Михаил Хрисанфов - Лерка, Лера, Лерочка [СИ]

— Зачем же вы встали, сказали, я бы вам принес. Родным сообщить, что живы, это святое. Пойдемте, я вас провожу.

Он позвал свою девушку, терапевта и они, все вместе, помогли ей добраться до кровати. Ей снова сделали уколы и поставили капельницу.

В кабинете начальника управления ГРУ по Западному округу сидело двое, он сам и командир отряда. Командир отряда докладывал

— Слушай, я не пойму, чего ты мне нового зама прислал, у меня своих достаточно, а этот непонятный какой-то, я в госпиталь попал, и он тут же все перепутал, да так, что теперь сам черт не разберет, что случилось, что делать и как быть.

— Мне его представили как опытного и толкового офицера, пусть по кантуется у нас немного, и его в министерство заберут, у него там лапа волосатая, нужно просто пережить его.

— Как его пережить, если он первый зам, я в госпиталь, а теперь в отпуск и он командир отряда. Он же ни черта не смыслит в нашей работе. Прокол за проколом. Его дворником в отряд нельзя пускать, а приходится оставлять, временно исполняющим.

— Знаешь, меня не спрашивали, когда его назначали.

— Это и плохо. В нашей работе, это смерть.

— Да уж. Сколько ребят погибло?

— Девять человек вместе со Слоном.

— Как же он перепутал?

— Иди, спроси, сидит гад и дурачком прикидывается. Выполнял приказ. Другого за такое, под суд отдали бы, а с этого, как с гуся вода.

— Приказ был, а в приказе был только номер группы.

— Вот он и говорит, номера перепутал, в результате собрал и отправил другую группу.

— Самое страшное, что мы хорошо подставили Никиту, ей рожать вот-вот, а группы на замену нет.

— Да, Слон погиб, и Нату одну отправлять нельзя, не беременная и без мужа, сразу привлечет внимание, в лучшем случае ей работать не дадут, в худшем в бордель отправят, там белые девушки ценятся. Одного мужика пошлешь, тоже прицепятся, кто да откуда и все проверят, новой легенды то нет.

— А что с эвакуацией Никиты.

— С этим тоже прокол и опять его заслуга. Действительно, как дурачек, или он не служил в наших подразделениях и ни черта не знает.

— И чего тут?

— Надо было меня раньше из госпиталя вытаскивать, вот чего, сразу после первого прокола, а не ждать у моря погоды.

— Ты говори, я знаю, связник за Никитой пошел, твой зам докладывал.

— Пошел-то, пошел, но неделей раньше, от устройства экстренной связи Никиты было получено сообщение об уничтожении и координаты точки уничтожения, а это километров двести пятьдесят от места ее жительства. И это этот чмырь никому не доложил, хорошо я у связистов журналы после выписки проверил. Запись есть, расшифровки координат нет и причина не известна. Связник пошел, но куда и к кому?

— Это второй прокол твоего зама, ты прав, надо с ним что-то делать, только, как наверху поймут.

— Сейчас с Никитой надо что-то делать, надо ее искать и вытаскивать.

— Связнику сообщили?

— Нет, с ним тоже связи нет.

— Сейчас что, что за сигнал вы получили?

— Сигнал странный, сообщение со спутникового телефона с личным номером Никиты.

— Номер телефона определили?

— Чего его определять, в сообщении указано.

— Выяснили, что за номер?

— Установили, этот номер закреплен за докторанатурой военной кафедры института повышения квалификации врачей в Москве.

— Слушай, давай короче.

— Короче, сейчас этот номер находится в Африке с группой наших врачей, работающих в составе организации Врачи без границ. Но госпиталь находится километров за двести от точки получения сигнала с устройства Никиты.

— Значит, она жива и в госпитале, похоже, вытаскивать ее уже поздно.

— Похоже так.

— Надо переориентировать связника.

— Не получается, связи нет.

— Связник знает, за кем пошел?

— Знает.

— А твой зам?

— Нет. Ты же сам приказал, только по номерам.

— Да, только по номерам, это мы тут с тобой можем, они между собой могут, а чужим, только по номерам, а то я подумал, уж больно похожи они на свои псевдонимы. Назови псевдоним и сразу ясно кто. Особенно по Никите, террористы сразу поймут, кто рядом. Не зря картинки рисовали.

— Что делать-то будем, сам знаешь, после уничтожения устройства связи, агент считается погибшим или работающим под контролем. Связь с ним возможна, только после серьезной проверки.

— Закладку в море проверяли?

— Да, уже три недели выемки нет.

— Про закладку знают только Никита, Толмач и Фотограф, еще пловцы с корабля. Если кто-то раскололся, у закладки была бы засада.

— Там чисто, пловцы ходят туда и обратно, рядом никого.

— Запроси-ка сводку погоды по минутам, за тот день, когда сигнал устройства получили.

— Есть.

— И вот еще что, твой зам расшифровку координат знает.

— Нет.

— А про сигнал с телефона?

— То же нет.

— Про Никиту, Толмача и Фотографа?

— Только номер Никиты и место встречи.

— Знаешь, не говори ему больше ничего. Все личные дела срочно передай в управление. Фотографу передайте, что бы на связь со связником не выходил, пусть только со стороны посмотрит. Связник подождет положенное время и уедет. Подбери толкового офицера и отправь в госпиталь, похоже, Никита там. Ему дай задание, все проверить и денег дай побольше, наверняка лекарства нужны. Да, вот еще что, выясни все про врачей, особенно про наших, и снабди его этой информацией. Там пусть действует по обстановке, если еще не поздно, пусть попробует вывезти Никиту. Своему заму объяви выговоры, за допущенные нарушения, строгие с занесением, а там посмотрим, и больше ни звука этому идиоту. Я попробую наверху поговорить, что бы его от нас забрали, не лежит у меня к нему душа, мало того, что блатной, так еще и такие проколы. И сводку погоды не забудь, очень похоже, что Никита в шторм попала, и ее снесло, а там спасатели подобрали и в госпиталь, по дороге она просто все уничтожила. Молодец.

— Я возьму Мака из группы Никиты и еще двоих, заодно Фотографа с Толмачом посмотрят и курьера поищут.

— Только осторожно. Они все могут быть под контролем. У нас пока информации ноль и связи нет.

— Да, вот еще что, про этого протеже, интересное, у него личное дело чистое без записей, и наград боевых нет, все за службу отечеству или юбилейные. Старое дело в архиве министерства, говорят, секретное.

— А ты говорил, опытный офицер, опыт в бою приходит, а серьезный бой, без наград не бывает, увы, частенько посмертных. Надо бы взглянуть его личное дело?

— В министерстве не дают, говорят совсекретно. В управление прислали только копию, в которой тоже ни черта нет.

— Интересно, с каких это пор такие прыщи, для нас, совсекретными стали.

— Да, руководишь, а кем, не знаешь.

Максим неожиданно получил приказ, прибыть к начальнику отряда. Явился и доложил, как положено. Начальник отряда предложил ему сесть. После отъезда Никиты, он возглавил группу. Все шло нормально, по расписанию, тренировки, занятия и задания. Сведения, полученные от группы Фотографа, обрабатывались, проверялись и на основе их, ставились боевые задачи. Часть материалов передавали в ФСБ, а часть оставалась им. Это была та часть, которую нельзя доверить чужим рукам и головам. По ней можно понять, где получены эти сведения и от кого.