Владимир Поселягин - Управленец [litres]

Холл у шлюза контролировал подчинённый мне искин, так что я сразу увидел, как через десять минут после стыковки с корабля сошли трое из экипажа, видимо, остальные трое, включая капитана, остались на борту, ночь всё же. Работать в холле мне было нельзя, так как его ещё контролировали и камеры с корабля, это штатная процедура от абордажа, поэтому, как только трое пиратов повернули за угол, где их ждал дроид, включилась глушилка, и тот облучил всех троих полицейским станнером. Если у кого и стояли импланты защиты от нейроизлучения, то включённый на полную мощность станнер быстро подавил их и все трое улеглись на покрытие пола. Вырублены они были наглухо, но, честно говоря, они мне были и не нужны. Даже пилот был лишь наёмником и не мог иметь кодов доступа.

Естественно, сенсоры в коридоре засекли использование станнера и глушилки, но сигнал никуда не ушёл, я вообще затёр его из памяти искина. Отключив глушилку нейросети, я с помощью искина отправил капитану крейсера от имени местного управления СБ сообщение, что двое членов его экипажа подрались и патрульному дроиду пришлось вырубить всех троих. Тот быстро ответил, запросил информацию по местоположению своих подчинённых и буквально через три минуты появился в холле шлюзовой в сопровождении одного из своих людей, значит, на борту остался последний, шестой. Уже хорошо.

Как только капитан, на вид ему было лет сто, этакий космический волк, повернул за угол, снова включилась глушилка дроида, и подчинённый тоже был вырублен станнером, а капитан блокирован манипуляторами. Наблюдая, как тот корчится в «руках» дроида и матерится, я достал с помощью третьего манипулятора инъектор и ввёл коктейль в шею капитана. Через восемь секунд тот поплыл и смог отвечать на мои вопросы. Активировав на минимуме громкую связь на дроиде, я стал задавать капитану вопросы. Работающая глушилка мне нисколько не мешала, я оставил небольшой канал для связи с дроидом.

К сожалению, мои надежды не оправдались. Капитан знал коды доступа к корабельным искинам, но второй категории, как подчинённый. То есть это были не коды владельца с возможностью их замены и прописывания новых установок. Пришлось менять план по захвату крейсера, обдумывая дополнительный. Резервного плана у меня не было, я же не знал, что тут такая предосторожность, как на флоте. Тим – параноик.

Нужно было торопиться, я, конечно, контролирую этот коридор, но мало ли, появится какой прохожий или гравиплатформа с пассажирами.

Капитанские коды доступа на корабль я получил, но фактически они были бесполезны. Корабельный управляющий искин ещё пустит на борт корабля, но тут же отправит сигнал тревоги диспетчерам и в штаб местного флота о чужом вмешательстве. Этого мне было не нужно. Однако надежды я не терял и задал вопрос: кто именно программировал искины? Ответ был получен, после чего я оглушил на довольно продолжительное время капитана и утащил его и подчинённых в ближайшее помещение. Это была комната со скафандрами для персонала в случае повреждений станции или разгерметизации. Рядом находились выходы на палубу с шахтами спаскапсул.

Оставив всех пятерых членов экипажа «Эритана» в помещении со скафандрами – здесь корабль получил название «Трофей», ну ни какой фантазии, больше выпячивание своих достижений, – всё равно сюда никто не заходит, я направил дроида в жилой сектор. Благо доступ туда у дроида был и программист не относился к начальникам, которых охраняли особо. Ещё повезло, что он находился на станции, а не на планете.

У меня была мысль заставить капитана отправить вызов программисту, чтобы тот прибыл на борт в связи с неполадками в программном обеспечении, но тот уже сменился, и могли прислать дежурного, а его быстрее хватятся.

Дальше было делом техники. Программист засел в баре, где с дружками под пиво и закуску смотрел в прямом эфире очередной бой на Арене, но вывести его наружу оказалось нетрудно. Выяснилось, что этот парень неделю назад проходил свидетелем в махинациях с оборудованием, тогда двух взяли со складов, они уже были осуждены и оба погибли на Арене как мясо. Так вот, дроид добрался до бара, с программистом связался подчинённый мне искин охраны и вызвал его для дополнительных показаний, сообщив, что дроид сопровождения уже ждёт снаружи. Тот особо не удивился, хотя и был недоволен, что его оторвали от визора, быстро попрощался с друзьями и последовал за дроидом. До ближайшего пункта СБ тут было недалеко, поэтому я не стал использовать гравиплатформу. На очередном повороте, где коридор был пуст, сработала глушилка, и последовала та же процедура, что и с капитаном «Эритана». Правда, предварительно я увёл дроида и языка в нишу, где был люк во внутренние коммуникации.

К счастью, программист имел в памяти нейросети необходимые коды, да, это нарушение инструкции, но они же пираты, что от них ожидать? Так вот, у него были коды доступа не только к этому крейсеру, но и ещё к десятку боевых судов восьмого и девятого поколения. Не раздумывая, я перекачал в память своей нейросети всё об этом. Также получил установочные коды к некоторым искинам станции. Не главным, там только Тим властвует, а к медсекции, некоторым ремонтным докам и двум складам.

Дальше уже моя личная работа, поэтому искин охраны подогнал к лётной палубе закрытую гравиплатформу с символикой СБ, но не загнал её внутрь, оставив в широком транспортном коридоре. Пока я возился с захватом крейсера, он хоть и затянулся, но вроде всё шло нормально, искин, отвечающий за реакторы станции, был взломан, это была приятная новость. Получив её, я покинул бот, и, стараясь не попасться никому на глаза, на палубе находилось шесть человек, забрался в гравиплатформу, которая сразу полетела к шлюзу, где был пристыкован «Эритан». Менять коды владельца мог только живой человек, никак не дроид охраны. Тот, кстати, уже летел к шлюзу. Программиста он напичкал лекарствами, и тот на двое суток улетел в мир фантазий, а тело он спрятал в туннель коммуникаций.

Операция выходила на финишную прямую, и теперь можно было оставлять за собой следы. Но, к сожалению, ликвидировать я пока никого не мог. В этом случае нейросеть подавала сигнал о гибели своего хозяина. Конечно, я контролировал часть искинов, но не всех, и информация о гибели на станции людей могла достичь тех, кому этого знать не нужно. Пусть лучше так полежат под действием медсредств. Перестраховка, как говорится. Мне нужны лишь неполные сутки. Конечно, когда я глушил нейросети, искины это засекали, но тревогу они, согласно заложенной программе, могли поднять только через пять минут. Я до такого срока ни разу не доводил, раньше глушилку выключал. Так что пока всё в норме.