Владимир Поселягин - Управленец [litres]

Малия действительно обнаружила замок, причём не рядом с городком или рядом с морем, а недалеко от долины: у края глубокого обрыва стоял крохотный замок с высокими шпилями, хотя я назвал бы его больше домом, но сделано было красиво. Находился он примерно в десяти километрах от долины, и, что странно, с орбиты, если висеть над ним, его видно не было, скрывала массивная скала над ним, но мы уже удалились от горного хребта и долины, поэтому смотрели несколько сбоку. Именно это и позволило Малии его рассмотреть.

– А он, похоже, заброшен, и давно, – приблизив и стабилизировав изображение, сообщил я. – Вон, смотрите, тут явно камнепад был и пробил крышу хозяйственной постройки, но ремонтом никто не занялся. Да и сам замок странный…

– В чём его странность? – насторожилась Малия.

– Построен будто не местными. Нужно спуститься и посмотреть, но вроде возводили его с помощью строительного дрона. Да и как местные к нему поднимутся, троп-то нет, а вот площадка для катера или челнока присутствует. Для бота не подойдёт, мала.

– Наверное, кто-то построил убежище, но воспользоваться им не смог, – предположила Киана.

– Если строили замок, то и систему обороны должны были установить. Если это так, то мы не знаем, активна она или нет. Сенсоры никакой технологичной активности на планете не засекли, но это не значит, что она неработоспособна. Вот сколько лет этому замку? Я не знаю, он может здесь находиться как десять лет, так и несколько сот. Нужно провести разведку. Если она пройдёт успешно, то нам это пригодится. Замок – дом, долина – дача. Удобно. Освоимся, потом будет видно, как жить дальше и что делать. Планету мы, конечно, нашли, но прожить на ней всю жизнь мне не хочется. Вы как считаете?

– Посмотрим, как жизнь повернётся, – улыбнулась Малия и вздохнула: – Жаль, моего Анубиса с нами нет, пригодился бы.

– Ну, это ты сама решила подарить его моей младшей сестрёнке, – неопределённо хмыкнул я.

– Тогда я думала, что выросла из него. Для детей он отличный учитель и наставник, а твоя сестрёнка ещё та проказница.

– Анубис – это телохранитель непосредственного сопровождения, тут он нам не помощник.

– Это да, – вздохнула Малия и встала из-за пульта.

У Жени только что закончился тихий час, и она пошла его поднимать. Пришла пора кормления. С этим у нас строго.

Я вернул яхту на орбиту к долине, и мы с Кианой до самой темноты рассматривали и изучали горы. Если где и скрыт комплекс ПКО, то мы его не нашли. Да в принципе так и так не нашли бы, у комплексов серьёзная маскировка с орбиты.

Сама планета имела шесть больших материков и три крупных океана. На полюсах – шапки льдов, на континентах – обычные на вид лес и трава. Жили люди, всё с виду было заурядно. Лошади были, коров не заметил, были животные вроде буйволов или волов. У самой планеты – спутник, копия Луны Земли, но всё же по континентам ничего общего с Землёй планета не имела. Другой тут был рисунок.

Ночь на корабле прошла нормально. Вчера утром мы подошли к планете, которую Малия назвала Снежной, приблизились со стороны одного из полюсов, и я посчитал, что сразу спускаться не стоит, а вот завтра, спокойно и не торопясь, можно это сделать. Времени у нас ещё хватало.

Всю ночь яхта висела на орбите точно над долиной, так что после того, как мы позавтракали, я направился в трюм. Ещё вчера с помощью инжирного скафа, который имел мускульные усилители, я вытащил из трюма часть груза и закрепил его на боковых креплениях корабля, освободив место для флаера. Теперь он мог свободно покинуть трюм. Помимо этого, при переделке я его вооружил двумя двадцатимиллиметровыми крупнокалиберными пулемётами.

Когда я вышел на внешнюю обшивку, Малия уже откачала воздух из трюма, который, кстати, был у нас развёрнут, отчего и было возможно его заполнить подарками для наших подданных, и активировала открытие створок. В этот раз я прошёл в трюм не через крохотный шлюз внутри корабля, а через наружный грузовой вход.

Оттолкнувшись от брони, гравитация тут действовала, я на реактивном ранце залетел внутрь, приземлился на палубу трюма и направился к контейнеру, не обращая внимания, что позади в открытом проёме просматривается восхитительный вид на планету и континент, где и было заинтересовавшее нас место.

Открыв контейнер, я распахнул створки, пролез в кабину, закрыл фонарь, сам флаер был пятиместный, и, запустив все системы, медленно вывел машину из контейнера и трюма. Развернувшись и выслушав пожелания жён быть осторожным, опустил острый носик флаера и стал спускаться на планету.

Меня переполняла надежда, что всё будет благополучно и мы найдём временный или постоянный дом, пока не знаю, чтобы выжить и растить сына. Не очень хорошо, что он рос на корабле. Я никаких отклонений в нём не заметил, раз в неделю укладывая в капсулу и проводя диагностику, но, как врач, не рекомендовал самому себе долго держать сына на корабле.

Движки у флаера я поменял на более мощные, позволяющие выходить в космос, но всё же машинка не очень уверенно чувствовала себя в открытом космосе, а вот когда я вошёл в атмосферу и, снизившись до восьми тысяч километров, выпустил небольшие аэродинамические крылья, машина стала более устойчивой и не тянула постоянно вправо. За этот месяц, который мы летели к Снежной самым экономичным ходом, я успел написать и установить необходимые программные пакеты. Саму машину до вылета на ходу испробовать пока не получилось, но все расчёты показывали, что проблем быть не должно. О бортовом вооружении я не забыл, поставил сканер для обнаружения биологических целей и полицейский станнер. Откуда он взялся среди модулей, непонятно, но, прочитав сопроводительные документы, я нашёл его в списке дополнительных модулей. Оказалось, некоторые ленивые охотники охотились с помощью него. Станнер был переделан и теперь мог использоваться против не только людей, но и животных. Там регулировка есть.

На трёх тысячах метрах я перевёл флаер в пологое пикирование, тормозя закрылками и понемногу притормаживая передними движками. Внизу мелькали леса, поля и первые склоны горного хребта. Я не стал спускаться прямо на замок или в долину, не хотел рисковать, опасаясь комплексов ПКО. С учётом того, что эти машинки способны закапываться и имели защиты от сканирования с орбиты, обнаружить их очень сложно. Наш заградитель – чисто космическая машинка. Его задача, как я планировал да подтвердили на испытаниях флотские, – это одиночные рейды, чтобы минировать место возможного движения вражеских судов, а также действия в составе флота. Не было на «Хамелеоне» специальных сканеров, чтобы просвечивать поверхность планет. Да и я не посчитал нужным устанавливать такое оборудование. Поэтому наши сканеры могли лишь сделать виртуальный макет местных особенностей гор, но никак просканировать горы да ещё обнаружить комплексы ПКО. Именно поэтому я и подстраховался: эти комплексы в основном контролировали орбиту над собой и реагировали на движение сбоку не сразу, так что, если что, шанс у меня был, требовалось резкое снижение и уход на бреющем. Правда, ракета всё равно догонит, но ещё нужно понять, что это за комплекс, да жёны на орбите подстраховывают меня. Туннельная пушка с корабля никуда не делась и была у нас под контролем, а Малия – отличный артиллерист, профи. Так что если комплекс даст о себе знать, то она его быстро уничтожит с орбиты. Фактически такие комплексы одноразового действия. Внезапная атака чужака и одновременный удар по орбите всеми наличными силами – вот их предназначение. Потому что второй раз открыть огонь им никто не даст. «Хамелеон» находился на дальней орбите, так что у наших есть все шансы посшибать ракеты, как-никак два блока противоракет, да пушка имеется накрыть сам комплекс. Подготовились, как могли, одним словом.