Михаил Хрисанфов - Лерка, Лера, Лерочка [СИ]

— Помню, помню, очень импозантная старушка, в прошлом, неплохой врач, кандидат медицинских наук. — Вспомнил директор.

— Она суетилась очень много, в начале один анализ заказала, на корь кажется, потом на скарлатину, на гепатит, и уже в самом конце на ДНК. Папу отдельно привозила. Если только документы она сама перепутала, она их часто роняла. — Подтвердила догадку Федора медсестра.

— С вами все ясно, это прокол, серьезный прокол, готовьтесь, неприятности у вас будут и немаленькие.

— Может, можно замять.

— Поздно, дело сделано, у господина Новикова развод по полной схеме.

— Могли бы и сами догадаться, что данные перепутаны.

— Догадались бы, если бы оба заключения на руках были.

— Так мы и выдали оба заключения.

— До нас дошел только один.

— Наши извинения господину Новикову.

— Поздно, разборка будет уже через суд.

Во второй фирме, разговор прошел в том же русле, только более ориентировано уже на анализы Бориса. Все подтвердилось, Борис сын Алексея, стало ясно, заранее спланированная ошибка. Только кем, похоже, Софьей Михайловной, вопрос зачем, остался открытым. Федор поехал к Алексею, радовать его полученной информацией. Войдя в кабинет Алексея, Федор, уже не церемонясь, начал разговор

— Алексей Васильевич, могу вас поздравить, у вас родной сынок объявился.

— Кто?

— Борис.

— Не понял?

— Согласно заключению этих хваленых фирм, Николаша, действительно, не Ваш сын, зато Борис, самый что ни на есть, родной. Говорил же, давай съезжу, проверю, а ты все упирался, тете нельзя не доверять, кандидат наук и фирмы солидные, не ошибаются. Теперь пожалте, Борис родной. Алексей, ты вспомни, может забыл, гульнул от первой, второй ребенка наперед и сделал.

— Бред.

— Это не бред, тетушка твоя подсуетилась, толи мензурки переложила, толи документы, и заключение нам только одно отдала, а получила два, и на Бориску и на Николашу. Опытная шельма, две фирмы провела, и тебя за компанию. Если бы отдала оба, сразу бы ошибку обнаружили, а так, лопухнулись, да и ты хорош, говорил, давай проверю, а ты не хотел, теперь получи, что заслужил.

— Ей-то зачем?

— Не знаю, сам спроси. Твоя тетя, ты с ней и разбирайся.

— Черт, что же я наделал. — Алексей закрыл лицо руками.

— Нечего нюни распускать, действовать надо.

— Что делать? Вряд ли Валерия простит.

— Это уже как ты просить будешь, сейчас, самое главное, отменить решение суда и юридически сохранить семейные и родительские отношения, захочет разводиться, пусть сама на развод подает.

— Федор Петрович, ты как всегда, прав, нужно немедленно в суд, потом к Валерии.

— Сегодня уже поздно, завтра с утра рванем.

Утром, по очень большой просьбе Федора Петровича господина Новикова приняли. Судья оказалась милой женщиной и согласилась помочь, но законным путем. Постановление суда уже вынесено, теперь необходимы были основания для пересмотра дела, для этого, второе заключение приобщили к делу, как вновь открывшиеся обстоятельства, и решение суда было приостановлено до повторной экспертизы, сроки на такую экспертизу большие, но выхода другого нет. По огромной просьбе Алексея, судебное заседание, по поводу повторной экспертизы прошло через неделю, без Леры.

После получения на руки постановления суда о проведении повторной экспертизы, Алексей долго мучился, не спал несколько ночей, как разговаривать с Валерией, он не знал. Язык бизнеса, денег и банковских операций он знал в совершенстве, даже Колыванов с ним редко тягался, зная, не переспорит и не убедит, здесь Алексей специалист. Даже с первой женой Алексей находил общий язык, если виноват, сделает хороший дорогой подарок, она и растает, какая женщина устоит перед таким подходом. С Валерией все не так. Он это почувствовал тогда, когда делал первое предложение, а она его отшила, перечислив все его богатства и сказав, за муж за что, не выходят. Может поэтому и влюбился, поняв, эту женщину, деньги не интересуют, совсем не интересуют. Теперь, хорошо зная Валерию, он совсем не знал, как быть. Вообще, он часто терялся в присутствии Валерии и был похож на мямлю, не узнавал сам себя. В бизнесе все проще и легче, нужно убедить собеседника, где его выгода, и дело пойдет, можно немного и обмануть, точнее, приукрасить дело и все в порядке. Нечистоплотных партнеров мог и сам прижать, нажав на их слабые стороны и нарисовав неприглядную картину дальнейшего развития событий. Слова не расходились с делом, все знали, так и будет, проигрывать совсем не хотели и исправлялись.

С Валерией все не так, слабых сторон у нее нет, у него, для нее, нет сильных. Везде сам виноват, даже зацепиться не за что, поверил тете, как последний осел, как будто пелену на глаза повесили, как теперь исправлять, одному богу известно. А исправлять надо, чувство любви, угасшее на мгновение, после получения заключения по Николаше, усиливалось с каждым днем, часом, минутой. Осознание непоправимой беды, сотворенной собственными руками, его угнетало и путало все мысли, привести их в порядок, не получалось.

Для разминки позвонил тете, но та выкрутилась, по телефону это не сложно, и сразу пошла в атаку

— Николай не твой, вот Борис, это точно, твой единственный наследник, законный сын, экспертиза не ошибается, и следующим этапом ты должен через суд отобрать его у нее, а то угробит парня, а такой замечательный мальчишка.

— Какая экспертиза, тетя, что вы тут чушь несете?

— Какую чушь, там все точно, просто я на Бориса заключение не брала, там все в порядке, а вот младший не твой, это точно. Экспертизу там делают очень хорошо, а я сразу сообразила, как глянула, так и поняла, Борис твой, а Николай не твой, это же и так видно, и экспертиза подтвердила, у них разные отцы.

— Дура ты тетя, правильно тебя дети из дому выгоняют, и ко мне больше на глаза не показывайся, а то руки чешутся, ей богу, побью, на порог не пущу, это уже точно.

— За что? Я хорошее дело сделала, твою прошмондовку на чистую воду вывела?

— Софья Михайловна, я вам все сейчас популярно объясню, Борис никак не может быть моим родным сыном, мы с Валерией познакомились, когда ему уже пять было, поженились, когда седьмой пошел. Отец Бориса, первый муж Валерии, погиб при исполнении служебных обязанностей, и это для всех не секрет и не новость, я его просто усыновил, биологические отцы действительно разные, только все с точностью наоборот, а все остальное, что вы сделали, называется клевета и грубое оскорбление, по вас тюрьма плачет.

— У вас документы на руках, нечего меня оскорблять.

— Почему вы сразу и про Бориса не сказали, мы бы догадались, и всего этого можно было избежать?

— Зачем про Бориса говорить, у него с экспертизой все в порядке, он твой сын, и делать ничего не нужно, все уже сделано, что не делается, все к лучшему.