка была обнажена, она сидела поджав колени к груди, аккурат у изголовья пьяного художника. Я засмотрелся на ее стройные ноги, на широкие бедра и тонкую шею с яремной ямочкой, внутри которой светился гранатовый камень.

Чуть позже я заметил, что виноградины — это почерневшие глазные яблоки. Их зрачки были зеленоватыми, как у белокурой девушки.

Смартфон прогрузил всю нужную информацию, ее путь был долог, поскольку пролегал через устройства тысяч других пользователей приложения. «Артефакт», из характеристик которого можно было узнать только его химический состав, должны были выгрузить в трех километрах от того места, где я находился. Это очень близко, можно сказать, что мне сказочно повезло.

Прикинув, чем именно может являться нечто, состоящее из пяти килограмм сверхпрочного пластика и еще более сотни металлов различной ценности и веса, я быстро сдался. Чтобы понимать, любая, даже самая сложная штука должна была состоять не более чем из двадцати компонентов, а здесь… Лютая каша!

Как ни крути, а теперь объект был под моим прицелом — транс-код точно указывал местоположение «Артефакта», и он с каждой минутой приближался. Огромные воздушные суда регулярно отрыгивали из своего нутра все то, что по многотысячным каналам скапливалось со всей планеты. Иногда они перемещались, чтобы мусор распределялся равномерно. Откуда его столько взялось? И почему цивилизация не придумала ничего лучше, чем сваливать собственное дерьмо на поверхность родного мира?

Эти вопросы я перестал себе задавать очень давно.

Волны изгибались, обрушиваясь на отвесные скалы побережья, шум прибоя, казалось, пропитал каждый камень и куст, что встречался на пути. Я понятия не имел, как работает портал, но судя по всему, точность перемещения далека от идеала. Расспрашивать легата не было смысла, город виднелся даже отсюда.

Россыпь вечерних огней украсила холм вдали, невысокие стены почти не скрывали того, что за ними находится. След заходящего солнца нарисовал на земле алую тропу, словно хотел указать нам направление, в котором следует двигаться. Брудиний представлялся мне чем-то поистине могучим и великолепным, особенно учитывая способ, которым мы к нему попали, но это был городишко. Легат сказал, что мы в срединных землях Империи? Видимо, она не так богата, как мне казалось. Или междоусобная борьба — это механизм сдерживания?

— А у нас есть внешние враги? — спросил я, хотя мог узнать эту информацию из интерфейса.

— Конечно, у Империи много врагов, гораздо больше, чем знает любой из нас, — ответил легат, перекрикивая шум моря. — Но нам с тобой об этом можно не переживать, потому что главный враг в этих землях — это бедность. Не справимся с ней, с нами покончат в ближайшие дни. Теперь ты понимаешь, насколько важна твоя миссия?

— Технически, да, — сказал я, на мгновение засомневавшись, соответствует ли это слово миру симуляции.

— Когда придём в город, у вас будет одна ночь, чтобы подготовиться. К сожалению, всех остальных солдат я вынужден держать в патрулях, чтобы они оградили население от нападок этих козлоногих тварей…

Больше мне спросить было нечего, вопрос о зарплате я посчитал неприличным в данный момент. Скорее всего, я ничего не решал, раз система позволяла легату нанимать воинов через специальные канцелярии. Информацию о сатирах я читал в энциклопедии, предоставленной интерфейсом. Выяснилось, что это полулюди, полукозлы, отличающиеся высокой прыгучестью и острыми копытами, которыми способны пробить нагрудник легионера.

Расправиться с ними можно было в одиночку, если проявить достаточно ловкости и крепко держать щит. Так как эти существа не привыкли использовать броню, от которой становились тяжелее, меч или копьё могли решить исход схватки в первые секунды боя. Кроме того, они весили едва ли не в два раза меньше взрослого мужчины, так что задача представлялась мне не особенно сложной. Да и не могли меня сразу после школы центурионов отправить на смерть.

Это ведь была симуляция, что-то вроде игры, где я в главной роли. Или я всё понимал неправильно?

Перед нами распахнулись ворота и моя сотня стальной змеёй вползла под защиту стен. Один из солдат гарнизона отвёл нас к свободной казарме, расположенной поблизости. Там были кровати, просторная столовая и стойки для оружия и доспехов. Вид у мебели был жалкий, скорее всего её давным-давно не ремонтировали, и тем хуже казалась обстановка, раз даже я обратил на это внимание.

— Эй, погоди! — окликнул я собиравшегося уходить солдата. — Как давно отсюда выселили предыдущих воинов?

— Они здесь, кажется, никогда и не бывали, — пожав плечами, ответил он. — В городе едва ли соберётся полсотни ополченцев вроде меня, ещё три казармы пустуют много недель.

— Неужели сатиры представляют такую большую угрозу? — удивился я.

— Нет, сатиры приходят тогда, когда им ничто не угрожает. Просто наш легат покусился на соседнюю провинцию, где его разбили наголову, — воин подошёл ко мне поближе, чтобы его не услышал кто-то другой. — Помяни моё слово, со дня на день сюда придёт новый наместник. И тогда нам останется только молиться, чтобы он решил оставить нас на своём попечении.