Михаил Хрисанфов - Лерка, Лера, Лерочка [СИ]

— Принцесса, приказывайте, я ваш слуга.

Лера не смогла справиться с волнением, села за стол и, положив голову на руки, заплакала. Тяжело, чужие люди пришли мстить за нее, а приходится защищать тех, кто хотел ее убить. Придется встречаться с убийцами и отпускать их восвояси, пытаясь забыть пережитое. Главный позвал кого-то на арабском, человек вошел, получил распоряжение, вышел и через минуту вернулся с кувшином воды, тазиком и полотенцем.

— Принцесса, умойтесь, я вас представлю своим.

— Верните рацию и встретьте моих солдат, только открыто встречайте, без секретов, иначе не поймем друг друга и где мой пистолет.

— Будет сделано, принцесса, вот пистолет и рация.

Лера умылась, и главный положил пистолет ей в кобуру.

— Вы должны уйти, как вы хотите, обратным маршрутом или мы вас самолетом домой отправим.

— Обратным маршрутом.

— Тогда мы вас проводим до границы и обеспечим коридор, дальше уже сами.

— Все будет исполнено принцесса, только что делать с теми, кого мы поймали, я так понимаю, они вам должны, и очень много.

— Я солдат, и обязана выполнять приказ, Президент обещал им свободу в обмен на прекращение войны и я обязана их отпустить, извини, если ты ослушаешься Короля, тебя будет ждать смерть, у нас не казнят, но не выполнение приказа, все равно тяжкое преступление.

— Меня будет ждать смерть, даже если я не выполню вашего приказа, принцесса.

— Спасибо.

— Пойманных, вы сейчас будете смотреть?

— Нет, позже, пусть пока посидят, я в начале дорогих гостей провожу, а потом уже с ними разберусь.

— Благодарю за честь, принцесса.

Лера вызвала своих и приказала войти в хутор, их встретят, конфликты не затевать и в драку не лезть, это друзья.

— Да, вот еще, передайте отцу, я никогда с собой на опасную операцию не беру перстень и кинжал, они либо дома, либо на службе в сейфе. Кинжал вообще не беру, только в очень исключительных случаях, поэтому, если что со мной случиться, пусть обращается к Владимиру или его жене, они знают, где искать и помогут с возвратом.

— А сейчас?

— Сейчас я знала к кому шла, шла к друзьям, без них у нас разговор не получился бы.

— Вы правы, принцесса.

Пришли лерины бойцы, вместе пошли смотреть пленных. Их было одиннадцать, но только четверых Лера смогла узнать, остальных либо не помнила, либо их там не было вовсе.

— Встать перед принцессой, честно признавайтесь, кто ее пытал и бил. — Спросил Главный.

Пленные встали и, молча, смотрели на нее, очевидно понимая, пришел их час расплаты.

— Еще раз предлагаю добровольно признаться, раскаяться. — Снова повторил свой вопрос Главный.

— Они могут только меня скованную бить, боятся. Ладно, кого надо, я узнала, придет время, разберемся, пока пусть готовятся, есть время помолиться и попросить прощения.

Двое, не выдержав Лериного взгляда, подошли к ней

— Убей нас, Никита, мы тебя били, мы виноваты.

— Двое мужчин на всю компанию, маловато, пусть еще посидят.

Сарай закрыли, оставив пленных со своими мыслями. Пусть помучаются, амнистировать сразу Лера не хотела, слишком много боли и горя ей досталось от них, пусть им достанутся если не физические муки, как Лере, то хотя бы душевные. Может когда-нибудь, что-нибудь и поймут.

Вместе поели, лерины бойцы сменили в секретах гостей, дав им отдохнуть перед дальней дорогой. Утром Лера с двумя бойцами повела гостей к одной из дорог, ведущих к границе, где их ждали крытые грузовики, на которых гостей довезли до границы. Там уже ждали пограничники, и гости были пропущены через подготовленный коридор. Главный на прощание поцеловал Лере руку и передал просьбу приемных родителей

— Принцесса, Шейх и его жена хотят видеть тебя, приезжай, они ждут.

— Я офицер, и мой долг служить Родине, у меня был очень длительный отпуск, пришлось долго лечиться после этих уродов, снова просить отпуск неудобно, приеду, как только смогу, обязательно приеду.

— Они будут ждать тебя, и я тоже. Я поражен твоей выдержкой, я бы так не смог, помиловать своих убийц, тех, кто тебя убивал, для этого нужно много мужества и выдержки.

— Наша религия учит, нужно уметь прощать, они сами перешли на сторону России, на сторону ее народа. Нужно дать им шанс, пусть даже не ради них, а ради их детей, что бы наши дети смогли жить в мире, дружбе и согласии, наша сила, когда мы вместе, врозь, Россию разорвут на части, сюда придет враг и ему будет наплевать кто ты, русский или чеченец, христианин или мусульманин.

— Принцесса, вы как всегда правы, я не говорю, прощай, я говорю до свидания, надеюсь увидеть вас вместе с отцом, матерью, братьями и сестрой.

— До свидания.

Обратно в лагерь Лера вернулась уже ночью, нужно отдохнуть, хорошенько выспаться и развести пленных по домам, да так, что бы они никакой фокус по дороге не выкинули, а то эта глупая и бессмысленная бойня может начаться сначала. Все же, президент прав, дав им шанс, пусть попробуют начать жить в мире. Как бы сейчас не было больно, тяжело и обидно ей, но она всего на всего, это один человек, а война снова может унести тысячи жизней и посеять вражду на сотни лет. Каждый год этой вражды будет собирать свою страшную жатву, снова будут дети сиротами, а жены вдовами, копя и передавая ненависть, друг к другу, от поколения к поколению, на сотни лет вперед.

Утром позавтракали, скромно покормили пленных, выводили по одному, связывали руки и, построив их в колонну по одному, между своими бойцами, повели к первому селу, от которого начали погоню. Дошли за день, оставив всех на краю села, Лера с двумя бойцам и двумя полицейскими вошли в село

— Показывай, где ты живешь? — Спросила у одного из них.

— Зачем тебе?

— Нужно, хочу твоей жене и матери в глаза посмотреть.

— Ты их убить хочешь?

— Зачем, ты виновен, не они.

— Здесь убей или в лесу.

— Я могла тебя там убить, зачем с собой тащить было.

— Зачем?

— Вот им в глаза посмотрю и решу, что мне с тобой делать, знают ли они, как вы меня убивали, все ли ты им рассказал, как бил связанную женщину, во всех ли грехах им покаялся.

— Я в ФСБ все рассказал, все что знал.

— ФСБ это не суд, суд это когда близкие тебе люди знают о твоих грехах, смотрят на тебя, и тебе от их взгляда стыдно.

— Ты хочешь меня убить у них на глазах?

— Нет, женщины и дети не должны видеть смерть и подлость, я не буду тебя убивать.

— Почему, ты имеешь на это право.

— Ты нашел в себе силы перейти на сторону своего народа, желающего жить в мире с другим народом, чем я хуже тебя. Будешь служить, снова не предашь, живи, радуйся, детей расти, не позволяй другим закон нарушать, бить слабого, отнимать у него то, что ему принадлежит, и не делай этого сам, тогда я тебя тоже не трону, пока не прощу, но не трону, простить я еще не готова, трогать не буду.