Михаил Хрисанфов - Лерка, Лера, Лерочка [СИ]

— Лерочка он тебя всю ночь искал, по лесу бегал, звал так, что голос сел. Чуть живой. — Добавила Светлана Павловна.

— Ага. С автоматчиками. Ладно, сказки мне тут рассказывать. Одна очередь и все. — Ляпнула Лера, понимая, что ей нужно хоть немного времени, что бы собрать мысли в кучку и понять, что делать.

— Слушай Лера. — Заявил Владимир. — Вышла замуж за богатого человека, так терпи и его охрану, а если тебе завидно, то у тебя автоматчиков раз в сто больше. Я тебе в следующий понедельник учения по эвакуации устрою, такой выезд будет, сама себе позавидуешь.

Лера, наконец, собрала мысли в кучу

— Ладно, будем считать, что я полная дура. Довела мужика. И что теперь делать?

— Подойди сюда и посмотри вниз. — Предложил Владимир, подводя Леру к окну, смотрящему на противоположную сторону дома. Там лежал Алексей и рядом с ним сидел Федор Петрович.

— Иди, собери в кучку, то, что от него осталось и неси сюда. Ему выпить надо и немного очухаться, а то точно инфаркт будет. — И уже Светлане Павловне — Водка или коньяк есть. Давайте стол накроем. А то мужику совсем худо.

Лера стояла в нерешительности. Ночью она приняла решение. Своих решений она почти никогда не меняла. Только под очень большим давлением Володи и Лены. Тут было и давление, и мнение общественности в лице родителей погибшего первого мужа. Внутри она понимала, что не права. Она вынуждена была вспоминать то, что хотела забыть. Прокручивая весь разговор с Алексеем, все же поняла, он сказал, если ты захочешь развестись, про себя он не говорил, дальше она не дала ему открыть рот и все пошло по ее сценарию. И у него уже не было шансов. Теперь надо расплачиваться. Интересно, что он ей скажет. Может это все же какой-то ход. Нет, это бред. Вон бумага. Поставь подпись и все. Такие бумаги перед разводом не пишут. Все же, наверное, нет, не наверное, она просто дура. Она не поверила ему и обрекла на ночь мучений. Так или иначе, но говорить придется и принятое решение придется решать сначала.

— Лера, что стоишь? Иди, забирай быстрее, а то вон полиция подъехала, сейчас заберут как пьяного и будешь бегать вытаскивать. — Сказал Валентин Сергеевич.

— Володя! Давай и мы пойдем. Мы в форме. Меньше вопросов будет. — Добавила Ленка.

Алексей лежал на траве и пытался вспомнить молитвы и проговорить их. Федор Петрович сидел рядом и подсказывал ему, посмеиваясь.

— Что ты все издеваешься? — Наконец не выдержал Алексей. — Я хоть и плохо знаю, но зато от чистого сердца. Уверен, поможет. Она придет, и мы помиримся. Бог всегда влюбленным помогает. А твои смешки только с толку сбивают.

— Если она нас здесь срисует, то смоется на Камчатку. Такое как ты ляпнул, женщинам говорить нельзя. Надо было сразу на коленях за ней бежать, может тогда бы и помогло. А сейчас только на Владимира и Лену надежда. Бог тебе не помощник.

— Пусть мне не помощник, а им. Им тоже без бога ее не убедить. Главное верить. И он продолжил.

Тут показался уазик полиции. Из него вышли трое полицейских и направились по газону к Алексею и Федору Петровичу. Федор Петрович встал и пошел им на встречу, доставая удостоверение ветерана ФСБ.

— Перебрали, граждане — Спросил старший сержант, старший наряда.

Федор Петрович показал им свое удостоверение

— Уважаемые, ни в одном глазу.

— А чего тут валяемся.

— Всю ночь за его женой бегали по лесу, теперь силы кончились. Сейчас чуток отлежится и пойдем. Не то, что выпить, поесть некогда было.

Видя, что Федор Петрович не пьяный, сержант сменил тон. Запаха нет и вообще ничего нет. Только грязноватые. Но это не наказуемо, плюс удостоверение.

— Что ж это за жена такая, что не поймать?

— Очень крутая. — Ответил Федор Петрович и тут заметил выходящую из-за угла Леру и Володю с Леной. — Сразу добавил — Пришлось спецвойска вызывать, только они и одолели.

— Какие спецвойска? — Не понял сержант.

— А вон поймали и уже сюда конвоируют. — Кивнул в их сторону.

Сержант повернулся и слегка обалдел. Генерал и подполковник конвоировали женщину в гражданской одежде. Когда они подошли, женщина, не обращая внимания на полицию, пошла к лежащему мужчине. Генерал остановился недалеко от сержанта

— Сержант! Подойдите ко мне.

Сержант подошел к офицерам и откозырял. Представился. Такие шишки. Лучше не связываться. Владимир предъявил удостоверение. Действительно, спецвойска, лучше в России, наверное, и не бывает.

— Дайте людям помириться. Идите, продолжайте службу. Вы, наверное, более нужны в другом месте.

— Есть. — Козырнул сержант и, развернувшись, как на параде пошел к машине, показывая рукой товарищам, что лучше смыться, разберутся без них.

Лера подошла к мужу, лежащему на траве. Он увидел ее, встал на колени, и когда она подошла, обнял за ноги

— Валерочка, дорогая, прости меня пожалуйста. Я глупость ляпнул. Никогда себе этого не прощу. Я чуть тебя не потерял.

Валерия тоже встала перед ним на колени, поцеловала его и тоже покаялась

— Алеша, милый, и ты меня прости, я тоже виновата. Я должна была тебя понять, а я тебе до конца не верила. Думала, что ты просто шутишь со мной, и теперь этой шутке, пришел конец. Не верила. Не верила, что ты меня любишь. Прости родной.

— Валерочка, родная моя, я все равно виноват. Я же чувствовал, что ты осторожничаешь, должен был думать, что говорю. Но уж очень надо было эту бумажку подписать. Мои мужики сбросились нам на подарок, но с условием, что б все на тебя. Говорят мне и так хватит. А я теперь, в их глазах жулик. Вот и ляпнул черти что. Извини. Больше не буду.

— Больше не буду. Больше не буду. Тоже мне маленький ребенок. Пойдем домой, а то тут все смотрят. — Улыбаясь и плача одновременно, Валерия стала поднимать мужа.

Они встали. Алексей обнял жену за плечи, и они потихоньку пошли домой. Сзади шли Володя с Леной и уже за ними Федор Петрович. Дома Светлана Павловна уже подсуетилась, и был накрыт скромный стол с бутылкой коньяка. Они все дружно сели и опустошили бутылочку, кроме Валерии. Она, как всегда пила сок. Выпили за мир, дружбу и за интересную историю. Вскоре пришел и Бориска из школы. Его тоже накормили. Валерии, ночь, проведенная в марш-броске по лесу, теперь казалась смешной. Но ничего не дается даром, теперь к ней пришло понимание, что это все же не затянувшаяся шутка богатого человека, а обыкновенная любовь Алексея к ней и медленно просыпавшаяся у нее, и которую она гасила, ожидая какого-то подвоха, сломала стену недоверия и ворвалась в ее душу бурным потоком. Чувствуя свою вину, она позволяла мужу все, не отстраняясь, как раньше, показывая свой независимый вид. Позволяла держать себя за талию и целовать при посторонних. Раньше, при людях, Алексею позволялось только брать жену под руку и все. Алексей почувствовал перемену жены и не отпускал ее талию, даже за столом, ел одной рукой. И всем было смешно и приятно на них смотреть. Все только и говорили про то, что Валерия зря проперла почти пятьдесят километров за шесть часов. Владимир сказал, что поскольку в электричках она отдыхала, то зачет ей не положен. Наконец Валерия предложила всем разъехаться по домам. Бориске еще уроки делать и им далеко ехать. Все согласились. Владимир разрешил Валерии для замаливания грехов перед мужем и восстановления нервной системы отдохнуть до понедельника. Распрощались, спустились вниз, расселись по машинам и разъехались. Но все было не зря. Валерия под давлением общественности подписала договор, а размолвка помогла понять им друг друга.