Михаил Хрисанфов - Лерка, Лера, Лерочка [СИ]

Все посмеялись.

— Вообще-то, ты должна была терпеть, если у тебя что-то не получилось, то это провал.

— Они меня убили бы.

— Это неизвестно. Ладно, все хорошо, тебя никто не подозревает и можно работать, но в одном Джек прав, тебе либо надо уезжать, либо искать мужчину, тогда лезть не будут, а так беззащитная женщина всегда вызывает интерес. И еще, ты попала на заметку кавказцам, лысой вечно, ты ходить не сможешь, волосы вырастут и они начнут копать, а кто ищет, тот всегда, рано или поздно найдет. И еще права Лена, либо как-то нужно поднимать твой статус, либо убирать. Так что тебе лучше домой, Борюсика надо нормально кормить и тебе питаться, долго подпольно мы тебя кормить не сможем, тоже кто-нибудь заметит, и будут вопросы.

Лера и Лена снова покормили детей и, позвав Володю, поели сами. Володя подготовил данные с фотографиями, радиоперехватами и подробным отчетом о случившемся, своем недовольстве, по затяжке отзыва Леры, все зашифровал, перенес на флешку и отдал Лере. Через три дня флешка попала в тайник и дальше по назначению. Через месяц получили ответ, группа для замены готовится, ориентировочный срок замены, шесть месяцев. Ленка была вне себя

— Ребенка кормить нужно, придурки там сидят, что ли. Генералы там совсем спятили, им что солдат, что грудной ребенок, один черт. Не могут заменить, пусть наследство для Лерки организуют, жмоты старые, хотят и на елку влезть и жопу сохранить. Небольшое наследство, тысяч в сто баксов, Лерке совсем не помешало бы. Нормально кормить ребенка на доходы уборщицы нельзя, больше начнешь тратить, заподозрят и раскрутят, а там, в центре и группу подготовить не могут и способ, легально денег подсунуть, совсем рехнулись.

Лерка сидела и молчала, что душу травить, все равно здесь они ничего решить и изменить не могут.

На совещании у начальника ГРУ по западному округу рассматривался вопрос о замене Никиты и ее возвращении домой. Последние события, произошедшие с ней, требовали ускорения решения вопроса, а он, этот вопрос, останавливался на каждом шагу. Попытки решить его, постоянно наталкивались на неожиданные препятствия. Вначале гибель члена группы, подготовленной для замены Никиты, и бойцов обеспечения данной операции. Потом трудности с подбором новых кандидатов, и искусственно созданных препятствий с переводом жены Мака из спецгруппы ВМФ в отряд. В ВМФ сразу поняли необходимость перевода, поворчали для порядка, но документы подписали, там ребята опытные и понимают, что такое группа разведки на нелегальном положении. А вот в его ведомстве, исполняющий обязанности начальника отряда, категорически отказался что-либо подписывать и опять состряпал бумагу в министерство. Суть опять сводилась к тому, что у него на прежнем месте, в отряде женщин не было и здесь не будет, а тех, что есть, он выведет на чистую воду и выгонит. Пришлось ехать в Москву, к начальнику ГРУ и тот неожиданно поддержал нового и.о., но, по другим причинам

— То, что это дурак, это понятно, как убрать его, это непонятно, лапа уж больно мохнатая. Ну и черт с ним, меня другое беспокоит, меня беспокоит Ахмат. Ахмат уходил на задание через отряд, и погиб. Подготовка, маршрут, документы, все шло через отряд, а вот ты отправлял группу через управление, для проверки, ту, которая вытащила Ахмата, и все прошло нормально. Давай, людей переводи в отдел управления, и готовь их на его основе.

— У меня штат заполнен, некуда брать, офицеры из отряда бегут, шутка ли три провала подряд, две группы полностью погибли и в первой две трети, плюс развал авиа и электронной поддержки. Все же не дураки, понимают, чем дальше в лес, тем больше дров. А люди, не дрова, уходят в другие округа, электронщики вообще с военной службы уходят, кого мог, перетащил в управление, вот штат и заполнил. А программистов, серьезные фирмы, специалистами по информационно-компьютерной безопасности с руками и ногами берут. Он мне так скоро весь отряд разгонит. Привел своих, те в разведке, также как и он, ни уха ни рыла. Из шести человек, что он притащил, пятеро знают один язык, и то со словарем и этот язык русский мат, что делать, не знаю.

— Штат я тебе дам, а вот помочь убрать этого протеже не могу, здесь сам крутись.

— Спасибо, только подготовка займет больше времени, отряд и база специально создавались, что бы люди могли жить в центре подготовки, а не мотаться туда-сюда. Всех преподавателей и инструкторов, работавших по совмещению, разогнал, а где я таких найду, надо же не только умных и талантливых, но и что бы язык умели за зубами держать. Я его про боевую работу, а он мне победный финансовый отчет, нашел резервы экономии, и если бы только мне, а то копию в министерство, своей тетушке, она выше, мужу, и нам с тобой опять на ковер, государственные деньги разбазариваем.

— Не трави душу, у меня комиссия будет из министерства, а после к тебе поедут, и в основном, одни финансисты. Что им объяснять, не знаю.

— И я не знаю. Слушай, ну их к черту, давай, выведем всех ребят домой и завяжем с этим делом, а так подставляем их, погибнут ни за что.

— Может, дадим этому хмырю характеристику и представление на полковника, как наверху просят и пусть катится, обещали же забрать, а так, ты ему выговор, он на тебя докладную, ты ему другой, он комиссию из министерства, это же не работа, а издевательство, ты подумай, пусть наверх катится и нам не мешает.

— Конечно, и на твоем месте окажется один из его друзей, тогда он уволит сразу всех, кто ему не нравится, и это будут профессионалы, которых мы искали по всей стране, учили, тренировали, а кто страну защищать будет?

— Эка хватил, страну, себя от произвола защитить не можем, а ты страну. Да, как командир отряда?

— Пока в госпитале, все отлично, как выходит на работу, через неделю опять плохо, то ли из-за дурака переживает, то ли действительно, сердце сдавать стало.

— А врачи чего говорят?

— Плечами жмут, ЭКГ вроде в норме, противопоказаний после лечения нет, а выходит на работу и опять все с начала.

— Наверное, придется увольнять по состоянию здоровья.

— Плохо. Мне сейчас, командир отряда, во как нужен, этого, я уже на нюх, не перевариваю.

— Если комиссуют, то этот как раз на его место сядет.

— Без согласования со мной и с тобой ничего не сделают, не имеют права.

— Не подпишем, уволят и тебя и меня, думай.

Тогда, на этом они закончили. Группу он создавал при управлении, и ее подготовка затянулась. Ребята мотались по городу, занимаясь то в одном месте, то в другом. С инструкторами тоже были проблемы, один туда не может подъехать, другой сюда. В общем, получалась обычная чехарда, которая и была до создания базы и отряда. Особую сложность в подготовке вызвало отсутствие специалистов электронной поддержки. Ребята, знающие оборудование, которое было передано группе Фотографа, уволились, менять его на другое, опасно, но и учить новую группу некому. Пришлось связываться с разработчиками, а у них свои требования секретности, оформлять допуска и отправлять группу в командировку, не в Питере делалось, и учить там, а время шло. Подобного рода трудности возникали на каждом шагу.