Михаил Хрисанфов - Лерка, Лера, Лерочка [СИ]

— Это незаконно. Мы вас должны ловить, а не вы нас. Это нападение на старшего по званию, и вы за это ответите.

Лерка открыла дверь и знаком позвала посредника. Тот объяснил старлею, в правилах нет, кто кого захватывать может, поэтому все законно, и он должен отвечать на вопросы лейтенанта. В случае отказа он поставит неуд всей их команде. Старлею пришлось подчиниться. Он рассказал Лерке, что в пяти километрах еще стоят три машины и та группа должна пройти еще дальше в лес, развернуться и пойти им на встречу. Лерка приказала поставить две машины передними колесами в канаву, одну слева, другую справа, вынуть оттуда ключи, а в третью, переднюю загрузить взвод и пленных. Тесно конечно, зато быстро. Работа была сделана. Дальше она объяснила, когда подъедем к следующей группе, объехать ее, захватить офицера и водителей, вынуть ключи из машин, и, взяв еще одну машину, ехать дальше, до намеченного рубежа. Все вышло по плану. У следующей группы машин, оставался капитан. Его посадили рядом с посредником во вновь захваченную машину и поехали дальше. Доехав до намеченного поворота, разгрузились, машины отогнали в лес в противоположном направлении и углубились в лес по направлению к объекту. Водителей бросили, объявив, они условно убиты. Посредник записал их фамилии. Капитана и старлея потащили с собой. В лесу очень пригодились приемы проведения марш-броска по пересеченной местности, наработанные Леркой, во время тренировок взвода, когда наиболее сильные, на крутых подъемах и обрывах помогают молодым, а потом, обгоняя, занимают свое место впереди. Это исключало наличие отстающих.

Через три километра пришлось объявлять привал. Заскулили капитан и старлей. По лесу им так долго бегать не приходилось, понятно технарь, и они выдохлись. Капитан начал возникать. Пришлось посреднику убеждать капитана. Но капитан не успокаивался. Тогда Лерка, подойдя к нему, приставила нож к горлу и сказала,

— Был бы ты враг, я тебя убила. А так придется к дереву привязать, может, съест, кто ни будь. Еще лучше посадить на муравейник. К утру одни кости останутся. Капитан вначале открыл рот, посмотрел на Лерка, но сказать ничего не смог и закрыл его. Потом как то сник и ответил,

— Черт с вами. Ведите куда хотите.

Команда продолжила маршрут. К вечеру вышли на полигон. Раньше расписания часов на семь — восемь. В марш-броске был предусмотрен длительный привал, но Лерка рассудив правильно, бойцы отдохнули в машине, привал делать не стала. Плюс половину маршрута они прошли по дороге, а не по лесу, и не петляли для обхода оцепления, что ускорило время движения.

На удивление, охрану объекта они не обнаружили. Их так рано не ждали. Вся охрана сидела в домике и грелась. Когда десантники ввалились в дом и скомандовали руки вверх, солдаты охраны растерялись. Пришел посредник и спросил у Лерки, как их считать, убитыми или пленными. Лерка ответила, ранеными. Командир взвода охраны тоже растерялся от такой наглости и отсутствия возможности сопротивления. Какое сопротивление, когда все оружие у входа. Кулаками махать все равно нельзя.

Лерка дала в штаб радио. Объект разведан. Плацдарм захвачен. Пленных сорок человек. Из них три офицера. Потерь нет. Раненых нет. Ждем десант. Посредник подтвердил Леркину радиограмму.

В штабе, получив Леркину радиограмму, сразу не поверили, но получив подтверждение посредника еще раз, начали ругаться. Что-то не срасталось. Во-первых, не мог самый худший взвод придти первым. Во вторых от посредников противника никаких сообщений не было о соприкосновении с Леркиным взводом. В-третьих, потерь нет. Такого никогда не было. Да еще пленных море. Это откуда.

Ясность внес командир батальона противника, прибывший в штаб учений с известием о ЧП в батальоне.

— У меня ЧП. Исчезли командир роты и его зам. Шесть водителей этой роты. Пропало две машины. Связи с ними нет. Я роту снял. Машины ищут и людей. Взвод охраны объекта на запросы не отвечает. Послал туда. Бред какой-то.

— Вот это разведчик. Ай да Соколова. Всем нос утерла. — Загремел генерал.

Посредники принялись считать, пройдено ли минимальное расстояние для марш-броска, необходимое для зачета. Связались с посредником в Леркином взводе. Узнали маршрут и расстояние, пройденное на машинах. По вопросу захвата пленных для получения сведений все были согласны. На то и разведка, что бы сведения добывать и использовать, а вот по захвату техники спор разгорелся нешуточный. Одни говорили, что у противника захватывать можно, а на учениях нельзя. Марш-бросок должен быть чистым. Но подсчет расстояния марш-броска показал, он соответствует, минимально необходимому, для зачета. Все получалось. Маршрут не выходил из района учений. Пришлось признавать за Леркиным взводом первое место по марш-броску и разведке.

— Будем закреплять успех. Подъем сводного полка в четыре утра. Чтоб к рассвету все были в самолетах. Как рассветет, производим сброс. Штабу произвести необходимые расчеты.

— Остальные взводы разведки, идущие к полигону с других направлений, понесли условные потери, как обычно, в районе одной трети от всего состава. В район объекта из-за долгих беганий от рот оцепления вышли уже в момент сброса десанта.

Дальше по плану учений были просто соревнования по стрельбе из разного оружия, боевая и строевая подготовки, вождение техники и рукопашный бой. Ее бойцы хоть и не были первыми, но не были и последними. В общем зачете ее взвод занял первое место среди взводов разведки и шестое место, в общем, по дивизии. Лерка сияла. Далее было личное первенство офицеров — командиров взводов, рот и батальонов. Лерке предлагали отказаться от участия в рукопашном бое, но она отказалась отказываться.

По стрельбе Лерка взяла четвертое место, по вождению техники только восьмое, а вот в рукопашном бою, многих она клала на ковер через сорок секунд после начала боя. Уступила Александру и еще одному офицеру. В итоге третье место. В общем итоге получила пятое место в дивизии. Для молодого офицера это просто отлично.

В рукопашном бою с Александром, она пропустила прямой удар, который попал ей в глаз. Глаз заплыл и почти не видел. Это привело к следующему поражению. Во-первых, глаз не видел, и соответственно она плохо предугадывала следующий ход противника, во вторых она берегла глаз. Второе попадание туда же, могло плохо кончиться, и пропустила прием с последующим болевым захватом. Пришлось сдаться.

В ближайший выходной она собиралась поехать домой на два дня. В пятницу уехать и только в воскресенье вернуться. Из части ходил до города свой автобус, но она его не любила. Там ездило много офицеров и контрактников. Все с ней пытались заигрывать. Некоторые были еще не женатые. Ей это не нравилось. Потом, домой она ездила в гражданской одежде, и объяснять всем, почему она это делает, совсем не хотелось. Часто, когда она ехала домой, с ней на остановку обычного автобуса шел Александр, и ей эти встречи нравились. И он ей нравился. Отношения давно могли перерасти рамки служебных, но она их сдерживала, опасаясь, что это не только повредит ее репутации, но и скажется на подготовке взвода к зачетным учениям. Она с ними занималась, как могла, и до комнаты в общежитии еле доходила. Улучшение отношений с Александром потребовало бы дополнительных сил и времени, которых у нее не было. Это она оставила на потом. После учений. И вот этот момент настал.